С Лотреком в сердце
sunrisewind — 02.05.2010 Автор: Вячеслав Солдатенко (с)Вчера по пути на фигурное катание Ляля вкусила от дерева познания полную сумку французской косметики. Как и все самое интересное в юности, это произошло на заднем сидении родительского драндулета. Пока рулевая мать рассыпала попутным машинам веселые приветствия ("Идиота обрубок", "Выбрось свои права!" и "Куда прешь, обезьяна вислоухая"), Ляля изогнулась змием, изловила сумочку, достала из нее добро, зло и быстренько все познала.
От раскрывшихся в косметичке перспектив счастливая девочка тихо заскулила. В полный голос скулить было глупо - родительница бы услышала и захлопнула бы перспективы. Как мать и как женщина она человек хороший, только жадный до косметики. Даже непонятно, отчего так. Помаду мы не едим уже год. Разве что изредка сорвет башню, нападет странная необузданность, и тогда, конечно, прощай, тюбик.
Ляля пренебрегла зеркальцем. Работала на ощупь, руководствуясь лишь творческой интуицией и несколько льстивыми представлениями о размерах своих губ, глаз и щек. Для оформления нижней части лица художник применила технику широкого мазка. Ее живописной манере оказались присущи обобщенный контурный рисунок, условная упрощенность символов и яркая звучность отдельных цветовых пятен. Светлые и прозрачные пейзажи правой щеки и динамичные бытовые сцены левой как бы воспели чувственную красоту и радость жизни. Композиция дышала поэтикой, игрой линейных ритмов и тонким колоритом цыганской свадьбы. Три широкие черные полосы через лоб, по числу пойманных канализационных люков, как бы выразили вечное стремление души ввысь, к свету, к святым угодникам Илье и Николаю или кто там у них производит косметические наборы Bourjouis. Глаза автор оформила с дерзким вызовом, слив в один компот аллюзии раннего Гогена, гротескный кич Лотрека и базовый принцип модернизма: "Много туши не бывает!"
- Какая странная тишина! - вдруг насторожилась Незабудкина. И посмотрела, чтоб убедиться. А на заднем сидении уже сидело все, что думает Ляля о французской живописи начала прошлого века. Пораженная красотой и чувственностью мирового импрессионизма, расцветшего там, где у других людей обычно видна голова, Незабудкина исполнила тройной ритбергер. Прямо за рулем. Окружающие водители приветствовали фигуру веселыми криками: "Идиота обрубок", "Выбрось свои права" и "Куда прешь, обезьяна вислоухая".
Конечно, Ляле не следовало в таком виде показываться матери. Это была девичья беспечность. Мать тоже женщина, ей завидно. Надо было выскочить из машины и бежать к людям, навстречу восторгам других человеков, понимающих высокий мейк-ап.
Незабудкина решила, что выпускать на лед такое Ботичелли нельзя. Все ведь разбегутся, и будет скучно. Внутренний Люсин Мойдодыр поклялся поймать искусство, оттащить к воде и превратить назад в ребенка. А горячую воду на каток не завезли, и водостойкая тушь дерзко рассмеялась в лицо внутреннему Люсиному Мойдодыру. Но тот оказался парнем не промах, и вскоре фигуристка выкатилась на лед с лицом, которое вы не можете себе предстватить, если не видели позднего Моне. Ну, эти его пруд, кувшинки, солнечные блики на воде... Собственно, блики и составили суть Лялиного образа.
А сегодня Ляля сказала:
- Когда вырасту, стану дядей.
И я ее прекрасно понимаю. ?