Такую страну потеряли

npubop — 23.11.2016 Юлий Борисович оказался в той части Польши, которую захватила Красная Армия. И попало зернышко меж двух жерновов. С одной стороны Гитлер и борьба за жизненное пространство, с другой - товарищ Сталин и борьба за счастье всего прогрессивного человечества.
И вот первые встречи с освободителями, и сотни вопросов жителей о порядках в Стране Советов, и вдохновенные рассказы бойцов о счастливой жизни, о том, что магазины завалены товарами, что в продаже есть все, даже Копенгаген. Марголин продолжает:

«Не подлежит сомнению, что основная масса населения Западной Украины и Белоруссии в момент вступления Красной Армии была полна искренней благодарности и великих надежд... Советская власть в течении одной зимы превратила население занятых областей — без различия классов, народностей и политической принадлежности — в противников».

Марголин подробно описывает «коренные социально-политические преобразования». Простой украинский мужик результат тех преобразований выразил просто:

«Паны двадцать лет старались из нас сделать поляков, и не удалось им. А большевики из нас за два месяца сделали поляков».

И уж если в результате освободительного похода западные украинцы и белорусы стали врагами Советского Союза, то что говорить о поляках? Гитлер шел на Восток, Польша стояла на его пути, собой заслоняя Советский Союз. Но Красная Армия ударил в спину Польше. Цвет нации, - 21857 польских офицеров и государственных служащих, попавших в лапы НКВД, - Сталин истребил. (Справка Шелепена Хрущеву 3.3.1959) А солдат, учителей, служителей культов — в лагеря.

«Какое затмение ума заставило Политбюро послать в лагеря полмиллиона польских граждан в 1940 году? На что они рассчитывали? На то, что все они там вымрут? Или на то, что они выйдут оттуда друзьями Советской власти?»

«Не подлежит сомнению, что когда летом 40-го года послали в лагеря сотни тысяч польских граждан, советское правительство не ожидало, что Польша, когда-либо восстанет, как самостоятельный политический фактор... В этом они ошиблись: ровно через год положение радикально изменилось, и им пришлось объявить «амнистию» польским зэка. Лагеря перестали быть тайной для мира... Многие поляки, прошедшие через заключение в лагерях, фашизировались под их влиянием. В других условиях они стали бы друзьями России. В этих условиях они вынесли из лагерей не только смертельную ненависть к советскому строю, но и грубый преступный шовинизм».

На освобожденных землях сажали многих. Дошла очередь и до Марголина:

«19 июня 1940 годав 10 часов вечера зашел за мной милиционер и забрал в милицию... Ровно в 10 часов ВКП(б) в образе курносого парня с младенческим лицом вошла в мою комнату. Увидев чемоданчик, милиционер улыбнулся и сказал: «Это не нужно. Вас только вызывают на полчаса, на разговор к начальнику». У меня отлегло от сердца. Я не знал, что это обычная в таких случаях уловка. Милиционер должен за вечер привести ряд людей, и не хочет, ни пугать их, ни ждать, пока они соберутся... Переступив порог милиции, я, не зная того, переступил черту, которая разделяет два мира».


Обвинили Марголина в том, что находится на территории Советского Союза без соответствующих документов. В Советский Союз он не сам пришел. Это Советский Союз пришел туда, где на законных основаниях находился гражданин Марголин. Но данное обстоятельство не сочли смягчающим. Приговор: вот тебе пять лет исправляться на лесоповале, чтоб в следующий раз случайно на освобождаемых территориях не оказался. Срок, казалось бы, детский. Но освобождение — в июне 1945 года. А во время войны — без разницы: пять или двадцать пять. Даже и один год — это смертный приговор: «этапы, ушедшие зимой, растаяли в пути от голода».

У Марголина был предшественник — Данте Алигьери, который прошел через все круги ада. По этому пути, через все круги, прошел и Юлий Марголин. Описание — на два тома. Их я принципиально не комментирую: лучше него мне все равно не рассказать.
Вот только два примера из множества.
Царский полковник живет на юге Франции. Ему под 60. Идет война Германии и Советского Союза. Старикан решает пробраться из Франции в Россию чтобы стать в ряды защитников Родины. Кроме того, у него написан научный труд по военной психологии, который наверняка пригодится его соотечественникам в их правом деле. Через множество преград и приключений он проходит сквозь оккупированную Европу, пересекает линию фронта и обращается к советскому командованию. Его встречают и с почетом и везут в Москву. На Лубянку. Тут ему вломили десятку. А он никак не может отказаться от своих старорежимных привычек и взглядов. Попадает он в лагерь, где мотает срок Юлий Марголин. Порядки там такие:

«Под дверью стояла плаха, на которой рубили мясо для вольных. К плахе прилипали микроскопические кусочки сырого мяса, их сразу же подбирали и глотали на месте».

Царский полковник, никак не желающий понимать, куда его занесло, решает найти в огромной стране родственников. Он пишет письма. И однажды получает ответ! Чудом выжившие родственники нашлись и отвечают! Бравый полковник тут же отправляет письмо с просьбой выслать ему посылку продуктовую. Но ответа уже не получил. Он так и не понял, что своим письмом обрекает на смерть дорогих и близких ему людей. Им ведь тоже теперь впаяли по десятке за связь с врагом народа. Полковник отмотал в лагере только первый год из десяти. Первый и последний. До второго года он не дожил.
И еще пример. Людей сажали во все годы рабоче-крестьянской власти. И кому-то срок вышел в 42-м. Что с такими делать? Не отпускать же домой во время войны. Потому приказ: до особого распоряжения. Не до конца войны, не до победы, а до распоряжения. И те, у кого срок вышел в 42-м и 43-м, продолжали сидеть. Правда, чаще умирали, чем доживали до того распоряжения. И тех, кто в 44-м отмотал и в апреле 45-го, тоже не отпустили потому как распоряжение еще не вышло. А срок Марголина завершился 22 июня 1945 года. После войны. И его отпустили! Вот так просто взяли и отпустили. Понятно, помурыжили слегка для порядка. Без этого у нас никак. А тысячи доходяг, срок которых истек во время войны, так и продолжали сидеть. Потому как им не до конца срока, а до особого распоряжения. Которое забыли дать.
И вот центральный вопрос книги:

«Миллионы людей погибают в советских лагерях. Их слишком много, чтобы можно было поставить вопрос «за что?» Столько виновных нет во всем мире. Но остается вопрос: зачем?»

* * *
Самые стойкие заблуждения те, которые стоят на гранитном постаменте неопровержимых фактов. Так бывает: события чудовищные, факты неоспоримые, и вот из этих событий и фактов мы делаем заключение, которое кажется единственно верным.
Но так только кажется. Из неоспоримых фактов можно сделать выводы весьма далекие от истины.
Пример:
Гитлер — кровавое чудовище (кто бы возразил?), Сталин воевал против Гитлера, следовательно, Сталин добрый освободитель.
Проще говоря: если Гитлер — людоед, значит Сталин — вегетарианец.
Пример из того же ряда: Гитлер — злодей, у него концлагеря. Сталин воевал против злодея Гитлера, против гитлеровских лагерей, значит Сталин не злодей. У Сталина тоже концлагеря, и возникли они во времена, когда ни про какого Гитлера мир еще ничего не знал. Но раз Сталин против Гитлера, о сталинских лагерях помолчим. Против этого заблуждения восстал Юлий Борисович Марголин. Потому не получил ни признания, ни Нобеля. Хотя и заслужил.
Юлий Марголин попал в мясорубку сталинских лагерей, чудом выжил и написал великую книгу. Призываю и требую эту книгу читать.
И поперек каждой страница писать большими красными буквами:

«ТАКУЮ СТРАНУ ПОТЕРЯЛИ!». Отсюда

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив