Скромное обаяние катастрофы

anlazz — 17.07.2017 Вот теперь пришло время обратиться к тому, ради чего все затевалось. А именно – связать события прошлого, и особенности текущего дня. Поскольку, как уже не раз прямо говорилось, эти ситуации очень и очень близки. (В этом смысле просто поражает удивительная способность некоторых не видеть очевидное. И, например, приравнивать современность к ситуации… перед Второй Мировой войной. Хотя как раз с подобным временем у нынешнего мира практически нет ничего общего.) А именно – речь идет о том, что существующий мировой порядок очень близко подошел к пределу, за котором он вообще существовать не может. Причем – в своем базисе, в той основе, на которой выстраивается все остальное. В сфере экономических отношений. Конкретно же, как уже не раз говорилось, и сто лет назад, и сейчас мы можем наблюдать процесс исчерпания имеющихся рынков.

Причем, динамика этого исчерпания схожа до мельчайших деталей: вначале речь идет об активном их переделе, причем самыми главными «передельщиками» выступают т.н. «новые индустриальные экономики». Век назад это были Германия и США. Сейчас – Китай и страны Юго-Восточной Азии. Но кто бы не выступал в подобной роли, делают они то же самое: а именно, довольно резко «спускают» стоимость, создавая для промышленности «старых» экономик серьезные проблемы. Кстати, именно это явление привело в свое время к появлению известной надписи: «сделано в…» (made in). Так в Великобритании маркировали германские товары – с тем смыслом, что, дескать, сделанное во Втором Рейхе представляет собой низкосортную подделку под настоящее британское качество. Да-да, именно так – о знаменитой «немецкой добросовестности» в это время никто не подозревал, и брали германские товары тем же, что и через сто лет китайские. Ценой. Что очень-очень-очень огорчали английских производителей, ведущих свою историю еще с наполеоновских времен. Именно это самое обстоятельство привело к тому, что в начале XX века британцы, столетиями бывшие горячими приверженцами идеи «фритрейдерства», стали вдруг задумываться о заградительных пошлинах.


Но торговые войны, как можно догадаться, представляли собой лишь первый этап Суперкризиса. Очень скоро данный ресурс оказался исчерпан, и на смену ему пришли совершенно иные методы. А точнее – один метод, тот самый, который применяется тогда, когда все остальное уже не помогает. То, что обычно именуется «продолжением политики иными средствами» — т.е. война. Мировая война. Но о ней мы пока говорить не будет – а вернемся чуть назад, в ту самую (прекрасную) эпоху, когда рынок уже был исчерпан, но всеобщая мобилизация еще не объявлена. И отметим, что, помимо массовой интервенции дешевых и качественных товаров это самое время было отмечено и еще многими довольно приятными моментами. Например, «переполнение» капиталов в локальных нишах приводило к тому, что они «дешевели». В том смысле, что получить деньги в долг становилось все проще – причем, под небольшие проценты. Ведь удивительно – но еще в начале XIX века даже в развитых странах прекрасно существовали ростовщики. Те самые, неоднократно воспетые в художественной литературе, которые давали деньги под грабительские проценты, а затем – жадно отбирали последние гроши.

Однако к концу того же века они стали неактуальны. А точнее – остались лишь в очень узкой нише: предоставление услуг для самых нищих слоев населения. (Ну да – те  самые «деньги за 15 минут», которые даются без залога и проверки кредитноспособности, и основываются на полукриминальных механизмах, и полукриминальных средствах.) Все остальные же вполне легально могли прийти в банк и получить ссуду. Причем, речь шла не только, и не столько о частных лицах. Период начала Суперкризиса – «золотое время» для организации разного рода полусомнительных и сомнительных компаний, обещающих получать деньги из воздуха. И поистине «бриллиантовый период» для разного рода аферистов. Поскольку вкладывать средства в реальное производство было бессмысленным – все равно, продать что-либо почти невозможно – то мысль о том, что есть какой-то иной путь получить огромные прибыли, быстро отбивала все сомнения. Это, кстати, породило особый бум изобретательства – а точнее, «изобретательства», в том смысле, что создавались самые нелепые конструкции, вызванные решить любые имеющиеся проблемы без учета наличных законов природы. Точнее сказать, подобные конструкции создавались всегда, но именно в условиях переполненных рынков они становились актуальными: обычные-то изобретения, по умолчанию, должны были обычно же конкурировать на перегретых рынках. А «суперидеи» изначально были вне конкуренции.

Подобный процесс, кстати, для потомков показался «бумом открытий» и «всплеском творчества», хотя его реальный результат был довольно скромен. Впрочем, если для научно-технической сферы особо обмануть природу было невозможно, то для сферы художественной это удалось вполне. Можно даже сказать более – именно с этого времени начались такие эксперименты над художественным вкусом, что «сломали» его на последующее столетие. По крайней мере, именно со времен начала XX века понятие «прекрасного» и «безобразного» стало почти неразличимым, а главным героем всех пьес, романов, поэм и картин стала невротическая, психически больная личность, зачастую открыто деструктивная. Впрочем, то же самое стоит сказать и про самих «людей искусства». Эта нанесенная искусству рана так и не смогла затянуться в течение нескольких десятилетий – до тех пор, пока новый Суперкризис не актуализировал заново похожие процессы.
А причина всего этого – та самая перегретость рынков, создающая готовность вкладываться в каждого «чудака». (Поскольку все «нормальные» пути вложения денег давно уже заняты.) Кстати, интересно, что наиболее сильно подобный процесс зашел именно в России – где, как уже не раз говорилось, мировой Суперкризис складывался с кризисом локальным. Именно эта адская смесь стала тем «бульоном», в котором зародился пресловутый «Серебряный век» - удивительный мир невротизма, мистицизма, эротизма  психопатии и стремления сделать то, что никто больше не делал. (Впрочем, после разрешения Суперкризиса именно из него вышел русский авангард – создавший актуальнейшие решения. Причем, некоторые из них – такие, как конструктивизм в архитектуре – имеют несомненное всемирно-историческое значение. Но это – после сами понимаете чего…)


Впрочем, для Российской Империи своего последнего периода этот самый Суперкризис вообще может рассматриваться, как чудо. (Если, конечно, отвлечься от того, что наступило потом.) Потому, что именно он позволил нашей стране обеспечить приток иностранного капитала – того самого ресурса, которого тут жизненно не хватало. Ведь для последнего, по сути, не было  разницы, во что вкладываться: в какое-нибудь фантастическое изобретение – вроде тесловской «беспроводной передачи энергии» (бессмысленность которой была очевидна для ученых и инженеров той эпохи, но не для финансистов), или в экономику какой-либо экзотической страны. Авось выгорит! Поэтому и тек иностранный капитал в Российскую – или, например, Османскую Империю – впрочем, абсолютно не изменяя основ жизни. В итоге, например, в том же Санкт-Петербурге уже в 1910 годах была установлена довольно развитая телефонная связь (компанией Сименс) – но пахали при этом деревянной сохой.

Если честно, то ситуацию нынешнего времени это напоминает с очень и очень высокой степенью точности – когда современная РФ имеет удивительно развитую систему мобильных коммуникаций (вплоть до 4д в глухих селах) при крайней деградации базовых основ экономики. (Кстати, забавно – но этой самой «мобилизации» страны мы, во многом, обязаны тому же «Сименсу».) Правда, пашут теперь не сохой – спасибо сами понимаете кому – а чиненными -перечиненными советскими тракторами (или их постсоветскими вариантами). А, в остальном – очень и очень похоже. (Интересно, мог ли Николай Второй заявлять о «цифровой экономике», или что там было ее аналогом в начале ХХ века – «электрической», что ли?) Впрочем, как уже говорилось, указанная аналогия прослеживается не только в деталях, но и в самых базовых областях. Таковых, как все возрастающая значимость государственного бюджета для экономики, или очень и очень высокая важность того, что принято именовать «коррупционной составляющей» экономики. А причина всего этого одна – нет свободных рынков. И нет никакой возможности их создать.

