Право как религия

salery — 14.06.2012 Что хорошо, так это то, что под влиянием событий последних лет преуменьшились разговоры о неком высшем «праве», с точки зрения какового можно квалифицировать те или иные законы или национальные системы как «правовые» или «неправовые» (меня как человека, не склонного оперировать отвлеченными категориями и привыкшего видеть вещи такими, какие они есть, это всегда раздражало). Такое понимание права представляет собой как бы тоже религию, только если традиционные опираются на данный свыше (для ее адептов понятно кем) Закон, и конечный Суд видится тоже вне мира сего, то эта, опирающаяся на «право», данное непонятно кем (т.е. попросту измышленное), суд видит - на земле же. Юристы – люди уважаемые и полезные, но только до тех пор, пока действуют в реальном поле, а не претендуют на создание философии для всего мира.

Претензии на универсальность права тем более смехотворны, что правовые системы разных культур очевидным образом противоречат друг другу (напр., с точки зрения современного европейского права нормы шариата – преступны, и наоборот). Поэтому понятия «правовые»-«неправовые» в отношении законов конкретной страны лишены всякого смысла. Каким бы идиотскими или чудовищными с чьей-то точки зрения ни выглядели законы какой-то страны, но раз есть субъект (власть, государство), который в состоянии наказывать за его нарушение, то никакого другого права на этой территории нет.

Нет такого субъекта – нет и права. Оно действует только в пределах государственных границ (за пределами же таковых никакого иного права, кроме права Силы никогда не существовало и не существует). По моему-то разумению «правовым» является государство, реально живущее по тем законам, которые в нем объявлены, - вне зависимости от мнения о них «посторонних» толкователей «права». Вот ежели когда будет «мировое правительство» - будет и универсальное право. И будет таким (хоть и шариатом), каким будет это правительство.

На деле же речь может идти лишь о предпочтении какой-то конкретной (одной из многих возможных) правовой системы. Но если мне нравится какая-то из них, я либо стремлюсь переместиться туда, где она действует, либо содействую установлению аналогичной там, где живу, но вовсе не испытываю при этом потребности думать и утверждать, что только такая и является единственно «правовой». А многие испытывают (чем меня и забавляют).

Недавно видел на «Гранях» занятную статью, которая, будучи написана исходя из абстрактного понятия «правового», по сути как раз демонстрирует предельную его конкретность. (Европейские государства – «правовые», поэтому в них кидаться камнями в полицию - действительно преступление, путинское же – «неправовое», поэтому в нем, исходя из принципов высшего права, делать то же самое - не только не преступление, но, напротив, вполне себе правовой акт, способствующий установлению истинно «правового» правления. При полном осознании автором того факта, что вчерашний революционер есть завтрашний законодатель, а вчерашний защитник закона – завтрашний зэк.)

И действительно, «права на восстание» совершенно достаточно, чтобы сделать эфемерным и упразднить всякое иное. Коль скоро «высшее право» нечто такое предусматривает, о «низшем» можно вообще не говорить.

Поэтому и понятие «легитимности» всегда очень конкретно и не существует вне связи с конкретной, основанной именно на данной легитимности государственностью. Юридический фетишизм и вообще-то нехорош (ибо право всегда вторично по отношению к породившей его силе), но уж за пределами конкретной формы правления вовсе неуместен. Понятия о легитимности, действенные для людей одной культуры, - абсолютно пустой звук для основывающихся на другой. Основа легитимности того или иного режима может быть самой нелепой, но пока он в состоянии править, никакая другая для него не существует. Ибо если «Чья власть – того и вера», то «Чья власть – того и право» - уж во всяком случае.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив