СССР и Главная тайна инноваций.

anlazz — 09.10.2016 Наконец-то мы подошли к тому, ради чего и был затеян весь цикл. К тому, чтобы раскрыть одну из главнейших тайн классового общества – «Великую тайну инноваций». Не больше и не меньше! (Тут должен быть смайлик, означающий сарказм.) Впрочем, если серьезно, то стоит еще раз упомянуть, что именно тот факт, что социумы подобного типа позволяют более эффективно адаптироваться к изменяющимся условиям, может рассматриваться, как причина из победы над обществами доклассовыми. Однако за подобную победу приходится дорого платить – начиная от неизбежных войн и заканчивая неизбежным же разрушением подобных социумов от пресловутого «разложения элит». (В отличие от доклассовых обществ, подобных Чатал-Гуюку, могущих существовать тысячелетиями.) Ну, и самая главная «плата» - постоянное страдание низов общества от эксплуатации их верхами, в результате чего достигнуть уровня жизни развитых доклассовых обществ им удалось лишь к XVIII веку. А значит, замена существующего положения на что-то иное, не менее эффективное, но лишенное указанных недостатков, является не просто желательной, а очень желательной. Причем, к величайшему счастью, это «иное» давно уже известно…

Итак, в прошлой части говорилось о том, что уже начальный период существования СССР был ознаменован значительным ростом инновационной активности. Причем, активности аномальной с т.з. привычных представлений об ее источнике. Ведь действительно, советские инноваторы, в отличие от таковых при иных типах обществ, не только не могли рассчитывать на какие-нибудь серьезные «плюшки», вроде прибыли или доходов с патентов. (Нет, конечно, последние были, но в намного меньшем масштабе, нежели в капиталистических странах.) И это при том, что ответственность за свои действия они несли «по полной». Это при капитализме бизнесмен мог «завалить» один бизнес и начать новый – до тех пор, пока не добьется удачи. (К примеру, так поступал тот же Генри Форд или руководство компании Apple. ) В СССР же «завал» какого-нибудь одного технологического процесса на производстве – даже не завода в целом – рассматривался по всей строгости закона. И неудачливого «экспериментатора» ждало не просто банкротство – т.е., простое возвращение к тому, от чего он начал – достаточно реальный «срок».

Можно было бы подумать, что в подобных условиях восторжествует самый, что ни на есть консервативный, образ жизни. Когда действия всех людей будут направлены лишь на одно: «не навредить». Ведь, даже в самом лучшем, случае получение «Сталинской премии» выглядело слишком слабым стимулом по сравнению с антистимулом «колымского отдыха», неизбежного при неудаче. Однако в реальности получилось ровным счетом наоборот. Советские люди, начиная с рабочих и заканчивая ведущими конструкторами, не только не боялись новизны, но и делали на нее упор. Собственно, те же 1920-1930 годы могут показаться нам просто «взрывом инноваций», когда в любых отраслях от строительства до авиации старались использовать не только все известные приемы и методы, но и постоянно изобреталось что-то новое.  При этом реальные средства были крайне скудны, не хватало элементарных материалов и оборудования, а любой квалифицированный работник был «на вес золота». Однако это не ограничивало притока людей в «современные отрасли», а напротив, создавало тут определенный избыток активности. К примеру, тех же авиаконструкторов вместе со своими КБ в СССР 1930 годов было больше двух десятков!  (Кстати, именно подобная ситуация очень неприятно «аукнулась» перед Второй Мировой войной, когда стало очевидным «оптимизировать» данную, да и все остальные отрасли, и началась уже реальная конкуренция за «право выживания». Но это, разумеется, уже другая тема.)


