Слово о советском инженере. | Валерий Борисов

Недавно на ГП Алекс Иванов поднял тему радиохулиганов 60-х. http://gidepark.ru/community/129/content/1282909#comment_12956806. Я сам радиолюбитель с детства, правда хулиганством не занимался, но тема мне была близка и понятна. Благодаря Алексу, окунулся в прошлое и встретился с ребятами, которые как и я «заболели радиоконструктруированием». Из-за этого я попал служить радистом на корабль Северного флота, а потом «на гражданке» на заводе работал регулировщиком радиоаппаратуры.

По работе я постоянно был в контакте с инженерами, ведущих разные изделия. Половина из них были мои сверстники, и мы всегда прекрасно ладили. Не оду ночь колдовали вместе над «взбрыкнувшим» изделием. «Замачивали» сдачу «экспериментального», ругались за «сроки», радовались друг за друга за удачную идею. Говорят, что американские инженеры на голову стояли выше наших, советских. Абсолютно неправильно и огромное вранье. У наших был такой «офигенный» творческий потенциал, что никаком артисту кино и театра не снилось, а уж американскому или европейскому инженеру и подавно. Наши могли самую бредовую идею перевоплотить в значимую. Я многому у них научился. И как не учиться, если у 25-летнего пацана, окончившего пару лет назад РТИ, уже несколько рационализаторских свидетельства и пара за изобретение.

Помню не пошел у нас один прибор. Не поддавался регулировке в одном параметре и все тут. Неделю бились. Рабочие, мастера, инженеры ведущие, инженеры из Москвы (были в командировке). После очередного неудачного запуска стоим, курим, молчим. Здесь же: главный инженер завода, начальник КБ, заведующие отделами КБ, простые инженеры КБ, начальники цехов. Впору изделие снимать с эксперимента. Столько времени и денег угроблено. И тут появляется парнишка, Костя Ковягин. 2 года, как закончил РТИ, работает простым инженером в заводском КБ. В данный момент в отпуске. Зашел просто так. Подошел, толкнул меня локтем и спросил типа того, а чего это мы тут делаем и почему не вызывают похоронный оркестр. Объясняю причину. Он хмыкнул, почесал затылок и выдал: - «Вы чего, из-за такой ерунды проблему делаете?» Начальник КБ очень недружелюбно и мрачно посоветовал Косте побыстрее смыться и догуливать свой отпуск здоровым, а то, как бы чего сейчас не вышло. Костик, молча, докурил, выбросил окурок, так же молча протиснулся между «главным» и начальником цеха к прибору, пару минут смотрел на схему, потом взял паяльник, и тут же выпаял с платы один транзистор, два конденсатора и впаял какую-то перемычку. Выключил паяльник, отряхнул руки и, пробурчав- «Пошел догуливать»- ипарился. Все продолжали молчать, только кто-то спросил: - «Так, что, теперь совсем прибор работать не будет?» Затурканный старший мастер Львович рявкнул:-« А ты включи и попробуй». Кто-то быстро подбежал и включил. Кто-то сунул на «линейку» датчик и поднял «дозу». Стрелка прибора четко отмеряла погрешность не больше 20% так, как должно было быть изначально. От этого у толпы был глубокий выдох и радостное оживление от того, что все закончилось нормально. Поздравлений и «чепчиков в воздух» не было по причине рядового события. Ну, подумаешь, что-то не пошло. В первый раз, что ли? Только московские командировочные покачали головой, пару раз цокнули языками и сделали начальнику КБ комплимент. Дескать, хорошая школа. Вот такая история.

Был еще такой случай, происшедший уже со мной. В середине 80-х наша бригада минского МТУ «Альфа» работала в ЦУПе. Вели монтаж и наладку в сотом корпусе. Уже был проведен монтаж кабелей между главным машинным залом и вспомогательными помещениями. А это тысячи кабелей коаксиальных. Конечно, они были отмаркированы, но во время протяжки и хождений по кабелям маркеры послетали и для этого требовалась дополнительная «прозвонка». А это несколько человек и до двух суток времени, да еще на это поставили меня. Моя природная лень была возмущена таким положением и заставила мои мозги зашевелиться. В итоге моей «чумичкой» был выдан результат. Я взял обычный плоский ферритовый стержень Ф-600, намотал на него около двух с половиной тысяч витков провода 0,8, нашел палку от сломанной швабры, привязал изолентой к концу поперек свой «адаптер», воткнул два провода в осциллограф и получилось что-то типа миноискателя. В комнате поставил генератор ЗГ, настроил частоту чуть больше 20 кГц и подключил к пустому кабелю. В машинном зале своим «миноискателем» начал шарить по всей куче, разбросанной в зоне 100кв.м. Наконец, появился слабый сигнал. Сдвинул немного в сторону – сигнал больше. Нашел самый максимальный в одном месте. Получилось с десяток кабелей. Проверил по одному и по максимуму вычислил. Все это заняло 5 минут. Потом мою «палку» приходили смотреть местные инженеры и дали высокую оценку. В своей «конторе» в Минске я подал заявку на рационализаторское предложение. Не прошло. Отказ был обоснован, не поверите, примерно так. Размаркировка кабелей – это вина монтажников, которые плохо крепят маркировку. Им и исправлять. Видимо, в комитете по рационализации кончились деньги и поэтому меня «затормозили». Но я остался не в накладе. Ко мне пришли ЦУПовские инженеры и за хорошо накрытую «поляну» я им свое изобретение и «загнал». Дальнейшую судьбу не знаю, но слышал, что пошла моя «швабра» хорошо. Да я и не сомневался. Такие светлые головы, как у наших инженеров и чтобы за просто так «положить глаз»?

Помните советские журналы «Техника молодежи» и «Юный техник»? Это был кладезь инженерной мысли. Бывало, в них такие вопросы решались. Недаром в этих журналах постоянно паслись американские инженерные умы. Ох, уж, эти американцы-халявщики. Любят чужое прибирать к рукам, а потом «трындеть» на весь мир о гении американского инженера. Ну, да бог с ними, с этими американцами. Я, думаю, что у наших «гайдпаркеров» найдется немало случаев, подтверждающих высочайший уровень русского интеллекта.