Посленовогодние банальности

chile_verde — 14.01.2011 Умение обосновать свою мысль – вот альфа и омега, A и Z американского высшего образования. И я по-гестаповски изощрённо истязаю студентов и с наслаждением рисую на полях их сочинений красные закорючки. «Пра чё тут???» «Основная идея не ясна!!!» «Мало аргументов!!!» «Где выводы???» И всё-таки, не обладая арийским характером, мягкотелая (в переносном смысле!) професора иногда мучается угрызениями совести и думает: «А ты сама-то хоть раз пробовала изобразить что-то похожее?»

В прошлом году я писала о том, что люблю свой возраст всё больше, и при таких тенденциях, годам к 83 у меня, в компании с артритом и гипертонией, вполне может развиться мания величия! В новом году, помудревшая и повзрослевшая, я решила развить тему возраста дальше и привести доводы, почему три года лучше младенчества, тринадцать круче трёх, а двадцать три зажигательней тринадцати.

Подружка подружки утверждает, что помнит не только момент своего рождения, но даже цвет кафеля в родовой палате – тёмно-синий. Или светло-голубой. Я же помню себя с трёхлетнего возраста. Наверное потому, что до того ничего интересного не происходило – лежишь себе, ножками сучишь, периодически орёшь, но больше спишь, а все вокруг умиляются, сюсюкают и пытаются ущипнуть за жирненькие щёчки. Ску-ко-та!

К трём годам наметился хоть какой-то экшен – родители, которых до того я видела два раза в год, зачем-то закончили институт, заявились в Казахстан и радостно сообщили, что теперь мы будем жить вместе. «Что за мной приехали? Я без бабушки никуда не поеду!» - протестовала я, вместо того, чтобы хлопать в ладоши, кружиться и по-детски звонко смеяться. Молодые специалисты так и не убедили меня, что с родителями жить лучше только потому, что они родители. Тогда они рассмотрели вопрос с позиции силы, сунули конфету «Взлётная» и погрузили в огромную завывающую трубу. Так я выучила слово «стюардесса», и оно казалось мне таким же прекрасным, как вареная курица с рисом и зелёным горошком, которые развозили не менее прекрасные девушки в униформах.

Началась новая жизнь, наполненная тошнотворным молочным киселём, ненавистным тихим часом, костлявыми раскладушками, уродливыми игрушками, скучными утренниками, дурацкими конкурсами. В новом мире обитали злые воспитательницы, косноязычные нянечки, инфантильные одногруппники и толстая заведующая с причёской, напоминающей халу. Я ненавидела детский сад, а мой лексикон обогатился словами «сука» и «блядь».

«Школьные годы чудесные, с дружбою, книгою, песнею» (с ядовитым, как Дихлофос, сарказмом, продекламировала я и злорадно захохотала).

Тринадцать – это не фонтан, но всё-таки лучше трёх. На новогодний утренник больше не нужно было наряжаться «конячкой» и, скрестив руки с двумя такими же обездоленными девочками, изображать тройку лошадей, на которой мчится «добрый дедушка Мороз». Я уже выиграла первый заплыв брассом и первую языковую олимпиаду и знала, что при переводе этого предложения на английский язык нужно употреблять past perfect tense. В тринадцать я получила первую в жизни «парашу» по геометрии, и мама хвасталась соседям и сослуживцам, что я "нормальная" и наконец-то и у меня есть двойка. А мне было стыдно, поэтому я пролистаю сценарий пьесы “Mi vida loca” на 10 лет вперёд.

К двадцати трём из сего неоригинального драматического произведения навсегда исчезнет сравнительная характеристика Онегина и Печорина, конкурс строя и песни, кафедра гражданской обороны с её пароллоновыми задницами, в которые мы учились делать уколы, а во время спиритических сеансов я больше не буду вызывать дух Вильгельма Завоевателя. Следующее действие будет гораздо богаче на персонажи и мизансцены, декорации станут более живописными, а реплики содержательными. И наконец-то появится Лирический Герой…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив