Пропуск на Голгофу

топ 100 блогов novayagazeta22.04.2014

Благодатный огонь сошел в Иерусалиме и уже горит во всех православных вотчинах.

Пропуск на Голгофу
Огонь сошел. Храм Гроба Господня. REUTERS

Мой путь на Голгофу длился неделю. Три совпавшие Пасхи превратили Иерусалим в муравейник. Но и в этом хаосе был стержень — расписание служб и молитв: Вербное воскресенье, Чистый четверг, Святая суббота. Иерусалим усиленно пел псалмы и читал Евангелие. Батюшки, преисполненные чувством ответственности, в окружении паствы, окормляли, исповедовали, причащали, отпускали грехи. Деловитость, с которой людские потоки распределялись в старом городе, не оставляли сомнения: всё по плану.

В Греческой православной миссии самое горячее время. Здесь все начальство. Патриарх, архимандриты, хранители Гроба, иноки.

— Отец святой, как же дается огонь? И какова его природа? — слышу разговор паломниц с батюшкой.

— Природа его чудесна, божественна. «Нетварный свет», который идет от Гроба Господня, — отец Евсевий, иерусалимский святогробец, благословляет матушек и дает инструкции.

— А как же его увидеть?
— Есть три пути. Первый: мечтать об этом. Второй: спать и увидеть во сне. Третий: усердно молиться.

Молитвы на всех языках разносятся в эти дни по всему Иерусалиму. У барочного дворца — Нотр-Дам-де-Сион —  все чинно и благопристойно, как Европе. Католики поют на латыни и благопристойно несут по узкой улочке гладкий деревянный крест. Армянские священники в черных колпаках, как из Средневековья, рассекают толпу. Через несколько минут в обратном направлении шествует шумная процессия греческого патриарха. Кавасы ударяют железными жезлами о каменные плиты. Арабские дети в одежде скаутов бодро маршируют под звуки волынок и бой барабанов.

У храма Гроба толпы народа и кордоны полиции. Тех, кто не успел найти себе место для ночлега, выпроводят прочь. Цены на комнаты в отелях и странноприимных домах взлетают в разы. Арабы-торговцы сдают на ночь места в лавочках и подсобках. У них самый жаркий сезон: влёт расходятся иконы, кресты, свечи, дешевые наборы святынь — ладан, вода, земля.

— Если захочешь остаться, — говорит Али, владелец лавки, — скажи мне. За 200 долларов вот тут есть место.

И он раздвигает вешалки с платками и юбками. За ними крошечный диванчик, накрытый какой-то попоной.

Перспектива остаться у Али не внушает оптимизма. С утра все подходы к храму будут закрыты. Попасть туда можно будет только по специальному пропуску.

Паломница Вера, бухгалтер из Москвы, в прошлом году добыла себе такой пропуск. Купила в старом городе с рук у такого же, как Али, лавочника.

— Пройти-то внутрь я прошла. А у кувуклии полицеский выхватил его у меня, закричал, что пропуск фальшивый. Выгнали меня.

Мы сидим в крошечной хумусной, недалеко от лавки и строим планы на завтра.

— А вот подружка моя прошла без всяких пропусков. Ну уж это каждому по вере дается…

Вот это «по вере дается» я слышу за последние дни в сотый раз.

Евангельская философия приобретает в Иерусалиме какой-то материальный гротескный вид, оживает картинами из прошлого, но с персонажами из настоящего. Споткнулся на пороге храма — кара небесная; батюшка не благословил — не заслужила; прошла через кордон — воля Божья.

— Вера, зачем тебе этот огонь?

— Я хочу его видеть, он — наша надежда…

Две тысячи лет люд православный ждет чуда. В последние годы оно является регулярно, с точностью до минуты, как по расписанию.

Журналистов собрали у Сионских ворот старого Иерусалима к 7.30. Предупредили, чтобы без всяких опозданий. С собой — бутылку воды, на голову — платок, на ноги — кроссовки. Стоять придется часов 6—7.

У нас не пропуска, а оранжевые браслеты на запястье. До 9 ждем, тусуемся, курим.

На нашей площадке, как в отстойнике, собираются группы паломников в сопровождении священников. Их называют делегациями. Нарядные православные матушки в платочках и пестрых юбках, мужчины в спортивных костюмах, батюшки с длинными бородами и большими крестами. Возбуждены, взволнованы, озабочены. Рядом говорят по-грузински. Армяне в сопровождении молодого священника. Украинцы. Кого только нет! Из подъехавшего автобуса выгружаются шумные веселые наши, на шеях трехцветные косынки — Фонд Андрея Первозванного. Приехали, чтобы забрать огонь.

Интервью тут же подскочившим российским телевизионщикам дает руководитель, председатель фонда Владимир Якунин:

— Делегация у нас большая — 120 человек. Губернаторы, министры, представители Совета Федерации — все находятся в состоянии возвышенности и ожидания, которое, надеюсь, благополучно разрешится. Огонь в Москву привезем.

Нам дают старт. Толпа операторов, фотографов, репортеров, как стадо бизонов, несется к финишной точке в лабиринте Старого города.

Знакомый оператор бежит впереди, огромный штатив, как крест, у него на плече.

Влетели в полумрак храма. Пока здесь только полиция и армянские, и греческие служки. Пристраиваюсь у стены, чтобы отдышаться. Кружится голова. Снуют монахи. Какие-то женщины толкают и гонят от стены: здесь нельзя стоять.

Пытаюсь пролезть за железный парапет. И тут на меня налетает коптский монах. Орет и требует выйти вон. Я вцепляюсь в парапет и показываю оранжевый браслет на запястье. Оказывается, я в армянской части. У них каждый сантиметр посчитан так, чтобы могли уместиться две стопы 45-го размера. Через несколько минут, когда хлынет народ с пропусками, люди будут стоять прижатые друг к другу, как сельди в бочке.

Прибегают еще армяне меня выводить. Требуют разрешение от армянской церкви. Ухожу, угрожая рассказать всем армянам Москвы о монашеском «беспределе». Шутка, конечно. Но подозреваю, что на греческой стороне от меня потребуют разрешения от греков.

На помощь приходит знакомый ключник Ваджих из клана Нусейбе. Каждое утро открывает храм Гроба Господня и хранит ключ от него.

— Я 35 раз увижу огонь, — говорит он. —  Все будет хорошо, все находят себе место.

И показывает, где «греческие» владения.

Это зона напротив кувуклии. Там уже полно журналистов. Они стоят вперемежку с монахами и паломниками. Душно и хочется пить.

Но зрелище напротив заставляет забыть о жажде. С двух сторон от кувуклии — VIP-зоны. В ней члены делегации Фонда Андрея Первозванного. Господин Якунин ближе всего к Гробу, с ним здороваются за руку представители арабской христианской общины, офицеры полиции, священники.

Чуть дальше за председателем РЖД — митрополиты и высокие гости. С другой стороны армянские VIPы фотографируются и занимают места. Эти самые близкие к Царствию Божьему места достаются местной знати, православным олигархам, политикам, родственникам и знакомым священников.

За моей спиной священник из Русской православной духовной миссии в Иерусалиме иеромонах Дометиан просвещает немецких журналистов.

— Этот огонь дается только православной церкви. И никакой другой конфессии Господь не посылает такого чуда. Придание гласит, что если огонь не сойдет, то это будет последний год на Земле.

Шум нарастает. Народ уже спрессован между железными парапетами. Опоздавшие паломники пытаются втиснуться в загон. Полиция отгоняет. Стоять тяжело и почти нечем дышать. Выходят кавасы. Они чувствуют себя хозяевами положения. Выносят огромный кусок воска, похожий на головку сыра.

— Сейчас проведут инспекцию Гроба, — говорит иеромонах Дометиан, — чтобы удостовериться, что там нет никаких воспламеняющихся веществ и того, чем можно поджечь огонь. Этим воском опечатают кувуклию до прихода патриарха.

Крики усиливаются. Кричат русские паломники:

— Христос воскресе! Воистину воскресе!

Греки кричат на греческом. Верещат арабские женщины. И вдруг среди них вижу Веру! Ничего себе! Прошла! Она скачет и поет, и в ее руках связки свечей.

То, что происходит дальше, невозможно описать! Поднимается вой. Начинается давка. Несколько десятков молодых арабов в красных майках выскакивают из греческого придела и начинают бурные сумасшедшие пляски.

— Они призывают сошествие огня, — пытаясь перекричать толпу, объясняет иеромонах. — Так они выражают свой восторг.

— Батюшка, — ору я в ответ, — а похоже на беснование. Почему им разрешают?

— Юра! — вдруг кричит иеромонах. — Ты лампаду принес?!

Один из арабов разворачивается и оказывается православным паломником Юрой из Москвы. Оказывается, это такая фишка у наших верующих — вот так поскакать в арабской толпе.

Идет Крестный ход с хоругвями и иконами вокруг Гроба. Обойдя три раза вокруг, армянский и греческий патриархи заходят внутрь. Шум и суета достигают невероятного накала. Прямо из окна купола храм разрезает огромный луч света. Люди вокруг в экстазе. Арабы висят на стенах кувуклии и ждут, когда патриарх передаст оттуда им горящую первую свечу. Появляются первые всполохи. Все протягивают к ним свечи.

Уже везде Огонь. Он вокруг нас. С радостными улюлюканьями толпа несет меня к выходу, выбрасывает во дворе. Не давая отдышаться, полицейские гонят нас прочь, к толпам тех, кто не попал в храм. Они тоже жаждут Огня!

Елена Шафран
специально для «Новой», Израиль
Иерусалим, храм Гроба Господня

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Когда я слышу такой...ласковый лай , знаю точно, Рекс встретил ёжика)))) ...
Продолжаю публиковать фотографии, снятые в увлекательной поездке 7 марта 2016 года на север Московской области, и на юг Тверской. На очереди - два прекрасных храма по разные стороны реки Дубна. Такой я увидел церковь в Зятьково 5 августа 2007 года. Храм построен в середине XIX века. В год ...
Известно, что народ Тибета отличается терпением, мудростью и собственным уникальным взглядом на все сферы жизни человека. Так и в вопросе воспитания детей существует особый «тибетский взгляд», помогающий вырастить полноценную и самодостаточную личность, которая будет принимать правильные ...
Возвращаясь к вопросу о протестах против судебной реформы в Израиле. Эта девочка, конечно, домашняя заготовка: её осознанно вывели к микрофону серьезные политики, выступающие против ограничения всевластия Высшего Суда Справедливости, тормозящего всё, что мешает государству из ...
"Хаотичное функционирование либеральных олигархий порождает элиты, некомпетентные в дипломатическом плане и потому допускающие серьезные просчеты в управлении конфликтом с Россией и Китаем. Необычность западных олигархий заключается в том, что их институты и законы не изменились. ...