Таким образом, можно сказать, что уровень инновационной активности в СССР показал, что он определяется совершенно иными факторами, нежели было принято считать. По сути, выяснилось, что  все, ранее принимавшееся за важнейший «стимулятор прогресса», имеет к последнему весьма опосредованное отношение. И, прежде всего, на «свалку истории» полетели всевозможные «наследственные теории», объясняющие высокое положение элиты необходимостью передачи положительных «генетических особенностей». Последняя идея, как не удивительно это звучит, была известно не только задолго до открытия генетики, но даже до появления биологии, как науки. Более того, она может похвастаться тем, что является одной из самых древних «общественных концепций». Собственно, именно возможность передачи «благодати» по наследству и являлась самым первым механизмом объяснения неравенства. Реально передавалась, конечно, собственность – но при этом считалось, что дети наследуют именно «доблесть» отцов. Напомню, что понятие «герой» в первоначальном значении имело смысл «рожденный от бога» или что-то подобное. При этом,  несмотря на практически постоянное «непопадание в реальность»  (среди детей героев постоянно попадались мерзавцы и идиоты) – эта «теория» в течение тысячелетий так и оставалась мейнстримом.

Впрочем, как раз для определенного купирования указанного недостатка – т.е., того, что передача лучших качеств по наследству работало очень слабо – была выработана вторая «великая идея». Она основывалась на том, что указанные качества, может быть, и не наследуются, а, к примеру, просто даются человеку неким всемогущим божеством (божествами). Эта идея существовала и в древности – «первые цари» рассматривались как если не «сыны божьи», то, по крайней мере, субъекты, которым покровительствовали боги. (Т.е., тут идея «дарования благодати» тесно смыкалась с предыдущей идеей передачи ее по наследству.) И в Новое время – достаточно вспомнить протестантскую концепцию «предопределения». Она остается актуальной и сейчас – только вместо Бога в качестве «предопределяющей стороны» выступает пресловутая «генетика», правда не в смысле наследования качеств, а в смысле некоего «генератора случайных чисел», дающего их (качеств) оптимальное соотношение. (И не спрашивайте, почему в одном случае «генетика» значит одно, а в другом – другое.)

Но как бы то ни было, главным смыслом подобных концепций, начиная с древности, было одно и то же. А именно – связка успеха, инновационности с неким персональными свойствами личности. А получила ли она его от папы или от какого-либо случайного сочетания генов, не особенно важно. Как раз подобную «истину» и  опроверг «советский опыт». О «генетической» концепции в нем и говорить смешно – сама Революция 1917 года, причем еще в своей «февральской ипостаси» была подчеркнуто антиаристократической. О последующих этапах, в течение которых произошло полное уничтожение системы «наследования успеха», в виде собственности или власти, и говорить нечего. Именно поэтому многие пророчили гибель страны или, в самом лучшем случае, унылое ее существование – считалось, что лишенная «пассионарного элемента» (несмотря на то, что данное слово еще не было придумано), Россия не сможет осуществить ничего серьезного.

Не стоит даже говорить о том, что получилось строго наоборот – что достаточно для того, чтобы забыть «генетическую теорию» навсегда. Впрочем, может показаться, что с вариантом «случайного распределения» способности к инновациям как раз получилось все хорошо – дескать, в подобном случае все «советские инноваторы» являлись как раз данными людьми. Правда, возникает вопрос: а где они были до того? Ведь если данные способности даются при рождении, то почему они не были реализованы до Революции. В этом случае идея со всемогущим божеством, дающим подобные качества, была бы более приемлемой: дескать, божество решило – с какой-то стати – поддержать СССР, щедро «отсыпав» способностей бывшим «бездарностям». Но подобная «теория», понятно дело, не может рассматриваться сколь-либо серьезно. Реально же советская ситуация свидетельствует о совершенно ином – о том, что уровень инновационности общества мало соотносится со «свойствами» каждой конкретной личности. И очень сильно – со свойствами социума, как такового. Именно при смене социального устройства те же самые люди, что до Революции пахали деревянной сохой, смогли создать авиационную, химическую, радиотехническую и иные передовые отрасли промышленности.