До тех пор, пока действует существующая экономическая система. Поскольку, когда она меняется – как мы можем увидеть на примере Истории – эта самые рынки откуда-то берутся. Именно на основании данного примера многие заявляют, что указанной проблемы быть не может, что если надо будет – то откроются новые пути, и капитализм снова станет прогрессивным и устойчивым. Как они любят (а точнее, любили) писать: «классики не учли поразительной гибкости капиталистической системы». А значит – классики не правы, и нас ждет вечное капиталистическое будущее. Впрочем, чем дальше – тем реже можно услышать подобные утверждения, тем менее категорично они звучат. 1998 год казался случайностью, какой-то нелепой локальностью для России. (Хотя, например, он полностью уничтожил знаменитое «Японское чудо» - а это на много порядков важнее сгоревших вкладов «ельциноидов».) 2008 показал, что это не так. Современная ситуация показывает, что это совсем не так – и что не только разного рода спекулятивные явления (вроде пресловутых доткомов), но и самая, что ни на есть «натуральная» нефть является довольно сомнительным ресурсом. (Поскольку, как уже не раз говорилось, единственная реальная ценность для капитализма – это рынок.)


Однако это понимание абсолютно ничего не меняет. Поскольку, как было сказано выше, «мир Суперкризиса» - а точнее, первой его части – является настолько «удобным» и даже «теплым», что менять его на что-то иное никто не собирается. Все греются в его «тепле» и расслабленно ждут «конца сеанса» - конечно, подозревая о том, что он будет несколько иным. Но не догадываясь о том, насколько «иным» он будет. Как не догадывались о подобном посетители парижских кафе в 1913 году, или завсегдатаи петербургских «поэтических кружков» (с блядями и кокаином). Но даже те, кто прекрасно представляет будущее, ровным счетом ничего поделать не может. Ни тогда, ни сейчас – так как убедить большинство о том, что противоречит всему виденному вокруг, невозможно. Поэтому-то были бессмысленными документы, вроде пресловутой «записки Дурново» - да и вообще, все призывы к тогдашней власти обратить внимание на назревающие в стране проблемы. И именно поэтому верхом глупости выступают сейчас разнообразные «советы Путину», должные изменить экономику страны с «сырьевой» на «высокотехнологичную». (Причем, особенным бредом тут являются отсылки к опыту то Японии 1950, то Южной Кореи 1960, то Китая 1980 годов. Наверное, не надо говорить – почему…)

Наверное, тут мне опять выскажут об излишнем фатализме – но ничего не поделаешь. Как говориться, если История сказала: в морг, значит – в морг. В том смысле, что продлить до бесконечности существующую систему невозможно, изменить ее на конструктивную – тоже невозможно. И даже осуществить смену на нечто более совершенное, не входя при этом в «зону разрушений, страданий и смертей» - так же нельзя. Да, это те самые пресловутые законы развития человеческого общества. А точнее, законы развития «непонимающего» человеческого общества, общества людей, полагающих, что все, что им надо – это заниматься своими частными делами. А «общее» наладится автоматически. Финал этого процесса всегда оказывается очень и очень неожиданным.
Но понятно, что это – не фатум, не конец, а всего лишь повод для того, чтобы изменить свое отношение к окружающей реальности. И выйти, наконец-то, за пределы указанной области. Последнее – вполне возможно, и более того, как показывает наша история, именно указанный путь и позволил человечеству «получить» еще несколько десятилетий успешного развития. До тех пор, пока оно вновь не поверило в благость «частной жизни». Что поделаешь – редко какой урок усваивается с первого раза.

Но, как говорится, есть надежда на то, что уж в этот раз то все станет понятным. Хотя бы думающим людям…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив