Служебный роман - 36 лет

«Служебный роман» снят по пьесе «Сослуживцы», написанной Эльдаром Рязановым и Эмилем Брагинским всего за один месяц. Сценарий к фильму тоже стал результатом их совместного творчества.

Актёры для этого фильма подобрались очень быстро, поскольку у Рязанова оставались ценные «резервы» после кинопроб в предыдущих картинах: Светлана Немоляева пробовалась на роль Нади в фильме «Ирония судьбы, или с лёгким паром!», в нём же были в числе претендентов на роли Олег Басилашвили и Алиса Фрейндлих. С «Иронией судьбы» связано также и появление в «Служебном романе» Андрея Мягкова и Лии Ахеджаковой.

По словам Рязанова, Андрею Мягкову специально налепили такие усики и очки в грубой оправе, чтобы он в начале фильма производил как можно большее впечатление «канцелярской крысы», безынициативного недотёпы.

На роль Калугиной режиссер сразу же определил Фрейндлих. К счастью, это один из немногих случаев в отечественном кино, когда Рязанову без кинопроб и утверждений через худсовет разрешили снимать тех актеров, каких он хотел.

Олег Басилашвили видел исключительно себя в роли Новосельцева и всячески пытался доказать это Эльдару Александровичу. Персонаж с говорящей фамилией Самохвалов актеру не очень нравилась, но уже в процессе работы он признал, что Рязанов верно распределил роли.

Кстати, на съёмках фильма Басилашвили должен был водить машину, а он ни разу до этого не сидел за рулём! Актёру взяли инструктора, но пройти полный курс будущего автомобилиста он так и не успел. В итоге один раз Басилашвили чуть не разбил камеру, а в другой – въехал в киоск “Союзпечать”. Актёр понял, что гонорара ему не видать… Однако его наказывать не стали. И кроме гонорара он с коллегами получил ещё и Государственную премию СССР!

Изначально секретарша Верочка была представлена как замужняя дама, мужа которой должен был играть актер Александр Фатюшин. Его герой постоянно метался между женой и мотоциклом, из-за чего супруги ссорились. Успели даже снять несколько сцен с Фатюшиным и Ахеджаковой, но актер неожиданно заболел. Поэтому Верочке пришлось ругаться со своим мужем исключительно по телефону. Кстати, озвучивал «голос в трубке» Олег Басилашвили.

Между прочим, в пьесе Вера была молодой длинноногой красавицей. Но когда Рязанов и Брагинский писали сценарий для фильма, то Верочку они изменили под Ахеджакову. А так как внешне она сильно отличалась от длинноногих красоток, ее героине досталось от секретарши из пьесы только то, что она слыла модницей. Благодаря чему мы увидели бесподобную Лию Ахеджакову в роли законодательницы моды и наставницы мымры в вопросах женского флирта.

В связи с многочисленными актёрскими экспромтами во время съемок фильма, материала отсняли намного больше, чем вошло в окончательный вариант (почти на три серии вместо двух).

По словам Эльдара Рязанова, сцена «романтического застолья» Калугиной и Новосельцева у неё дома — исключительная импровизация этих двух актёров, сыгранная на высшем уровне актёрского мастерства. Можно представить, как замирало сердце у слабой половины кинозрителей при просмотре этого невероятно лиричного и чувственного эпизода.

Также гениальной импровизацией была бесподобная сцена обращения Новосельцева с «рационализаторским предложением» к Калугиной на торжестве у Самохвалова.

Актриса Людмила Иванова, крайне убедительно сыгравшая активистку Шурочку, действительно в те годы была председателем месткома в театре «Современник».

При сокращении и адаптации материала из фильма был вырезан эпизод, в котором Шурочка, после появления «ожившего» Бубликова, несётся по коридорам статистического учреждения с криком: «Я не виновата! Умер однофамилец, а позвонили нам!», а на неё идёт с кулаками рассерженный Бубликов. Наконец, Шура набирается смелости, выходит ему навстречу и восклицает: «Да здравствует живой товарищ Бубликов!», — и все аплодируют. Бубликов в изумлении говорит: «Товарищи, спасибо за всё»

Действие «Служебного романа» разворачивается практически всё время в одном и том же здании статистического учреждения. У входа в Учреждение висят таблички с названиями различных организаций, в том числе загадочная “НИИ ЧЕГО”, однако три части этого здания на самом деле снимались в разных местах Москвы.

Чтобы не превращать фильм в телеспектакль, с действием исключительно в помещениях, Эльдар Рязанов решил «разбавлять» сцены внутри зданий видами бурлящей пешеходами и автомобилями Москвы, а также её красивыми пейзажами.

Создатели фильма намеренно «поселили» героев в разных местах Москвы и Подмосковья, чтобы проследить маршрут движения каждого из дома на работу, а также подчеркнуть их социальный статус: Людмилу Калугину — в «элитный» дом на Б.Никитской, Юрия Самохвалова — на улицу Горького (сейчас Тверская), в дом по соседству с Центральным телеграфом в центре Москвы. Рядовых сотрудников «разместили» в спальных районах: Новосельцева — в Переулке Чернышевского, секретаршу Верочку — на Чертановской улице, а Рыжову — в Подмосковье, на Ярославском направлении.

Романтичная героиня Светланы Немоляевой Ольга Рыжова читала стихи Беллы Ахмадулиной «О мой застенчивый герой, ты ловко избежал позора». Они нигде не издавались, поэтому актриса несколько лет после выхода картины была вынуждена переписывать их от руки и отсылать своим поклонникам. К слову, история с письмами героини Светланы Немоляевой была взята авторами фильма из жизни коллег-кинематографистов, но имена прототипов по понятным причинам до сих пор не называются.

Еще один интересный момент: бронзовый конь, которого переносит Новосельцев, ранее был задействован в фильме Леонида Гайдая «Бриллиантовая рука», он же показан в одной из серий телефильма «Семнадцать мгновений весны», в фильмах “Формула любви” и “Старый Новый год”. Позже этот же конь появится в фильме Владимира Меньшова «Ширли-мырли», снятом уже после распада СССР.

Слова музыкальной визитной карточки фильма – песни «У природы нет плохой погоды» были написаны самим Рязановым (по его словам, в том случае он перебрал массу вариантов стихов известных поэтов, но так ничего и не нашёл), но он передал их композитору фильма Андрею Петрову под видом стихотворения английского поэта Уильяма Блейка, чтобы не смущать его. Тот «подлога» не почувствовал, но после того, как узнал истинное авторство, многие стихи известных, знаменитых поэтов, предлагаемые Рязановым при дальнейшем сотрудничестве, казались ему стихами самого Рязанова.

В следующем году песня стала лауреатом фестиваля Песня-78.