Суровые будни героев ракетных подводных крейсеров.

В темных глубинах Атлантического океана почти бесшумно скользила атомная субмарина. С экипажем мужественным и героическим. Экипаж, конечно, о героическом не думал. Он нес вахты, принимал пищу и справлял нужду как малую, так и большую. Для этого на субмарине предусмотрены специальные помещения, на флоте называемые гальюнами.

  Моё плавное повествование прерывает перезвон аварийной тревоги: Центральный! Запах гари в третьем отсеке!

 - Обнюхаться в отсеках! Установить источник возгорания.

  Аварийная тревога в подводной лодке - дело, честно скажу, жутковатое. Но экипаж работает как часы. Через пару минут от сердца отлегло. Установлен источник запаха гари. Но это вовсе не гарь, а запах нагретого материала. Это химики у себя в выгородке гладят брюки.
   Из центрального по циркулярке слышится нервный смешок и звучит отбой аварийной тревоги.
  

  Только спустя секунды звучит новый доклад: Центральный! В третьем непонятный запах!
Притихли, казалось, даже приборы. И в этой гнетущей тишине раздаётся изумлённый возглас - да это же говно! 

  Я что-то о гальюнах начал говорить перед сигналом тревоги? Так вот, один из таких гальюнов совершил диверсию. А именно вот, что. В нем лопнула труба. Труба не простая, труба с содержимым. Это содержимое не только поступило в отсек, оно, в силу своей сущности, завоняло. Букет случился еще тот. Ну, а атомные субмарины для вентиляции отсеков в боевых походах не всплывают и поэтому героическому экипажу еще долгие три месяца похода пришлось впитывать в себя сии ароматы.      Поскольку ваш покорный слуга был одним из тех героев, могу засвидетельствовать, что тяжело было первую неделю. Затем межотсечная вентиляция и система регенерации воздуха сделали свое дело. Запахи улетучились и жить стало не только лучше, жить стало веселее. Вот в таких веселых обстоятельствах и прошли оставшиеся дни автономного похода.    

Лодка всплыла. И, поверьте очевидцу, ничего более противного по запаху, чем морской воздух после всплытия нет. Вам доводилось нюхать йод? Да еще гнилой? Вот это - самое оно. Правда всего через минуту-другую становишься совершенно пьян от этого воздуха и тогда начинают тебя терзать смутные сомнения насчет чистоты и свежести внутрилодочного воздуха. Но сомнения сомнениями, а лодку надо швартовать т.е. привязывать к специальным береговым устройствам. Для этого в нос и корму лодки высылаются швартовые команды. Суть их в том, что на берег они сойдут последними.    

 На берегу же происходит церемония встречи лодки из победного похода. Сопки усеяны женами и детьми членов экипажа. Пирс уставлен ровными рядами встречающих экипажей. Возглавляет все это пышное торжество главный морской начальник с жаренным поросенком на серебряном подносе. Обычно звучат музыка и доклады. Встречные слова и марши.  И длится это, ну часа два, не меньше. А в нашем случае торжества не длились и пятнадцати минут. Не было объятий командира с главным морским начальником. Начальник быстро сунул командиру поднос с поросенком и срочно отбыл по делам службы. Стройным рядам встречающих экипажей была дана команда разойтись, которую они поспешно исполнили.     Наблюдать такое с борта подводной лодки членам швартовых команд было как-то странно. Но пришло и их время схода на берег.    

Вот здесь и наступила кульминация. Заранее попрошу прощения у барышень за слова, которые сейчас произнесет герой-подводник, но они были сказаны.  Я заключаю в объятия встречающего меня друга. Он тоже сначала крепко меня обнимает, отстраняет  от себя на расстояние вытянутых рук и вместо здравствуй произносит: " Да вы, что тут? Все пообсирались?"