рейтинг блогов

Студент амстерлдамский. Глава сорок четвертая

топ 100 блогов alise8431.08.2013 Глава сорок четвертая

Студент амстерлдамский. Глава сорок четвертая
( Помпео Джиролано Батони. Автопортрет. Похоже, темное всегда было униформой творческих людей )

Прошка проснулся утром от тишины. Вроде бы Пасха, а нет колокольного звона. Не принято у протестантов.Подумал:
- Ну ладно, от папы Римского не хотели зависеть. Сие понятно. А колокола-то чем мешали? И почему нет молитвы за умерших? О чем тогда молиться? Только о земном, что ли? Ну коль нравится людям, пусть так будет.
Представил, как Август тайно по галерее, чтобы не раздражать подданных,   пошел молиться в свою католическую церковь, порадовался, что отцу и деду послал подарки заранее и начал собираться в Морицбург.
Еремей Елисеевич учил его, что два раза подряд в одном и том же при дворе не появляются. Поэтому он достал новый темно-синий бархатный камзол. Решил, что и нарядно  и без особой пестроты и пышности. У него-то еще пост.
Перед Пасхой студенты держали совет с Матвеевым. Что делать, если приглашают в гости? Угощаться ли? Вместе решили так: от угощенья не отказываться,  чтобы не обидеть никого, но красные яйца не есть, поскольку это не еда - а символ и аллегория праздника, который у православных еще только будет.
Прошка опять вспомнил о карпе. В наставлении к обхождению, которое выдавали студентам было написано:
"Многие кухонные неучтивости, которые считаются за ничто бывают весьма чувствительны. Приехать на званый обед позавтракавши, отказаться от блюда, на которое хозяин обращает особое ваше внимание, разбавлять водою тонкое, дорогое вино, взять голову карпа и не уметь ее съесть дочиста - все это суть тяжкие гастрономические оскорбления".
Подумал:
- Сколько же народу с  рыбой уже оскандалилось, если даже в книжках о том пишут. Может пронесет: я же там не главный гость, а эта чертова голова считается почетным блюдом.
На площади перед дворцом шумела пасхальная ярмарка. Около павильона с фарфором толпился народ. Смотрели, удивлялись. Фигурки покупали охотно. Кавалеры выбирали  мопсов для барышень, семейные пары - попугайчиков- неразлучников. Голубки тоже хорошо шли: чувствительно и к светлому празднику.
Студент амстерлдамский. Глава сорок четвертая
( Вот такие вот мопсики )

- Надо будет к Рождеству сделать ангелов и тарелки с чашками с подходящим рисунком, - решил Прошка. Смотреть на то, как покупают и обсуждают то, что сам придумал и о чем никто не знает,  было весьма странно. Прошка даже хотел постоять, послушать повнимательнее, что нравится, что нет, но побоялся опоздать на обед. Решил, что завтра придет с утра, надо еще и подарки купить в Москву и в Амстердам.
Лошадь ему досталась послушная, холеная, дорога была ровная, накатанная, погода - прекрасная. И вдруг, сам не знает почему, вспомнил Прохор, как в детстве мечтал, что случится какое чудо или подвиг он совершит и заберут его от  Свиньина. А потом будет он ехать нарядный такой, на коне, столкнется с ним и спросит:
- Ты за что меня за уши таскал? А сапогами за что в подпитии кидался? А есть почему досыта не давал? - И Свиньин тот восплачет и возрыдает... А столкнулся с ним летом  у австерии, когда его оттуда выводили за пьяное буянство, посмотрел на перепуганные и вмиг протрезвевшие  глаза да сказал спокойно:
- Рубаху, прапорщик, застегни и шейный платок завяжи сообразно чину. Перед лицом начальствующим стоишь, как никак. - Повернулся и пошел.
С такими воспоминаниями и подъехал Прошка к Морицбургу.
Студент амстерлдамский. Глава сорок четвертая
( Карл Нестлер. Морицбург. На этом рисунке Морицбург уже отреставрирован Августом. Все, кто смотрел в детстве фильм "Три орешка для Золушки", наверное,  вспомнили этот замок )

Замок стоял на равнине, открытый со всех сторон, но подъехать к нему можно было из Дрездена всего по одной дороге. По бокам от нее были большие пруды и казалось, что едешь по дамбе, а Морицбург стоит на острове.
У входа в замковый парк Прохор увидел Зеленку. Тот замахал ему рукой:
- Хорошо, когда дорога одна, никого не пропустишь. Встречаю тебя. У нас сегодня новый солист  - Иоганн Пизендель. Если сработаемся, будет всегда с нами играть. И певица из Италии - синьора Фаустина Буццони. Ведьма сущая, но голос божественный. А еще Август отменил игру капеллы во время обедов, сказал, что это высокое искусство и ему надо внимать в специальном зале. Так что мы обедаем  вместе, а потом концерт.
- Ян, - сказал Прошка с тоской, - ни о чем думать не могу, только о голове карпа. Вдруг мне достанется. Как есть её?
- Так не будет головы. Гостей же много. И карпов много, но меньше, чем гостей. Значит пойдут ссоры, кто главнее, кого король больше ценит. Эти ж господа бароны и графы как дети, честное слово. У каждой рыбины вместо головы будут художественно овощи лежать.
- Уф, - господин студент перевел дух. - Ну ты успокоил меня. А теперь давай про солиста подробно.

Парадная зала дворца была украшена в охотничьем духе: картинами с дичью, оленями, собаками. Кругом стояли цветы и большие пальмы в кадках. По стенам в специальных витринах был выставлен новенький мейсенский фарфор. Счастливый Август показывал его  всем гостям, предлагал сравнить с японским и убедиться, что он - не хуже. А появившегося в зале Прошку торжественно назвал художником мейсенских мануфактур.
- Смотри, - прошептал ему Ян, - как тебя все разглядывают. Завидуют: столько внимания от короля.
- Да я уеду через неделю, - ответил Прошка. - Что завидовать-то?
Тут Август обратился к нему:
- А как там поживает пёс,  которого я подарил Петру? Вот не знал, что он любит маленьких собачек, специально искал самую большую.
- Тиран? Хорошо поживает. Спит с царем в одной комнате, ездит в карете по гостям. Только холодно ему зимой, поэтому приходится надевать на него валенки детские и кафтан. С Лизеттой Даниловной, маленькой собачкой царёвой,  он поладил, она на нем верхом ездит, как мы на лошади.
Гости заахали, заудивлялись.
Студент амстерлдамский. Глава сорок четвертая
( Карл Сейлер. Люди, разглядывающие мейсенский фарфор )

После обеда каждый подходил к Прозору, улыбался, говорил какие-то слова.
- Ага, решили. что я в случае, - подумал тот. - Ну так буду тоже улыбаться, люди все учтивые, политесные.
Между обедом и у кофием давали концерт. Сначала, конечно, духовное - в честь праздника, а уж потом и светскую музыку играли. Синьора Буццони была очаровательна. Прошка пробрался к ней и рассыпался в комплиментах. Вспомнил все итальянское, что слышал от Трезини,  который был известный санктпитербургский улеститель дам и наплел такого, что дама раскраснелась как маков цвет и благожелательно  вступила с ним в разговор. Они поговорили о силе искусства, о его роли в просвещении, о том, как во время концерта может нежданно налететь амур, когда его совсем не ждешь, и вечер сразу становится другим, особенным, таким, что хочется петь, и вдруг Прошка заметил на себе тяжелый взгляд Августа.
Повернулся еще раз через минуту - король задумчиво смотрел в другую сторону.
- Вот это да, - подумал он и, вспомнив Гданьск, и то, как у батюшки вдруг появились срочные дела, - заговорил о том, что унесет воспоминания об этом вечере в своем сердце, но сейчас вынужден уйти, поелику человек подневольный, поэтому припадет к руке  и нижайше просит простить.
После этого поклонился Августу. Придал себе вид озабоченный и государственный и со скорбью в голосе сказал, что вынужден покинуть сей вечер , так как его ее ждут дела и зовут к себе науки. Все было хорошо, возвышенно, но во время этой речи Прошка, сам не знает почему,  подмигнул королю.
Тот посмотрел на него широко раскрытыми глазами и вдруг подмигнул в ответ. Все случилось в один момент, и сразу после этого Август вновь принял величественный вид,  а Прошка превратился в  учтивого молодого кавалера.
- Неужели вы не выпьете кофе?  Мой кондитер этого не переживет, - сказал король. - Вам сейчас все подадут. Прошу вас, отдайте долг уважения саксонскому кондитерскому искусству, а уж потом я вас не держу. Но завтра с утра жду в математическом кабинете. - Про себя же подумал:
- Вот шельмец. И опять я ему должен. Ну ладно, расплачусь.
Прохор с удовольствием откушал штруделей, баумкухенов и еще каких-то странных пирожных, у которых крем таинственно был засунут внутрь, и отправился в Дрезден в прекрасном настроении.
- Очаровательный юноша, - улыбаясь сказал Август синьоре Буццони.
- Мне, ваше величество, больше нравятся зрелые мужчины, - ответила она.
- Ох, врет ведь, врет, - думал Август, - почитать бы книжку или пойти с Прохором в  телескоп смотреть на небо, но нельзя. Скажут: "Август Сильный уже не таков, стареет, слабеет, " - набежит свора  тех, кто будет стараться себе  кусок урвать.   Ну да ладно, - Вздохнул, возвел глаза к небу, продолжил:
- Ну тогда у меня нет надежды. При звуках вашего голоса и виде вашей красоты, синьора, я превращаюсь в неопытного юношу. Вы смущаете меня, вы меня волнуете. Вы возвращаете мне молодость.
Синьора счастливо зарделась.


Прошка сладко спал. Во сне ему снились телескопы, корабли, Наташа с Матильдой, поющие дуэтом,  и Маечка.

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
-Аввакум Петрович, батюшка, ты погляди что на свете деется! Мурины веру истинную приняли! -Да врёшь поди, пёс смердящий! -А вот сам погляди! За наводку благодарю shimali . А если серьёзно, мне всегда было непонятно, как может существовать старообрядчество вне славянского ...
Быть в Израиле и не побывать на святых местах - такого я допустить не мог:)Поэтому ...
Всемирный день борьбы с раком отмечается 4 февраля, и это идеальное время для разговора о раке легких и курении. На международном уровне рак легких является наиболее распространенной причиной смертности от рака, и, по оценкам Всемирной организации здравоохранения, 90% случаев можно ...
Пишешь, пишешь статьи, а знаешь ведь, что в конечном итоге окажешься вот на таком столике с нелепо открытым ртом, болезненно обостренными чертами лица, неестественно впавшим животом и растопыренными пальцами ног и номерком на большом пальце. Сидящие вокруг студенты будут с интересом рассма ...
"А вот пронзительные слова старца схиархимандрита Христофора (Никольского, +1996): «Старцы очень молятся, чтоб была война, а после войны будет голод уже. А если не будет войны, то плохо будет, все погибнут. Война будет недолгая, но всё-таки многие спасутся, а если не будет, то никто не ...