«Считаю себя обязанным нарушить закон»

Вступил в силу так называемый Закон об уголовной ответственности за реабилитацию нацизма. По моему глубокому убеждению, это закон не против нацизма, а за него, так как он запрещает какую-либо критику по сути гитлеровских, фашистских практик наших карательных органов в годы войны. Именно это зашифровано в ключевой фразе о наказуемости «распространения заведомо ложных сведений о деятельности СССР в годы Второй мировой войны».

Не вдаваясь в уже состоявшиеся дискуссии о безграмотности и деструктивных последствиях этого закона, хочу обратить внимание лишь на один факт. Отныне заявления о преступлениях НКВД, о роли Сталина в развязывании Второй мировой войны и тому подобном становятся не обсуждением прошлого, а борьбой за свободу слова в настоящем.

У нас нет нормальных путей противодействия подобным законам — ни политического представительства, ни независимых судов, а на самые серьезные аргументы против такого рода законодательных нововведений власть не реагирует. Единственный вариант, который я вижу для себя, не призывая к этому других, — публичное нарушение новых нормативных актов с целью вынудить власти к правоприменению, которое, убежден, закончится политическим и моральным фиаско авторов этих законов и, в частности, Закона об уголовной ответственности за реабилитацию нацизма. Любой суд над нарушителями этих законов станет открытым процессом против преступной идеологии и практики, которые пытаются защищать их авторы.

Я считаю себя обязанным публично нарушить закон не только потому, что как гражданин России не хочу мириться с мракобесием и лицемерием, одним из символов которого является для меня новая статья УК. У меня есть и определенная личная ответственность — когда год назад я в своем блоге сравнил СМЕРШ с СС (сравнил, с моей точки зрения, совершенно обоснованно), разразился дикий скандал, и депутаты Государственной думы, пообещав судить меня лично (обещание не выполнили), решили реанимировать уже давно пылившийся без движения законопроект. Невольно я подтолкнул законотворческую активность госпожи Яровой и прочих достойных людей. Не сомневаюсь, что они бы все это сделали и без меня. Но и считать себя полностью свободным от обязательства противодействовать им я не могу.

Итак, «публично и с помощью средств массовой информации» нарушаю этот закон, заявляя ровно то, что заявлял раньше и что отныне заявлять запрещается:

Карательные органы Сталина, в частности, НКВД и СМЕРШ НКВД, в годы Второй мировой войны (сознательно говорю только о том периоде, на который распространяется действие нового закона) совершали преступления, аналогичные тем, за которые решением Нюрнбергского трибунала были признаны преступными СС, гестапо и гитлеровская партия. В частности, они осуществляли акты геноцида народов СССР, использовали пытки, без суда и следствия в массовом масштабе убивали и репрессировали невиновных. Исполнители этих преступлений не только не наказывались, но, наоборот, награждались. Следовательно, эти действия не могут считаться эксцессами войны, а ответственность за них должна быть возложена не только на самих палачей, но и на их командиров, вплоть до Верховного главнокомандующего, а также на существовавшее в те годы в нашей стране государство в целом. Считаю, что по совокупности ими совершенного к вышеназванным структурам следует относиться как к преступным организациям.

Моя позиция, как, полагаю, ясно любому нормальному человеку, не означает ни отрицания варварской бесчеловечности и преступности гитлеровского режима, ни неуважения к тем нашим соотечественникам, которые воевали с немецко-фашистскими агрессорами, ни отрицания Победы. И, разумеется, я не считаю преступниками всех, служивших в те годы в НКВД и СМЕРШ:  там были разные люди, многие из которых честно и самоотверженно защищали Родину.

Уверен, что с моим заявлением согласились бы миллионы тех, кого коммунистическая система лишила жизни и свободы, а новый закон пытается лишить даже шанса на защиту чести.

По факту моего нарушающего закон заявления, сделанного публично и с помощью средств массовой информации, компетентные органы обязаны возбудить уголовное дело. С нетерпением жду открытого судебного разбирательства.

Леонид Гозман

Редакция может не разделять мнение автора