Следует, видимо, разъяснить в нескольких словах, о чем я

mike67 — 29.06.2011 Следует, видимо, разъяснить в нескольких словах, о чем я пишу в последнее время.

1. Начну с претензий по поводу моих публикаций на "Взгляде", поскольку на эти вопросы мне ответить проще всего. Кому это неинтересно, может сразу перейти ко второй части. Когда уважаемый Подрабинек писал, что никто не поднял перчатку, которую бросила правозащитникам Юлия Латынина, ему, видимо, и в голову не могло прийти, что самый развернутый ответ был дан мною, во взглядовской колонке. Статьи с критикой модного у нас принципа тормозить любые инициативы Запада во внешней политике и в поддержку действий против Каддафи были написаны мной и напечатаны там же (раз и два). Наконец, возможно и вовсе единственная в европейских СМИ публикация в защиту прав курильщиков – вновь там же. Я знаю, что многие считают себя борцами с авторитаризмом, но мне кажется, не многие могут подтвердить факт борьбы таким списком публикаций. Более того, хотите - сочтите за снобизм, но написание таких статей мне представляется более верным (хотя и более трудоемким) путем к либерализации общества, чем подъем на Эльбрус плаката "Россия без Путина".
Это я говорю к тому, что претензии по поводу моей недостаточной либеральности я готов принять далеко не от всякого, кто спешит их предъявить.

В любом случае я рад возможности публиковаться в принципе и конкретно на "Взгляде". Должен отметить, что такого диапазона мнений (от Холмогорова до Сванидзе, от "десталинизатора" Федотова до Максима Соколова, от Марии Арбатовой до прот. Чаплина), когда с одними авторами соглашаешься полностью, а других хочется порвать в клочки, не встретишь, к сожалению, в изданиях, традиционно пользующихся репутацией либеральных.

Что касается тематики моих публикаций и мыслей, которые я высказываю, то здесь все еще проще: я никогда не торгую своей точкой зрения и пишу только то, что думаю. Для вас не имеет значения, где опубликованы мои слова, потому что они все равно мои.

2. Теперь пора перейти собственно к тем идеям, которые я стараюсь в последнее время проводить в своих текстах.
Моей главной темой стала та общая болезнь, которая распространилась на все слои общества, но проявляет себя разными симптомами: у правых так, у левых сяк, у чиновников и простых граждан – все по-разному. Я не люблю, когда критикам властей отвечают: "посмотрите на себя", потому что это нечестный ответ. Но мне важно каждому показать симптомы этой болезни, объяснить, почему из возмущающегося "ментовским беспределом" человека при случае получится такой же толстомордый чиновник, и почему чиновник, случись что, объявит себя жертвой коррупционеров, и в своем разоблачительном пафосе превзойдет записных борцов с властями. Почему все это происходит с нами и не происходит в обществах с развитой культурой гражданственности. Это на самом деле гораздо интереснее, чем я рассказываю. Наши общественные страты изоморфны. Наш либерал легко может быть транспонирован в поклонника советского прошлого, "синеведерочник" в чиновника гоголевского типа и наоборот. Это очень важная специфика российского и вокруг-российского общества. Не поняв ее, мы не сможем говорить ни о каких реальных преобразованиях.

Мне вовсе не жаль оплевываемых представителей власти, но мне жаль общество, которое считает такое занятие самодостаточным и не понимает, что те, наверху, так же наплевательски относятся к остальным. Все уже настолько "притерлись" к такой жизни, что изменения маловероятны. Но говорить о том, что власть и общество поражены одной болезнью, крайне сложно, потому что это получается прямая критика читателя. Объяснить, что ты не отговариваешь никого от критики властей, а призываешь применить к себе все те принципы, которые применяешь к другим, практически невозможно. Он ругает нас, значит он за них – думают читатели, и я знал заранее, что так и будет, потому что эта "разделяющая" логика (они – это они, а мы – совсем другое) сама по себе является частью той болезни, о которой я пишу.

Мне было бы много проще говорить то, что хочет услышать большинство, но я сознательно решил этого не делать. В этом моем выборе нет стремления эпатировать публику (как считают некоторые), просто так совпало, что еще одним симптомом все той же болезни стало расслабление общества, его избалованность и неготовность бороться со своими слабостями. По этой причине большинство жаждет получать только ту информацию, обработка которой не требует нравственных усилий. Этот симптом позволяет безошибочно распознать и нашего либерала и нашего сталиниста.

Неспособность на нравственное усилие, в свою очередь, ярко проявляет себя и в принятых в русскоязычной среде формах ведения дискуссии, то есть в готовности унизить оппонента, решить спор в свою пользу не аргументами, а за счет "подручных средств". Неуважение к правилам и законам везде и во всем – и в словах и в делах – это сквозной принцип нашего поведения, и любой из нас – от уехавшего за океан либерала до сидящего на Охотном ряду единоросса – привержен ему в равной степени.

Решив говорить читателю неприятные вещи, я, конечно, ожидал заранее обвинений в продажности. Это стандарт. И я не могу даже сказать, что обижаюсь, потому что мне ли этот стандарт не знать. С другой стороны, не могу не отметить, что такие голословные обвинения сами по себе позорят обвиняющего, а не обвиняемого. Они свидетельствуют о крайней избалованности, нетерпимости к чужому мнению и неумении себя вести. В свете того, что я говорил о симптомах болезни, поразившей российское общество, представляется совершенно закономерным, что эту избалованность и нетерпимость запросто демонстрируют люди, которые сами себя считают толерантными и высоконравственными. Это не упрек, это диагноз.

Алехин как-то сказал: "Есть много шахматистов, которые прекрасно умеют играть на выигрыш, но во всем мире только двое-трое умеют играть на ничью". Мне известно очень много ярких, талантливых, прекрасных и замечательных людей среди нынешних и бывших жителей России, но я вряд ли насчитаю и троих таких, которые бы были просто честными и законопослушными.
Я не знаю, что делать с этой абсолютной недоговороспособностью всего нашего общества. С его расхлябанностью и непомерным самомнением. Я не претендую на роль врача (cura te ipsum), и единственное, на что реально рассчитываю – это убедить какую-то часть общества, что болезнь существует, и что она опасна.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив