про ленинградского художника Крейцера
marss2 — 07.11.2017"В 37-ом году ленинградского художника Крейцера (однофамильца знаменитого скрипача, которому Бетховен посвятил "Крейцерову сонату") приговорили к "вышке", как английского и французского шпиона.
Ночью его вывели на расстрел, прочитали приговор. И вдруг он услышал фамилию Рейцер. Невнимательная машинистка ударила по клавишам не семь раз, а шесть.
— Это не я, — закричал художник, — моя фамилия Крейцер.
Поднялась суматоха. Осужденного вернули и камеру. Дело послали в Москву на проверку.
Бюрократическая машина крутилась со скрипом. Ответ пришел только через несколько месяцев. Вместо расстрела дали десять лет, которые Крейцер прилежно отсидел".
(друскин)
===================
история правдивая, но друскин неточен.
"Подбирали подходящую легенду, чтобы дело получилось групповым.
Самого записали в так называемом «признательном» протоколе допроса и в обвинительном заключении немцем, уроженцем города Бинц, сыном акционера и «резидентом японо-германского центра». <...>
Инструкция в предписании на расстрел гласила: «При получении осуждённых необходимо тщательно опросить каждого из них с целью сверки установочных данных», при этом использовать тюремные фотокарточки.
В случае малейших расхождений в данных начальник тюрьмы не имел права выдавать, а комендант – принимать заключённого для расстрела.
Когда выяснилось, что Крейцер еврей, а не немец, и родился в России, а не в Германии, его «отставили от операции».
Была осень 1938 г., конец карательной кампании.
Пока разбирались, пока утверждали акт о том, что это тот самый Крейцер, внесудебные «двойки» и «тройки» упразднили, их приговоры стали недействительными.
В Ленинграде оказались нерасстрелянными около тысячи человек.
Выяснилось, что кто-то из них умер в тюрьме до расстрельного приговора (основной причиной называется туберкулёз).
Тогда дело закрывали за смертью.
Из других дел удаляли обвинительные заключения, начиналось доследование, чтобы затем передать дела по подсудности.
Следователи искали и запугивали дополнительных свидетелей – пусть подтвердят хотя бы, что такой-то недострелянный не вполне советский или не вполне хороший человек.
Но теперь за следствием наблюдала прокуратура.
Часть приговорённых к расстрелу освободили или даже оправдали по суду в конце 1938, в 1939, реже – в 1940 гг.
Других удалось осудить.
Следователи понимали, что Крейцера нельзя предать суду и нельзя освобождать, даже под подписку о неразглашении.Слишком много знал и понимал.
Всё время своего заключения цепко запоминал фамилии следователей, номера кабинетов и камер, детали допросов.
Во время доследования держался очень твёрдо.
Дело отправили на рассмотрение Особого совещания, и Крейцеру дали 8 лет лагерей за «шпионаж»".
(Анатолий Разумов)
https://www.facebook.com/svetlana.mironova.1401/posts/10214610941893978?pnref=story
|
</> |