Пособие для пропагандистов

Эра реконструкторов.

Просьба редакции написать статью о методах, ходах, приемах пропаганды поставила меня в тупик. Сегодня всё ТВ, включая развлекательное, только из этих самых методов и состоит. Тем не менее попробую поверить алгеброй гармонию идеологических наперсточников.

Точка отсчета — 21 ноября 2013-го. Правительство Азарова приостановило вхождение Украины в Евросоюз. В Киеве начался Евромайдан, а россияне проснулись в другой стране. После вердикта Путина: «Это не революция, это погром», усмирение украинского бунта, бессмысленного и беспощадного, стало навязчивой идеей ТВ.

Пространство телевидения превращается в зону художественного поиска. Новость не столько случается, сколько придумывается. За последний год в Украине, если верить ящику, отменили: русский язык и нашу великую литературу; Новый год и Деда Мороза; электричество и тепло; заход и восход солнца. Под несуществующую новость подбирается видеоряд совсем другого события. Каналы долго смаковали кадры с убитым мирным жителем под Донецком, пока не выяснилась правда: на видео — человек, расстрелянный в 2012-м в Кабардино-Балкарии. Можно и вовсе без картинки обойтись. Распятые младенцы и прочий повстанческий фольклор в доказательствах не нуждаются.

Ложь даже не пытается мимикрировать под правду. Музой телевизионных деятелей искусств становится правосек Ярош. Он оставляет свои визитки на трупах мирных жителей в Славянске. Он же, по мнению Ирады Зейналовой, первой на Первом, лидирует в президентской гонке, получив 37,13% голосов. Не важно, что вскоре выяснится: наследник Бандеры набрал менее процента. Важно вызвать ярость благородную против Яроша. Сошка мелкая, но и такая сгодится для глобального Мамонтова. Он задумчиво вымолвит: «Фашизм не пройдет». Тихо добавит выстраданное: «Нацизм тоже». И задохнется от собственной смелости. Информационный абсурд идет на ура. Хит сезона: одессит с воплями «Слава Украине!» выбросил 82-летнюю бабушку из окна.

Эмоция первична, факт (или его подобие) вторичен. Здесь истоки феномена Дмитрия Киселева. Чутьем художника он зрит в корень: интонация, звук, жест важнее слов. Новый интонационный стандарт дополнен новым смысловым трендом. С подачи главного по имиджу России, диалог с братским украинским народом стал вестись в стилистике балабановского «Брата-2»: «Вы мне еще за Севастополь ответите». ТВ из источника информации превратилось в зажженный фонарь на Петропавловской крепости, призывающий к овладению Зимним. Неоценим вклад Киселева и в новейшую историософию. Отныне в приоритете не исторические документы, а патриотичность версии. Тут непаханое поле вариантов: от несуществующей цитаты Бисмарка об Украине до реванша за Полтавскую битву. Подобными мотивами гуру пропаганды объяснял активность Евросоюза на Евромайдане, перепутав все сведения и насчет коалиции 1709-го, и насчет Речи Посполитой. Идеология осажденной крепости диктует свои правила игры.

В условиях блокады борьба одновременно ведется на двух фронтах — внешнем (с Украиной, Америкой, Евросоюзом) и внутреннем (с пятой колонной). Интеллигенцию следует рассортировать на патриотов и предателей. Приветствуются колоритные предатели. Парфюмер Алексей Навальный ворует кировский лес и чужие картины. Ольга Романова финансирует «Правый сектор». Мустафа Джемилев, лидер крымских татар, подрабатывает вором-форточником. Анонимных «13 друзей хунты» от НТВ рекомендуется дополнить авторской «Биохимией предательства» от Сёмина. Его дивный дар манипуляций легко соединяет Марию Гайдар с Довлатовым, Сергея Ковалева — с Синявским, Чубайса — с Бальмонтом. Дихотомия «патриот-предатель» очень удобна. Так одна часть электората натравливается на другую. Костер ненависти на ТВ пылает ярким пламенем бесперебойно. Мамонтов (или Попов) перетекает в Соловьева, тот в Киселева, затем в Толстого и обратно — по кругу. В каждом ток-шоу на полк патриотов приходится либералы Надеждин и Рыжков. Был, правда, еще Гозман, но, видимо, слишком радикален. Не каждый Гозман долетит до середины Днепра. Недавно завели одного американца. Теперь Майкл Бом отдувается за всю Америку, отчего тает буквально на глазах.

Идет круглосуточная борьба за подкорку россиян. Даже «Модный приговор» и «Ледниковый период» молнией пронзают выпуски новостей, в которых хорошие ополченцы мужественно противостоят плохим нацгвардейцам. Адаптировать сложную реальность до примитивной, как мотыга, простоты — важнейшая задача агитпропа. Преобладание риторики над здравым смыслом хорошо сочетается с упованием на чудо. Правило чуда сформулировано кремлевской поэтессой Джахан Поллыевой: «Нас бьют — мы летаем, от боли все выше». Гречки нет — хорошо. Рубль пал — еще лучше. Санкции — великолепно! ТВ сформировало новую общность россиян: не народ, а телезрители. Разрыв причинно- следственных связей в головах телезрителей — дело сложное, но необходимое. ТВ с настырностью Парацельса успешно лепит своих гомункулусов. Родину нужно любить с широко закрытыми глазами. Лабораторный зритель гордится присоединением Крыма, а экономические беды списывает на Госдеп. Привычный канон относительно Крыма, забытого как чеховский Фирс в державных вишневых садах, — слинял и высвободил энергию такой силы, которая сродни распаду атомного ядра.

Искусство пропаганды неотделимо от пропаганды искусством. Уже выброшены на сериальный рынок образцово-показательные патриоты: два Ивана Грозного, два Распутина, две Екатерины Великой. Для предателей тоже имеется перспективный формат — «Бесы». Их можно инсценировать каждый телесезон, предварительно проведя ротацию предателей. На смену Хотиненко придет Михалков, а там и Шахназаров подтянется.

Настала эра реконструкторов. Стрелков-Гиркин воссоздает историю, Соловьев-Киселев-Толстой-Зейналова переформатируют современность. Каждому — своё. Ничего не стыдно. Можно всё. Цель снова оправдывает средства.

Слава ТАРОЩИНА