Впрочем, для понимания того, почему социальное устройство является определяющим в данном вопросе,  требуется опять вернуться примерно в начало данного «цикла». А именно – к тому определению, что именно трудовая деятельность выступает основным условием для существования человека. Это очень важно – поскольку означает, что именно для нее и «затачивался» человеческий разум в течение тысяч лет. А значит, большинство базисных структур, лежащих в основании человеческого сознания, «настроены» именно на это действие. Т.е., человеческая психика есть, прежде всего, психика «трудовая». Однако что такое труд сам по себе? А труд есть ни что иное, как сознательная деятельность по изменению реальности. Т.е., в процессе труда человек воспринимает текущую реальность, строит ее модель (в сознании), на которой и рассматривает те изменения, которые следует предпринять. И, соответственно, проводит их в жизнь. Так происходило начиная с глубокой древности, когда процесс коллективной охоты начал «моделироваться» в общих танцах и иных магических обрядах. И продолжается по сей день – только вместо нарисованных быков у нас существуют 3Д –модели и системы принятия решений.

Правда, тут существует один нюанс, который очень сильно влияет на указанную картину – но о нем будет сказано чуть ниже. Пока же стоит отметить тот факт, что в подобной системе труда инновационность выступает неотъемлемым ее свойством. Поскольку труд сам по себе является инновацией –т.е., созданием чего-то нового в реальности, чего ранее не существовало. Следовательно, как раз стремление к этому самому изменению и выступает нормой для любого разумного существа. Т.е., пресловутая «инновационность» или, как это иногда говорят, «креативность», присуща каждому человеку, невзирая на его гены, образование и социальное положение! Просто потому, что он человек.

Правда, вот тут то и «выходит на сцену» упомянутый выше нюанс. А именно – указанная картина труда верна по отношению к бесклассовому обществу. В обществе классовом, как можно догадаться, ситуация несколько иная. В нем указанный процесс труда оказывается «разрезан надвое». (Впрочем, порой еще на большее число частей). Дело в том, что тут указанное моделирование реальности и планирование будущих изменений осуществляет один человек. А их «физическую» реализацию – другой (другие). Данное состояние именуется «отчуждением труда», и составляет основу классового общества. Разумеется, наиболее отчужден был раб – он вообще не имеет права использовать разум и является чистым «говорящим орудием», иначе говоря, «разумным роботом». Но даже относительно свободный крестьянин постоянно находится под давлением со стороны представителей правящих классов, почти полностью определяющих его жизнь. К примеру, именно это давление заставляет его заниматься постоянным производством прибавочного продукта, изымаемого господами или/и государством, превращая формально свободного человека в «пленника» своей земли. (И это мы еще не приняли во внимание «крепостное право».) Что же касается современных рабочих, то их отчужденность не вызывает возражений.

Что это значит? А вот что: подобное состояние означает, что подавляющее число людей попросту лишены возможности использовать интеллект. Их роль сводится лишь к роли инструмента в руках хозяев (instrumentum vocale). В подобном состоянии подавление подлинной интеллектуальной деятельности действительно неизбежно – зачем развивать то, что не может быть реализовано. Впрочем, даже те, кому повезло попасть в «расу господ», так же не обладают абсолютной свободой. Нет, конечно, определенное «пространство для маневра» у них есть, поскольку, как уже было сказано, они и были «ответственны» за необходимость составления оптимальных моделей изменения реальности. Вот только при этом,  возможности этого изменения, как правило, сильно ограничены существующим уровнем конкуренции. Скажем, если решит царь построить новый город – то он должен, прежде всего, думать о его защите. То же самое можно сказать про освоение новых земель – самое главное в этом деле являлось противостояние желающим чего-то (скот, рабов, сокровищ) поиметь, разумеется, помимо желания законного владельца. Так что неудивительно, что в подобных условиях главной сферой применения инноваций всегда была война. Именно тут и происходил реальный прогресс – все остальное развивалось намного медленнее.


То есть, получается, что классовое общество одновременно с обеспечением условий для развития прогресса одновременно его тормозило. Такое движение напоминало «езду» с одновременно нажатыми «газом» (наличие «освобожденной» элиты, конкурентная борьба с отбором «лучших») и «тормозом» (утраты большинством людей возможности к полноценному мышлению, огромные затраты на ту же конкуренцию). СССР же, приступив к снятию классового деления, прежде всего, ослабил данный «тормоз». Разумеется, одновременно был ослаблен и «газ», однако оказалось, что в условиях современного состояния человечества его роль оказывалась преувеличенной. Современный человек давно уже не жил на границе выживания, как его предки. Поэтому, для успешной реализации его творческого потенциала, вполне хватало  того запаса прочности, что дает «обычное» общественное положение. К примеру, тот же Сергей Королев, занимаясь ракетостроением в знаменитой группе ГИРД (на общественных началах!), разумеется, не имел особых благ (дворцов, слуг, деликатесного питания)– но и не должен был заботиться о своем выживании. А значит – он мог посвятить все свое время реализации своей мечты. То же самое стоит сказать и про всех остальных инноваторов – инженеров, ученых, рабочих. Советское государство обеспечивало им некоторое, достаточное для работы, число благ – и это было достаточно. Впрочем, главное, чт оно обеспечивало им защиту от уже не раз упомянутых «желающих прожить за чужой счет», начиная с банальных грабителей, и заканчивая ростовщиками (банкирами).

В общем, рассматривая «советский феномен», можно сказать, что он, по сути, показал, что реальные творческие способности в современном мире не столько стимулируются существующими механизмами классового общества, сколько подавляются ими. А значило это одно – время господства классового общества истекло. Тысячелетия назад оно позволило человечеству выйти за пределы привычных ареалов обитания, распространив свою искусственную среду по всему земному шару. (Пускай и за счет страданий большинства.) Но теперь настало время, когда все это стало возможным делать то же самое, но без указанного недостатка. Точнее даже, делать большее, что это блестяще подтвердилось 12 апреля 1961 года – когда именно человек Страны Советов впервые вынес указанную искусственную среду не просто за пределы комфортных климатических условий, но за границу Земли, как таковой. И хотя впоследствии космонавтика была освоена и капиталистическими странами, все равно, ее развитие было неразрывно связано именно с воздействием СССР.

Поэтому нисколько не удивительно, что именно  с падением последнего наступил и закат «космической эры». Оказалось, что создание пресловутой ноосферы за пределами земной атмосферы для классового общества является невозможной задачей. И, как не странно это звучит, подобный факт на самом деле значит еще один шаг к моменту перехода к новому мироустройству – поскольку показывает, что реально стоят пресловутые буржуазные методы стимулирования инноваций. Конечно, можно говорить, что гибель СССР показала несостоятельность постклассового общества по сравнению с классовым, что постклассовое общество проиграло «соревнование» с последним – однако это будет неверно. СССР погиб исключительно по внутренним причинам, связанным с уже не раз упомянутой «сложностью» его структуры, включающей в себя как постклассовые, так и классовые подсистемы. Никакой «победы» над ним никто не одержал – эту победа была присвоена уже «постфактум», после того, как распад страны перешел в окончательную стадию. (Именно поэтому концепция «поражения в Холодной войне» является наивреднейшей в современном «левом движении».  Впрочем, разбирать причины подобного положения тут нет смысла – эта тема настолько велика, что требует отдельного большого разговора.)

 Тут достаточно указать лишь самое главное – а именно, то, что даже гибель нескольких стран является исторически ничтожным событием по сравнению с тем фактом, что человек впервые смог получить опыт бесклассового развития. На самом деле, конечно, ничто не кончено –  точнее, все еще только начинается. Как показывают последние десятилетия, ликвидация тех условий, в которых погиб СССР, приводит к совершенно неожиданным сдвигам. Которые, в свою очередь, ведут к совершенно закономерным с исторической точки зрения, но полностью невозможным с т.з. постсоветского человека, последствиям. Одно лишь можно сказать точно – рано или поздно, но «кольцо Инферно» будет разорвано, и человеческий разум, как сила, способная преодолеть время, выйдет на просторы Вселенной.

На этом оптимистической ноте можно и закончить...

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив