Птица тройка в четверном прыжке

mike67 — 25.02.2010 Рассказ многоуважаемой Нины Владимировны Брагинской, человека почти культового в интеллигентской среде, о причинах невнимания Запада к российской гуманитарной науке я должен был прочесть с интересом, но одолел с трудом. За несколько дней до Брагинской все то же самое – про незамеченный судьями четверной, глупых и немощных западников, про неправильные правила, про то, что все куплено и куплено, увы, не нами – я уже многократно услышал в изложении другого русского гения (их сейчас опять стало много) – Евгения Плющенко. Впрочем, ассоциация с Плющенко продержалась недолго – нашлась более близкая. За десять лет до выступления Брагинской один из персонажей Пелевина в точности проговорил почти все положения ее интервью. Тогда, кстати, мне речь Вовчика Малого казалась довольно грубой пародией. В который раз уже гротески Пелевина становятся реальностью?

"Я прожила и проработала год в Принстоне. Со мной все были исключительно вежливы. А в конце своего там пребывания я сделала доклад. Я ориентировала свое выступление на опровержение именно тех стереотипных утверждений, которые все они учили по своим учебникам. Мы не очень хорошо знаем, что они учат по учебникам…. У меня было такое впечатление, что для собравшейся на мой доклад аудитории заговорила Валаамова ослица".

"Скажи, Ваван, когда ты за границей бываешь, унижение чувствуешь? …поедешь - почувствуешь. Я тебе точно говорю - они нас там за людей не считают, как будто мы все говно и звери. То есть когда ты в каком-нибудь "Хилтоне" весь этаж снимешь, тогда к тебе, конечно, в очередь встанут минет делать. Но если на каком-нибудь фуршете окажешься или в обществе, так просто как с обезьяной говорят. Чего, говорят, у вас крест такой большой - вы что, богослов? Я б тебе, блядь, такое богословие в Москве показал..."

"Русские гуманитарии развернуты на Запад и понимают открытое общество, как общество, открытое «туда». Скажем, не в Индию, не в Тибет, не в Китай, а исключительно на Запад. А для тех, кому они так открыты, они – туземцы. Как бы это сказать? Эскимосы".

"Но они-то думают, что мы культурно опущенные! Типа как чурки из Африки, понимаешь? Словно мы животные с деньгами. Свиньи какие или быки".

Такие совпадения, конечно же, не случайны, у них есть общий знаменатель. Увлечение этими никому не нужными четверными прыжками вкупе с нежеланием знать, по каким правилам живет мир, является признаком не прогресса, а отсталости. Русский человек, кем бы он ни был в каждом конкретном случае – татарином, евреем или даже русским, - всегда не в ладах с экзистенцией и не готов, сделав все от него зависящее, честно отдать себя на суд высших сил. Это проявляется и в отношении собственно к суду, как к институту правосудия (в России все – от гопника до утонченного либерала называют "проплаченным" любое решение, принятое судом не в их пользу; человек, судящийся с жилконторой или с работодателем, поднимает шум, рассказывая, что борется с системой; блоггеры просят президента принять решение по делу, находящемуся в компетенции суда и т.д. без конца и без края) и в отношении к любым правилам вообще – напоминая иностранцам о необходимости уважать российские правила, русский, зайдя в чужой монастырь, искренне не понимает, зачем нужно учитывать тамошние правила.

В этом есть своя логика. Справедливость воспринимается русским как внутреннее, имманентное качество, которое не нуждается в сверке с чьими-то представлениями. Вовчик Малой, Брагинская и Данила Багров рассуждают по одной схеме: пусть весь мир называет негров афроамериканцами, но нас учили, что негра называют именно негром. Возможность пересмотра своих взглядов на правила поведения кажется русскому такой же комичной, как отказ от собственных представлений о логичности или красоте, от собственных вкусов, наконец, о которых, как известно non est disputandum.

Такое положение дел является показателем не очень высокой стадии развития социума, на которой общество еще не научилось подчинять себя условностям. Во многих детских книжках обыгрывается ситуация, когда ребенок не может понять условие задачи, связанное с обладанием конкретными предметами ("Предположим, что у вас в кармане два яблока. Некто взял у вас одно яблоко. Сколько у вас осталось яблок? - Два… Я же не отдам Некту яблоко, хоть он дерись!"). Оперировать словами "предположим" и допустим" довольно сложно. Не только человек, но и общество обучается этому лишь на определенной стадии своего развития. Не успев приобрести соответствующие навыки, Россия вступила в эпоху глобализации, где они уже необходимы. Эта ситуация более серьезна, чем может показаться. Россия застыла в своем никому не нужном четверном прыжке и не видит, как "летит мимо все, что ни есть на земли, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства".

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив