Сказка о двух братьях

antoin — 27.07.2014
Pauwels van Hillegaert. Разоружение 'waardgelders’ (наёмников городского магистрата) после кампании принцем Морицем в Утрехте, 31 июля 1618 г.

В феврале 1567 года Амстердам был на пороге гражданской войны. После прогремевших в Нидерландах иконоборческих бунтов правительство опомнилось и взяло ситуацию под контроль. Городским кальвинистам приказали освободить церковь во францисканском монастыре, в которой они проводили свои службы. Три роты городской милиции были расформированы, а бургомистры-католики получили от правительства полномочия на вербовку трёх сотен наёмников в добавок к уже нанятым двум сотням.
Амстердамские кальвинисты решили, что эти меры слишком сильно изменят баланс сил, и что без защиты местной милиции им больше не дадут отправлять религиозные службы. Бюргеры боялись, что чиновники с опорой на наёмников откроют ворота правительственной армии, изгонят кальвинистов и казнят сто или двести граждан. Эти слухи, неизвестно кем распространённые, вызвали мятеж, в котором приняло участи почти всё взрослое население Амстердама. Численность мятежников современники оценивали в восемь или девять тысяч человек. Они захватили контроль почти над всем городом. Кальвинисты были среди них меньшинством (в тот период протестантская ересь распространялась прежде всего по южным провинциям, которые в будущем остались испанскими, а не по северу Нидерландов) — большинство составляли обычные католики, которые хотели защитить право городского сообщества регулировать религиозные дела. Как это хорошо показал Джеймс Трэйси, сам Мятеж начали вовсе не истовые протестанты, а именно католики, и причиной был вопрос о соотношении юрисдикции городов и центрального правительства.
Сторонники магистрата насчитывали не более двух тысяч человек. Они тоже взяли оружие и заняли центральную площадь Дам, чтобы помочь наёмникам защищать городскую ратушу.

«Никогда не был город настолько разделён, — писал в своих мемуарах Лауренс Якобзон Реаль (один из главарей кальвинистов, купец, владелец таверны «В золотом реале» (нидерл. In den gouden Reael), поэт-любитель, потом стал известен как автор сборника стихотворений «Песни гёзов»). — Можно было видеть, как отец присоединяется к одной стороне, а сын к другой; один брат шёл на площадь Дам, а другой к бюргерам. Два брата в одном доме помогали друг другу надевать доспехи. Один из них спросил:
— Брат, куда ты пойдёшь?
— На площадь Дам, — отвечал тот, — к старым католикам.
— А я, — сказал первый, — пойду к самым старым католическим христианам из всех [т.е. к кальвинистам] на улицы, но если дойдёт до сражения, не давай мне пощады; я тебя щадить не буду».

Этот разговор, который Реалю «горько было слышать», может был и на самом деле, но в то же время Реаль, пожалуй, использовал эту историю как метафору для состояния всего города. Эта история напоминает нам, что Мятеж был не национально-освободительной войной, а гражданской, сравнимой с тем, что в то же время происходило во Франции.

В тот раз братьям не довелось скрестить оружие. Когда обе стороны сблизились, вооружённые до зубов, капитан милиции смог уговорить магистрат и бюргеров заключить договор. Бургомистры отказались от вербовки дополнительных наёмников, а мятежники обещали сложить оружие. Но война была уже близко. Как известно, первые боевые действия Вильгельм Оранский смог начать совершенно без поддержки населения и вторгнулся в Нидерландцы во главе немецких наёмников. Пока Мятеж разгорался, Амстердам и некоторые другие города какое-то время старались держать нейтралитет. Они закрыли ворота перед солдатами обеих сторон, чтобы не подвергнуться штурму и разграблению. Тщетно. Вскоре их всё равно вынудили принять гарнизоны. Многие горожане тогда брали всё имущество, какое могли увезти, и бежали — либо в города, занятые их партией, либо вообще подальше от войны.

По поводу этой истории хочется сделать несколько замечаний.
Во-первых, случаи, когда родственники и друзья оказываются разведены по разные стороны баррикад, безусловно печальны, но всегда вызывают интерес. За каждой такой трагедией стоит свободный и честный выбор человека, который предпочитает личные убеждения узам крови и дружбы и готов за них сражаться. Вот вам и века доминирования корпоративного сознания над индивидуализмом (можно вспомнить из первой Баронской войны XIII в. пример Уильяма Маршала и его сына, из Итальянских войн пример Флоранжа и его отца, из Английской гражданской войны пример Хоптона и Уоллера).
Во-вторых, интересно, что несмотря на подобные факты в массовом сознании существует образ именно национально-освбодительной войны голландцев против испанского владычества. Очень часто можно видеть, что на страницах книг не нашлось места тем нидерландцам, которые имели наглость иначе думать относительно будущего родной страны (точнее, городов, т.к. понятие «родины» в тех местах относилось лишь к городу, изредка к провинции, и почти никогда ко всем Нидерландам — говорят, и сегодня бельгийцы и нидерландцы недалеко ушли от такого мироощущения). Говорили мне и то, что именно концепцию освободительной борьбы до сих пор традиционно вкладывают в головы школьникам и продвигают в научно-популярной литературе в Голландии и даже в Бельгии, хотя её территории в итоге поддерживали «испанскую» сторону и натерпелись от голландцев. Возможно, потому, что так проще объяснять, отчего голландские войска действовали не мягче испанцев. Например, как рассказывать детям о рейде Фридриха Генриха Оранского по Южным Нидерландам в мае 1622г.? В ходе этого рейда Оранский сжёг 70 деревень, дошёл до ворот Брюсселя, после чего вернулся на север с богатой добычей. Видимо, проще сказать, что эти деревни были оккупированы испанцами, а Оранский их освобождал и брал имущество на ответственное хранение.
В-третьих, примечательно, что в Средние века и Раннее Новое время всякий раз во время междоусобиц очень многие жители до самого последнего избегали вставать на чью-то сторону, хотя война кипела у них под самым боком, и вопрос выбора стороны был вопросом жизни и смерти. Зато сейчас, в век Интернета, всяк считает долгом как можно скорее выбрать сторону в конфликтах, идущих за тридевять земель. (На всякий случай опять напомню, что на обсуждение животрепещущих вопросов современной политики в комментариях я смотрю как Кальвин на Мигеля Сервета).

(Использована статья Henk van Nierop. A Tale of Two Brothers. Corporate Identity and the Revolt in the Towns of Holland.)

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив