Казино Sol точно стоит выбрать всем любителям азарта 
Комсостав танкового батальона 1-й дивизии народного ополчения 
В этот день 1 год назад 
Потоп кибериммунитету не помеха. 
Байден, Гитлер, Нетаньяху 
Наша художественная галерея 
Новая тактика России для ударов по энергосистеме Украины дала результаты 
Говорите, женское тело обесценивается? Мужское обесценивается еще сильнее! 
С Праздником! Космос - наш!
24.09.2012 —
несет на себе стол
по следам "смоленского архива ГПУ"-3
labas — 03.10.2012
Часть третья. По сообщениям прессы.30 мая 1943г. рейхсминистр пропаганды Геббельс отмечает в своем дневнике:
Берндт представил
мне выписки из документов ГПУ о Катыни, попавших к нам в руки. Из
них очевидно, что расстрел 12000 польских офицеров был
спланированным убийством, приказ о котором был дан Москвой.
Документы, лежащие перед нами, вызывают шок. Из них видно, к чем
нам следует быть готовым, если мы когда-нибудь окажемся в
большевистских лапах.
Для того, чтобы ответить на вопрос попали к немцам документы Смоленского ГПУ или нет, достаточно было проглядеть подшивку немецкой или польской оккупационной прессы за июнь 1943г. Почему при масштабе шумихи вокруг Катыни эти материалы до сих пор не были выявлены и переведены на русский - для меня загадка.
Далее следует перевод обнаруженных на сегодня материалов. За основу взяты тексты "Фелькишер Беобахтер" (берлинский выпуск). Там, где польская версия шире немецкой, используются тексты "Курьера Келецкого" (эта газета выбрана из-за того, что доступна онлайн). Перевод с немецкого мой, перевод с польского -
Алексея Памятных, который
оказал очень большую помощь при подготовке этого материала.Дисклеймер: тексты содержат нацистскую пропагандистскую риторику.
I. (VB -
05.06.43, KK - 06.06.43)
ОБНАРУЖЕННЫЕ В СМОЛЕНСКЕ ДОКУМЕНТЫ ПРОЛИВАЮТ СВЕТ НА СУДЬБУ КАТЫНСКИХ МЕРТВЕЦОВ.
Берлин, 4 июня
Когда город Смоленск был занят немецкими войсками, удалось спасти большую часть документов из здания ГПУ и вывезти их в другое место. Когда на основании заявлений населения был установлен факт убийства в катынском лесу более 12000 польских офицеров, компетентные органы внимательно просмотрели все документы ГПУ, которые удалось обнаружить в Смоленске. Проверка еще продолжается, но уже дала сверхинтересные результаты.
Найденные документы, оригиналы которых могут быть представлены в распоряжение широкого круга лиц как в стране, так и за рубежом, проливают некоторый свет в темноту катынской трагедии. Из них следует, что так называемый наркомат внутренних дел Смоленской области - как с некоторых пор именует себя бывшее Чека и ГПУ - с осени 1939-го занимался судьбой польских офицеров. В документах Смоленского ГПУ находятся помимо прочего обширные списки с именами всех попавших в советский плен польских офицеров, врачей и военных священников.
Из этих документов помимо прочего следует, что большевики шантажировали многочисленных польских офицеров, желая превратить их в своих агентов, и использовали для этого "особые методы". Если "особые методы" не приводили к желаемому успеху, то данная персона "ликвидировалась".
Третий отдел главного управления государственной безопасности при НКВД Смоленска пытался под руководством капитана госбезопасности Куприянова, старшего лейтенанта госбезопасности Лейбкинда и младшего лейтенанта госбезопасности Стариковича найти польских офицеров с хорошим знанием английского и французского языка, чтобы использовать их для советского военного шпионажа в Англии и США. Также англичане и французы, прежде бывшие в немецком плену, подверглись в Юхновском лагере "о б р а б о т к е", чтобы, исполняя желания ГПУ, вернуться в родные страны в качестве агентов.
Трупы многочисленных польских офицеров, чьи имена фигурируют в документах смоленского ГПУ в данный момент извлечены из катынских могил.
ОБНАРУЖЕННЫЕ В СМОЛЕНСКЕ ДОКУМЕНТЫ ПРОЛИВАЮТ СВЕТ НА СУДЬБУ КАТЫНСКИХ МЕРТВЕЦОВ.
Берлин, 4 июня
Когда город Смоленск был занят немецкими войсками, удалось спасти большую часть документов из здания ГПУ и вывезти их в другое место. Когда на основании заявлений населения был установлен факт убийства в катынском лесу более 12000 польских офицеров, компетентные органы внимательно просмотрели все документы ГПУ, которые удалось обнаружить в Смоленске. Проверка еще продолжается, но уже дала сверхинтересные результаты.
Найденные документы, оригиналы которых могут быть представлены в распоряжение широкого круга лиц как в стране, так и за рубежом, проливают некоторый свет в темноту катынской трагедии. Из них следует, что так называемый наркомат внутренних дел Смоленской области - как с некоторых пор именует себя бывшее Чека и ГПУ - с осени 1939-го занимался судьбой польских офицеров. В документах Смоленского ГПУ находятся помимо прочего обширные списки с именами всех попавших в советский плен польских офицеров, врачей и военных священников.
Из этих документов помимо прочего следует, что большевики шантажировали многочисленных польских офицеров, желая превратить их в своих агентов, и использовали для этого "особые методы". Если "особые методы" не приводили к желаемому успеху, то данная персона "ликвидировалась".
Третий отдел главного управления государственной безопасности при НКВД Смоленска пытался под руководством капитана госбезопасности Куприянова, старшего лейтенанта госбезопасности Лейбкинда и младшего лейтенанта госбезопасности Стариковича найти польских офицеров с хорошим знанием английского и французского языка, чтобы использовать их для советского военного шпионажа в Англии и США. Также англичане и французы, прежде бывшие в немецком плену, подверглись в Юхновском лагере "о б р а б о т к е", чтобы, исполняя желания ГПУ, вернуться в родные страны в качестве агентов.
Трупы многочисленных польских офицеров, чьи имена фигурируют в документах смоленского ГПУ в данный момент извлечены из катынских могил.
На следующий день "Фелькишер Беобахтер" печатал многополосные речи Геббельса и Шпеера, но уже через день разоблачения оказались достойны первой полосы:
II. (VB -
08.06.43, KK - 10.06.43)
В конце... молчание.
ГПУ ИЗЫМАЛО ПИСЬМА В АМЕРИКАНСКОЕ ПОСОЛЬСТВО В МОСКВЕ
Вопросы о жертвах Катыни остались без ответов.
Берлин, 7 июня
С осени 1939-го года многочисленные польские жители генерал-губернаторства и ряд г р а ж д а н С Ш А обращались с письмами в посольство США в Москве и лично к послу Штейнгардту. Они просили вступиться за их родственников, находящихся в лагере К о з е л ь с к, почти во всех случаях польских офицеров, добиться их освобождения и выезда из Советского Союза. Наркомат внутренних дел на пл.Дзержинского, 2 - то есть ГПУ - изымал большую часть этих направленных в американское посольство писем и отправлял их третьему отделу "Главного управления госбезопасности" в Смоленск. Оригиналы писем вместе с конвертами находятся среди документов этого отдела ГПУ. Оказывается, что почта, направляемая в американское посольство как вероятно и в другие посольства перед доставкой проверялась и цензурировалась Советами. То, что было Советам не по нраву, не доставлялось в дипломатические представительства, а и з ы м а л о с ь.
К примеру, 22 января 1941-го м-р Б р у н о Г е т м а н, 2134 W 18th Street, Chicago, Illinois, USA, в письме, которое было принято почтой "Chicago Pilsen Stat." в 12.30 25 января и адресовано послу Соединенных Штатов Лоуренсу А.Штейнгардту, Москва, Россия, пишет:
"Ваше превосходительство.
Как урожденный американский гражданин я, нижеподписавшийся, хотел бы покорнейше просить посольство Соединенных Штатов помочь мне вот в каком деле:
С начала войны в Европе и окончательной оккупации Польши один из моих близких родственников был интернирован советскими военными властями. Я многократно безуспешно пытался установить с ним связь, однако не получил ответ ни на одно из множества писем. Насколько мне известно, мой родственник - бывший польский офицер - все еще жив и интернирован в городе Козельск Смоленской обл. п/о 12 под именем лейтенант Влодзимеж Кабаровски.
Осознавая, что посольство Соединенных Штатов - мой единственный луч надежды и могло бы помочь мне получить ответ от Влодзимежа Кабаровски, я обращаюсь к Вашему превосходительству с просьбой о следующей справке:
а) Не будет ли посольство Соединенных Штатов любезно, установить связь с военными ведомствами Смоленской области, чтобы этому человеку было разрешено отвечать на мои письма?
б) Разрешено ли и безопасно ли официальным путем переводить этому человеку деньги для его насущных потребностей?
в) Возможно ли добиться освобождения от интернирования и направить его в Америку на основании открытой сейчас квоты для эмигрантов?
Я буду очень благодарен за любую справку, так как этот человек болен и нуждается в немедленной помощи. Я хочу узнать, что с ним, будь он жив или мертв. Если он жив, то почему русское правительство не позволяет ему отвечать на мои письма?
Повторяю еще раз точное место интернирования этого человека: лейтенант Влодзимеж Кабаровски в городе Козельск Смоленской обл. п/о 12, Российская СФСР.
Я делал все возможное добиться хоть чего-то иными путями, но безрезультатно. Наконец мне посоветовали обратиться в посольство Соединенных Штатов в Москве, так как это единственное ведомство, которое способно дать мне ответ и даст его.
Как американский гражданин я прошу Ваше превосходительство не пройти мимо этого трагического случая.
Остаюсь преданный Вам
подп. Бруно Гетман
2134 W 18th Street, Chicago, Illinois, USA
По делу: лейтенант Влодзимеж Кабаровски
город Козельск
Смоленская обл.
п/о 12,
Российская СФСР.
Бруно Гетман
2134 W 18th Street,
Chicago, Illinois, USA
Это письмо было передано в руки старшего лейтенанта госбезопасности Лейбкинда из третьего отдела ГУГБ в Смоленске. На документе стоит пометка от 4.6.41 "Кабаровски передан 5.4.40 специальной команде К.Г." Сокращение К.Г. многократно фигурирует в документах главного управления ГБ Смолнеской обл. и означает "Козья Гора". Козья Гора, по-немецки Цигенберг - это обозначение катынского леса, в котором неподалеку от санатория ГПУ обнаружены русские массовые захоронения польских офицеров.
Другое письмо того же рода пишет на бланке "North American Civic League" из Worcester Branch, 88 Front Street Worcester (Mss) 9 апреля 1941-го госпожа Ж о з е ф и н а К о з а к е в и ч , чтобы получить сведения о ее кузене лейтенанте-сапере Стефане Йозефовиче. И ее вопрос остается без ответа, так как согласно пометке на документе Йозефович "не обнаружен".
Судьбу многих писем из США разделили и письма, направленные американскому послу из генерал-губернаторства, пусть во многих случаях отправители прямо называли себя американскими гражданами.
Очевидно, существовало специальное обращение, если заключенный оказывался е в р е е м. М-р Г е н р и Г у т м а н, New York City, 227 Werst 11th Str., чья раса очевидна уже из имени, обращается 12 декабря 1940-го, почтовый штемпель Нью Йорка от 14 декабря 1940-го, с письмом к американскому послу в Москве, в котором просит навести справки о своем племяннике Ф р и д р и х е П о л и т у р е, тоже, конечно, чистейшем еврее. Письмо гласит:
"Не могли бы Вы оказать мне любезность и помочь установить контакт с моим племянником, который был офицером польской армии и был взят в плен русской армией. Его последним адресом был: Фридрих Политур, город Козельск, Смоленская обл. п/о 12.
Моя сестра уже больше года ничего о нем не слышала. Это ее единственный сын и она в отчаянии.
Я напрямую обращался в американский Красный Крест в Женеве, а также через американский Красный Крест в Вашингтоне, но безуспешно.
В надежде получить от Вас ответ,
с почтением, подпись Генри Гутман."
Старший лейтенант Лейбкинд очевидно не смог забыть о расовой солидарности, так как на этом документе, единственном из сотен, стоит положительная резолюция: "Доклад в наркомат иностранных дел. Переведен в лагерь первой категории."
В конце... молчание.
ГПУ ИЗЫМАЛО ПИСЬМА В АМЕРИКАНСКОЕ ПОСОЛЬСТВО В МОСКВЕ
Вопросы о жертвах Катыни остались без ответов.
Берлин, 7 июня
С осени 1939-го года многочисленные польские жители генерал-губернаторства и ряд г р а ж д а н С Ш А обращались с письмами в посольство США в Москве и лично к послу Штейнгардту. Они просили вступиться за их родственников, находящихся в лагере К о з е л ь с к, почти во всех случаях польских офицеров, добиться их освобождения и выезда из Советского Союза. Наркомат внутренних дел на пл.Дзержинского, 2 - то есть ГПУ - изымал большую часть этих направленных в американское посольство писем и отправлял их третьему отделу "Главного управления госбезопасности" в Смоленск. Оригиналы писем вместе с конвертами находятся среди документов этого отдела ГПУ. Оказывается, что почта, направляемая в американское посольство как вероятно и в другие посольства перед доставкой проверялась и цензурировалась Советами. То, что было Советам не по нраву, не доставлялось в дипломатические представительства, а и з ы м а л о с ь.
К примеру, 22 января 1941-го м-р Б р у н о Г е т м а н, 2134 W 18th Street, Chicago, Illinois, USA, в письме, которое было принято почтой "Chicago Pilsen Stat." в 12.30 25 января и адресовано послу Соединенных Штатов Лоуренсу А.Штейнгардту, Москва, Россия, пишет:
"Ваше превосходительство.
Как урожденный американский гражданин я, нижеподписавшийся, хотел бы покорнейше просить посольство Соединенных Штатов помочь мне вот в каком деле:
С начала войны в Европе и окончательной оккупации Польши один из моих близких родственников был интернирован советскими военными властями. Я многократно безуспешно пытался установить с ним связь, однако не получил ответ ни на одно из множества писем. Насколько мне известно, мой родственник - бывший польский офицер - все еще жив и интернирован в городе Козельск Смоленской обл. п/о 12 под именем лейтенант Влодзимеж Кабаровски.
Осознавая, что посольство Соединенных Штатов - мой единственный луч надежды и могло бы помочь мне получить ответ от Влодзимежа Кабаровски, я обращаюсь к Вашему превосходительству с просьбой о следующей справке:
а) Не будет ли посольство Соединенных Штатов любезно, установить связь с военными ведомствами Смоленской области, чтобы этому человеку было разрешено отвечать на мои письма?
б) Разрешено ли и безопасно ли официальным путем переводить этому человеку деньги для его насущных потребностей?
в) Возможно ли добиться освобождения от интернирования и направить его в Америку на основании открытой сейчас квоты для эмигрантов?
Я буду очень благодарен за любую справку, так как этот человек болен и нуждается в немедленной помощи. Я хочу узнать, что с ним, будь он жив или мертв. Если он жив, то почему русское правительство не позволяет ему отвечать на мои письма?
Повторяю еще раз точное место интернирования этого человека: лейтенант Влодзимеж Кабаровски в городе Козельск Смоленской обл. п/о 12, Российская СФСР.
Я делал все возможное добиться хоть чего-то иными путями, но безрезультатно. Наконец мне посоветовали обратиться в посольство Соединенных Штатов в Москве, так как это единственное ведомство, которое способно дать мне ответ и даст его.
Как американский гражданин я прошу Ваше превосходительство не пройти мимо этого трагического случая.
Остаюсь преданный Вам
подп. Бруно Гетман
2134 W 18th Street, Chicago, Illinois, USA
По делу: лейтенант Влодзимеж Кабаровски
город Козельск
Смоленская обл.
п/о 12,
Российская СФСР.
Бруно Гетман
2134 W 18th Street,
Chicago, Illinois, USA
Это письмо было передано в руки старшего лейтенанта госбезопасности Лейбкинда из третьего отдела ГУГБ в Смоленске. На документе стоит пометка от 4.6.41 "Кабаровски передан 5.4.40 специальной команде К.Г." Сокращение К.Г. многократно фигурирует в документах главного управления ГБ Смолнеской обл. и означает "Козья Гора". Козья Гора, по-немецки Цигенберг - это обозначение катынского леса, в котором неподалеку от санатория ГПУ обнаружены русские массовые захоронения польских офицеров.
Другое письмо того же рода пишет на бланке "North American Civic League" из Worcester Branch, 88 Front Street Worcester (Mss) 9 апреля 1941-го госпожа Ж о з е ф и н а К о з а к е в и ч , чтобы получить сведения о ее кузене лейтенанте-сапере Стефане Йозефовиче. И ее вопрос остается без ответа, так как согласно пометке на документе Йозефович "не обнаружен".
Судьбу многих писем из США разделили и письма, направленные американскому послу из генерал-губернаторства, пусть во многих случаях отправители прямо называли себя американскими гражданами.
Очевидно, существовало специальное обращение, если заключенный оказывался е в р е е м. М-р Г е н р и Г у т м а н, New York City, 227 Werst 11th Str., чья раса очевидна уже из имени, обращается 12 декабря 1940-го, почтовый штемпель Нью Йорка от 14 декабря 1940-го, с письмом к американскому послу в Москве, в котором просит навести справки о своем племяннике Ф р и д р и х е П о л и т у р е, тоже, конечно, чистейшем еврее. Письмо гласит:
"Не могли бы Вы оказать мне любезность и помочь установить контакт с моим племянником, который был офицером польской армии и был взят в плен русской армией. Его последним адресом был: Фридрих Политур, город Козельск, Смоленская обл. п/о 12.
Моя сестра уже больше года ничего о нем не слышала. Это ее единственный сын и она в отчаянии.
Я напрямую обращался в американский Красный Крест в Женеве, а также через американский Красный Крест в Вашингтоне, но безуспешно.
В надежде получить от Вас ответ,
с почтением, подпись Генри Гутман."
Старший лейтенант Лейбкинд очевидно не смог забыть о расовой солидарности, так как на этом документе, единственном из сотен, стоит положительная резолюция: "Доклад в наркомат иностранных дел. Переведен в лагерь первой категории."
Статью сопровождает факсимиле конверта, впрочем, уже на газетной полосе кроме почтового штампа мало что читается.
Расшифровка "К.Г." как "Козьи Горы" вызывает вопросы, не угадали нацистские пропагандисты и с понятием "первая категория".
В немецком списке эксгумированных под номером 3925 фигурирует
"Politur Fryderyk, Ltn, Ing, geboren 4.10.1899", он же упоминается в этапном списке 052/1 от 27.04.40 (здесь и далее справки А.Памятных)
В нем же под номером 3179
"Kabarowski Wladzimierz, Ltn", он же в этапном списке 029/2 от ?.04.40.
Стефан Йозефович есть в этапном списке 035/1 от 16.04.40, в немецком списке отсутствует.
III (VB -
09.06.43, KK - 10.06.43)
ОНИ ПРЕДВИДЕЛИ СУДЬБУ КАТЫНИ
Поляки хотели стать немцами. - Многочисленные прошения, адресованные немецкому посольству в Москве.
Смоленск, 8 июня.
В документах Смоленского ГПУ обнаружились многочисленные п и с ь м а п о л ь с к и х о ф и ц е р о в , которые обращались из лагеря в Козельске в немецкое посольство в Москве с просьбой признать их фольксдойчами и переправить в Германию. Большая часть польских офицеров писала эти прошения по-польски, так как немецкого они не знали. Они предвидели судьбу, которая им выпала. У них оставалась единственная надежда: попасть под немецкую защиту.
Главное управление госбезопасности в Смоленске, бывшее ГПУ, н е д а в а л о х о д а этим письмам, а сохраняло их среди документов о польских военнопленных с более чем ясными резолюциями. И здесь была предпринята попытка шантажа некоторых из этих якобы фольксдойчей с тем, что использовать их как а г е н т о в п р о т и в р е й х а и забросить их в Германию в качестве шпионов. Это происходило уже в 1940-м, когда между Германией и Советским Союзом существовал пакт о ненападении. Также как еще в 1941-м советские ведомства пытались готовить польских офицеров для советского шпионажа в Англии и США, они пытались еще во время нормальных взаимоотношений между Германией и Советским Союзом готовить шпионов, работающих против Германии и протаскивать их на ее территорию.
IV (KK - 10.06.43)
ИЗ ТАЙН КОЗЕЛЬСКА
Смоленск, 9 июня. Обнаруженные акты ГПУ в Смоленске раскрывают судьбы польских офицеров, пребывавших в Козельске.
В казематах Смоленского ГПУ содержался, в частности, переведенный затем в Козельский лагерь полковник польской армии Бронислав Флориан Адамович. Вероятно, его допрашивали всеми способами, принуждая, чтобы стал агентом и шпионом. Наконец, 3 января 1941-го лейтенант госбезопасности Старикович, начальник спецотдела Козельского лагеря, в письме начальнику главного управления госбезопасности в Смоленске капитану Куприянову сообщает: "Со своей стороны, считаю, что использование Адамовича не сулит никаких надежд. Его следует "обработать", а затем отдать под суд." Суд затем приговорил его к "максимальной мере", что означает "смертную кару".
Александра Урбаньска, уроженка Белоруссии, выселенная в Родниковскую под Актюбинском в Казахстане, обращается в ГПУ с трогательной просьбой выяснить судьбу мужа, бывшего поручика польской армии Рышарда Урбаньского, от которого уже с марта 1940 нет писем из Козельского лагеря. На полях этого письма Филипович замечает: "Сообщить, что он переведен в неизвестный лагерь". А Урбаньский находится среди убитых в Катыни.
ОНИ ПРЕДВИДЕЛИ СУДЬБУ КАТЫНИ
Поляки хотели стать немцами. - Многочисленные прошения, адресованные немецкому посольству в Москве.
Смоленск, 8 июня.
В документах Смоленского ГПУ обнаружились многочисленные п и с ь м а п о л ь с к и х о ф и ц е р о в , которые обращались из лагеря в Козельске в немецкое посольство в Москве с просьбой признать их фольксдойчами и переправить в Германию. Большая часть польских офицеров писала эти прошения по-польски, так как немецкого они не знали. Они предвидели судьбу, которая им выпала. У них оставалась единственная надежда: попасть под немецкую защиту.
Главное управление госбезопасности в Смоленске, бывшее ГПУ, н е д а в а л о х о д а этим письмам, а сохраняло их среди документов о польских военнопленных с более чем ясными резолюциями. И здесь была предпринята попытка шантажа некоторых из этих якобы фольксдойчей с тем, что использовать их как а г е н т о в п р о т и в р е й х а и забросить их в Германию в качестве шпионов. Это происходило уже в 1940-м, когда между Германией и Советским Союзом существовал пакт о ненападении. Также как еще в 1941-м советские ведомства пытались готовить польских офицеров для советского шпионажа в Англии и США, они пытались еще во время нормальных взаимоотношений между Германией и Советским Союзом готовить шпионов, работающих против Германии и протаскивать их на ее территорию.
IV (KK - 10.06.43)
ИЗ ТАЙН КОЗЕЛЬСКА
Смоленск, 9 июня. Обнаруженные акты ГПУ в Смоленске раскрывают судьбы польских офицеров, пребывавших в Козельске.
В казематах Смоленского ГПУ содержался, в частности, переведенный затем в Козельский лагерь полковник польской армии Бронислав Флориан Адамович. Вероятно, его допрашивали всеми способами, принуждая, чтобы стал агентом и шпионом. Наконец, 3 января 1941-го лейтенант госбезопасности Старикович, начальник спецотдела Козельского лагеря, в письме начальнику главного управления госбезопасности в Смоленске капитану Куприянову сообщает: "Со своей стороны, считаю, что использование Адамовича не сулит никаких надежд. Его следует "обработать", а затем отдать под суд." Суд затем приговорил его к "максимальной мере", что означает "смертную кару".
Александра Урбаньска, уроженка Белоруссии, выселенная в Родниковскую под Актюбинском в Казахстане, обращается в ГПУ с трогательной просьбой выяснить судьбу мужа, бывшего поручика польской армии Рышарда Урбаньского, от которого уже с марта 1940 нет писем из Козельского лагеря. На полях этого письма Филипович замечает: "Сообщить, что он переведен в неизвестный лагерь". А Урбаньский находится среди убитых в Катыни.
В немецком списке под номером 3220
"Urbanski Ryszard, Uniformierter", он же в этапном списке 029/5 от ?.04.40
Бронислав Флориан Адамович - арестован 22.09.1939 в Литве, с 13.07.1940 - в Козельске, с 02.07.1941 до 03.09.1941 - в Грязовце, с 03.09.1941 - у Андерса. (справки А.Памятных)
V (VB -
10.06.43, KK - 12.06.43)
Анализ смоленских документов.
СОВЕТЫ ИСПОЛЬЗОВАЛИ ОСВЕДОМИТЕЛЕЙ ПРОТИВ ПОЛЬСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ
Смоленск, 9 июня.
Как следует из захваченных в Смоленске документов советского наркомата внутренних дел, после вывоза расстрелянных в Катыни 12000 польских офицеров и чиновников, в лагерь Козельск было привезено еще 2400 поляков, среди которых было около 1200 полицейских чинов. Уже осенью 1940-го там снова оказалось столько места, что был организован следующий транспорт в Козельск.
Обращение с этими военнопленными в Козельске показательно для действий большевиков. Сначала некоторые военнопленные, показавшиеся подходящими, обрабатывались всеми возможными средствами, чтобы превратить их в о с в е д о м и т е л е й, шпионящих за своими товарищами. Затем осведомители писали доносы на многочисленных сокамерников. При этом Советы обращали особое внимание на священников, которым удавалось скрыть их профессию. Советы пытались установить, кто в лагере молится и собирает остальных вокруг себя на общую молитву.
Из рапорта, который начальник главного управления госбезопасности при наркомате внутренних дел Смоленской обл. капитан госбезопасности Куприянов направил 20 июля 1940г. в наркомат внутренних дел на имя комиссара госбезопасности 3 ранга Меркулова следует, что 17 июля в лагерь Козельск, который в мае был очищен от польских офицеров (расстрелянных в Катыни), было доставлено еще 2353 польских офицеров, священников, представителей интеллигенции и полицейских чинов. Списки этих интернированных были найдены в документах ГПУ. Среди доставленных находятся:
1 генерал
5 полковников
17 подполковников
43 майора
150 капитанов
618 старших лейтенантов
266 лейтенантов и младших лейтенантов
7 священников
7 солдат
11 беженцев
33 офицера полиции и жандармерии
1198 польских полицейских.
На рапорте есть обозначение "серия К". "К" как было установлено означает "Козья гора", (нем) "Цигенберг". Это место расстрела под Катынью.
Товарищ Куприянов вскоре после прибытия этих пленных докладывает товарищу Меркулову, что после трехдневного пребывания в лагере, уже 32 человека были отобраны и задействованы для работы осведомителями. Благодаря им были выявлены два младших инспектора и три комиссара польской полиции, священник, комиссар тайной польской полиции в Ломже Эдуард Саутский и сотрудник того же управления Владислав Носик. Далее рапорт сообщает: "По данным осведомителей некоторыми интернированными полицейскими высказывается подозрения, что их вскоре казнят".
В другом рапорте на ту же тему, который младший лейтенант госбезопасности Старикович направил товарищу Бегману [правильно: Бегме - ИП] , майору госбезопасности, начальнику "особого отдела" в наркомате внутренних дел в Москве, также говорится о том, что полицейские чины ожидают казни, а один полицейский, попавший в плен раньше, смог передать своим коллегам, что его приговорили к 15 годам заключения.
Товарищ Старикович, начальник "особого отдела" Козельского лагеря посылает затем товарищу Куприянову в Смоленск следующий рапорт о деятельности осведомителей в Козельске с 15 по 20 августа 1940-го. Он сообщает, что из лагеря "выбыло" уже 126 человек, которых на основании материалов признали антисоветскими элементами.
Осведомитель Морский подчеркивает в этом рапорте: "Весь контингент интернированных состоит за небольшим исключением из фанатичных верующих католиков, которые очень озлоблены тем, что им не позволяют молиться. Священники же однако примолкли и вообще не говорят о религии." [Здесь заметка в VB кончается. В КК есть продолжение]
5 августа 1940-го Козельский лагерь был опять "очищен" до такой степени, что можно было принимать новые транспорты интернированных. 5 сентября 1940-го в Козельск прибыл новый транспорт, состоящий из лиц, интернированных до этого в лагере Ульброк на территории Латвии. Среди этой группы интернированных находились сотни младших офицеров польской полиции, а также офицеров и рядовых Пограничной охраны, а также Корпуса пограничной охраны. Эта категория поляков, которым удалось скрыться в Латвии, была выявлена путем специальных разведывательных мероприятий. Большевики с особой тщательностью выискивали среди них членов Стрелкового союза, Польской социалистической партии, участников польско-большевистской войны, а также членов других национальных организаций, особенно, членов национально-демократической партии.
В рапорте от 16 сентября 1940 г. лейтенант госбезопасности товарищ Азарх сообщает, что ему удалось установить принадлежность 68 человек к антисоветским политическим объединениям и организациям, к рапорту он приложил список тех, кто был арестован. Это были в основном скромные чиновники и работники физического труда. Кроме того, были арестованы все те, кто был обвинен в антисоветской деятельности из-за участия в фортификационных работах на восточной границе Польши.
Анализ смоленских документов.
СОВЕТЫ ИСПОЛЬЗОВАЛИ ОСВЕДОМИТЕЛЕЙ ПРОТИВ ПОЛЬСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ
Смоленск, 9 июня.
Как следует из захваченных в Смоленске документов советского наркомата внутренних дел, после вывоза расстрелянных в Катыни 12000 польских офицеров и чиновников, в лагерь Козельск было привезено еще 2400 поляков, среди которых было около 1200 полицейских чинов. Уже осенью 1940-го там снова оказалось столько места, что был организован следующий транспорт в Козельск.
Обращение с этими военнопленными в Козельске показательно для действий большевиков. Сначала некоторые военнопленные, показавшиеся подходящими, обрабатывались всеми возможными средствами, чтобы превратить их в о с в е д о м и т е л е й, шпионящих за своими товарищами. Затем осведомители писали доносы на многочисленных сокамерников. При этом Советы обращали особое внимание на священников, которым удавалось скрыть их профессию. Советы пытались установить, кто в лагере молится и собирает остальных вокруг себя на общую молитву.
Из рапорта, который начальник главного управления госбезопасности при наркомате внутренних дел Смоленской обл. капитан госбезопасности Куприянов направил 20 июля 1940г. в наркомат внутренних дел на имя комиссара госбезопасности 3 ранга Меркулова следует, что 17 июля в лагерь Козельск, который в мае был очищен от польских офицеров (расстрелянных в Катыни), было доставлено еще 2353 польских офицеров, священников, представителей интеллигенции и полицейских чинов. Списки этих интернированных были найдены в документах ГПУ. Среди доставленных находятся:
1 генерал
5 полковников
17 подполковников
43 майора
150 капитанов
618 старших лейтенантов
266 лейтенантов и младших лейтенантов
7 священников
7 солдат
11 беженцев
33 офицера полиции и жандармерии
1198 польских полицейских.
На рапорте есть обозначение "серия К". "К" как было установлено означает "Козья гора", (нем) "Цигенберг". Это место расстрела под Катынью.
Товарищ Куприянов вскоре после прибытия этих пленных докладывает товарищу Меркулову, что после трехдневного пребывания в лагере, уже 32 человека были отобраны и задействованы для работы осведомителями. Благодаря им были выявлены два младших инспектора и три комиссара польской полиции, священник, комиссар тайной польской полиции в Ломже Эдуард Саутский и сотрудник того же управления Владислав Носик. Далее рапорт сообщает: "По данным осведомителей некоторыми интернированными полицейскими высказывается подозрения, что их вскоре казнят".
В другом рапорте на ту же тему, который младший лейтенант госбезопасности Старикович направил товарищу Бегману [правильно: Бегме - ИП] , майору госбезопасности, начальнику "особого отдела" в наркомате внутренних дел в Москве, также говорится о том, что полицейские чины ожидают казни, а один полицейский, попавший в плен раньше, смог передать своим коллегам, что его приговорили к 15 годам заключения.
Товарищ Старикович, начальник "особого отдела" Козельского лагеря посылает затем товарищу Куприянову в Смоленск следующий рапорт о деятельности осведомителей в Козельске с 15 по 20 августа 1940-го. Он сообщает, что из лагеря "выбыло" уже 126 человек, которых на основании материалов признали антисоветскими элементами.
Осведомитель Морский подчеркивает в этом рапорте: "Весь контингент интернированных состоит за небольшим исключением из фанатичных верующих католиков, которые очень озлоблены тем, что им не позволяют молиться. Священники же однако примолкли и вообще не говорят о религии." [Здесь заметка в VB кончается. В КК есть продолжение]
5 августа 1940-го Козельский лагерь был опять "очищен" до такой степени, что можно было принимать новые транспорты интернированных. 5 сентября 1940-го в Козельск прибыл новый транспорт, состоящий из лиц, интернированных до этого в лагере Ульброк на территории Латвии. Среди этой группы интернированных находились сотни младших офицеров польской полиции, а также офицеров и рядовых Пограничной охраны, а также Корпуса пограничной охраны. Эта категория поляков, которым удалось скрыться в Латвии, была выявлена путем специальных разведывательных мероприятий. Большевики с особой тщательностью выискивали среди них членов Стрелкового союза, Польской социалистической партии, участников польско-большевистской войны, а также членов других национальных организаций, особенно, членов национально-демократической партии.
В рапорте от 16 сентября 1940 г. лейтенант госбезопасности товарищ Азарх сообщает, что ему удалось установить принадлежность 68 человек к антисоветским политическим объединениям и организациям, к рапорту он приложил список тех, кто был арестован. Это были в основном скромные чиновники и работники физического труда. Кроме того, были арестованы все те, кто был обвинен в антисоветской деятельности из-за участия в фортификационных работах на восточной границе Польши.
Тот же численный состав козельского лагеря и практически то же разбиение по чинам (с поправкой на утерянные при неоднократном переводе польские младшие чины вроде подпоручика или подхорунжего) обнаруживаем в документе N106 "Сводка УПВ НКВД СССР о составе интернированных в Козельском и Юхновском лагерях" от 22.07.40, опубликованном Н.С.Лебедевой в книге "Катынь. Март 1940 г. - сентябрь 2000 г.". Архивная ссылка: РГВА. ф.1/п. оп. 1е. д.3. л. 71-74.
Последние вопросы о подлинности публикуемых немцами материалов снимает документ, приведенный в следующей статье. Его советский оригинал (ниже использованный при переводе) цитируется в статье Н.С.Лебедевой "Операция по 'разгрузке' спецлагерей" ("Катынь: преступление против человечества", 1994, стр.209-210) с архивным шифром ЦХИДК [сейчас: РГВА], ф.1/п, оп.3а, д.1, л.347-349.
VI (VB -
16.06.43)
Специальный репортаж для "V.B."
СОВЕТСКАЯ СИСТЕМА ОСВЕДОМИТЕЛЬСТВА ПРОТИВ ПОЛЬСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ
Смоленск, 11 июня
Проверка смоленских материалов ГПУ приносит все новые детали о методах принуждения, которые жидобольшевистские комиссары использовали против польских военнопленных. Эти методы характеризуют то каким образом большевики добывают для себя показания.
Весной 1940г. в лагерь Юхнов прибыло несколько тысяч польских офицеров, полицейских чинов, священников, инженеров и техников, врачей и прочих лиц, арестованных Советами в Восточной Польше. На тот момент лагерем Юхнов управлял майор Радышев [правильно: Кадышев - ИП] . Начальником особого отдела лагеря был старший лейтенант госбезопасности Эйльман. Ему помогал лейтенант госбезопасности Азарх. Все они, очевидно, евреи. Главное управление госбезопасности в Смоленске немедленно после прибытия этих новичков дало указание, что заключенные должны быть расспрошены осведомителями и что при этом необходимо добыть обвинительные материалы.
Так, 21 мая 1940-го заместитель наркома внутренних дел, комиссар госбезопасности 3 ранга Меркулов отдает приказ начальнику главного управления госбезопасности в Смоленске капитану Куприянову и начальнику "особого отдела" юхновского лагеря старшему лейтенанту госбезопасности Эйльману:
Для тщательного изучения прибывающих военнопленных в Юхновский лагерь и организации агентурно-оперативного обслуживания их предлагаю:
1) Немедленно установить связь с агентурой и осведомителями, имеющимися в составе прибывающих военнопленных согласно приложенного списка [Последних слов нет в немецком переводе - ИП].
2) Направить внимание всей агентурно-осведомительной сети на выявление среди военнопленных разведчиков, контрразведчиков, провокаторов полиции, офицеров — участников антисоветских политпартий и организаций, которые (военнопленные) скрывают это.
3) Всех военнопленных, относящихся к перечисленным категориям, взять в активную агентурную разработку.
4) Для общего освещения настроений военнопленных, а также для разработки контрреволюционных элементов необходимо провести вербовку новой агентуры по целевому назначению, охватывая все слои военнопленных (по роду занятий в прошлом, по чинам, по размещению в бараках и т.д.).
5) Просмотреть все учетные и следственные дела, сделав по ним необходимые запросы в соответствующие органы НКВД по месту жительства и рождения военнопленных — жителей Западных областей Белорусской и Украинской ССР.
6) Проверить (посредством агентурно-осведомительной работы) тех военнопленных, которые заявляют, что "случайно" попали в плен, чтобы в соответствии с результатами, решить вопрос их дальнейшего пребывания
7) Относительно тех лиц, которые были арестованы органами НКВД или милицией в кратчайший срок добиться получения материалов, являвшихся основанием для ареста. Эти материалы проверить посредством расследования и через осведомителей по месту ареста и в лагере.
8) При обнаружении связи со шпионской сетью соблюдать строжайшую тайну, чтобы не раскрыть ее перед другими. Начальнику ОО лично контролировать обстановку вокруг связи и систематически за ней следить. Лиц, указанных в приложенном списке, н е в е р б о в а т ь. Любую вербовку подтверждать у начальника ОО.
9) Вся работа по персональной проверке военнопленных, содержащихся в Юхновском лагере, должна быть з а к о н ч е н а к 25 июня 1940 г.
О ходе работы докладывать.
Заместитель наркома внутренних дел,
комиссар госбезопасности 3 ранга Меркулов."
Все лица, против которых от осведомителей была получена уличающая информация, были "этапированы", т.е. отправлены в тюрьму. Их дальнейшая судьба ясна. В других случаях говорится, что после выяснения уличающих фактов будет принято решение о "вопросе дальнейшего пребывания". Это охотно применяемый ГПУ эвфемизм ликвидации. Так называемые этапы отправлялись беспрерывно. Почти каждую неделю лагеря отсылали списки с числом лиц, на которых имеется уличающая информация, и сообщали, что таковые переданы в Смоленск в одиночное заключение.
Если заключенный вызывал подозрение, то его родственники немедленно проверялись и при необходимости арестовывались. Так старший лейтенант госбезопасноти смоленского ГПУ Филиппович обращается к начальнику 3 отдела управления госбезопасности в Ленинграде и сообщает, что польский капитан Казимир Красавский, 1891 г.р., находится под подозрением в контрреволюционной деятельности. Поэтому необходимо выяснить нет ли сведений, изобличающих его живущую в Ленинграде сестру.
5 ноября 1940-го особому отделу Козельского лагеря кажется, что в сети попался особенно хороший улов. Следующие офицеры отправлены в Смоленск для вынесения приговора на основании уличающих документов:
1. Капитан Брунер, командир польской разведгруппы
2. Капитан Пилярский, командир польской разведгруппы
3. Старший лейтенант Ренкавич, замкомандира разведгруппы
4. Старший лейтенант Прокопович, замкомандира разведгруппы
5. Референт Мияновский и топограф Ковнацкий - члены разведгруппы
Очевидно, названные были доставлены в Москву в главную тюрьму ГПУ - печально известную своим кровавым подвалом Лубянку.
Под грифом "Серия К" начальник главного управления госбезопасности в Смоленске капитан Куприянов пишет 25.9.1940 лейтенанту Азарху в лагерь Юхнов:
"Ваши спецсообщения должны содержать наиболее интересную (с чекистской точки зрения) полученную от осведомителей информацию о контрреволюционной деятельности интернированных в лагере и краткое описание вновь установленных лиц, интересных нам из-за их прошлого. Вопрос об аресте интернированных будет решаться нами при наличии достаточного материала".
Предупреждение возымело действие. Обвинений становится все больше. 31 декабря 1940-го капитан госбезопасности Сопруненко из управления по работе с военнопленными наркомата внутренних дел просит генерал-майора Шарапова, начальника конвойных войск наркомата внутренних дел отделить двух особо ценных польских военнопленных и, соблюдая особые меры предосторожности, перевезти их во внутреннюю тюрьму главного управления госбезопасности. Речь идет о братьях Владиславе и Болеславе Горинских из лагеря Юхнов. С этого момента о братьях Горинских нет вестей.
Специальный репортаж для "V.B."
СОВЕТСКАЯ СИСТЕМА ОСВЕДОМИТЕЛЬСТВА ПРОТИВ ПОЛЬСКИХ ВОЕННОПЛЕННЫХ
Смоленск, 11 июня
Проверка смоленских материалов ГПУ приносит все новые детали о методах принуждения, которые жидобольшевистские комиссары использовали против польских военнопленных. Эти методы характеризуют то каким образом большевики добывают для себя показания.
Весной 1940г. в лагерь Юхнов прибыло несколько тысяч польских офицеров, полицейских чинов, священников, инженеров и техников, врачей и прочих лиц, арестованных Советами в Восточной Польше. На тот момент лагерем Юхнов управлял майор Радышев [правильно: Кадышев - ИП] . Начальником особого отдела лагеря был старший лейтенант госбезопасности Эйльман. Ему помогал лейтенант госбезопасности Азарх. Все они, очевидно, евреи. Главное управление госбезопасности в Смоленске немедленно после прибытия этих новичков дало указание, что заключенные должны быть расспрошены осведомителями и что при этом необходимо добыть обвинительные материалы.
Так, 21 мая 1940-го заместитель наркома внутренних дел, комиссар госбезопасности 3 ранга Меркулов отдает приказ начальнику главного управления госбезопасности в Смоленске капитану Куприянову и начальнику "особого отдела" юхновского лагеря старшему лейтенанту госбезопасности Эйльману:
Для тщательного изучения прибывающих военнопленных в Юхновский лагерь и организации агентурно-оперативного обслуживания их предлагаю:
1) Немедленно установить связь с агентурой и осведомителями, имеющимися в составе прибывающих военнопленных согласно приложенного списка [Последних слов нет в немецком переводе - ИП].
2) Направить внимание всей агентурно-осведомительной сети на выявление среди военнопленных разведчиков, контрразведчиков, провокаторов полиции, офицеров — участников антисоветских политпартий и организаций, которые (военнопленные) скрывают это.
3) Всех военнопленных, относящихся к перечисленным категориям, взять в активную агентурную разработку.
4) Для общего освещения настроений военнопленных, а также для разработки контрреволюционных элементов необходимо провести вербовку новой агентуры по целевому назначению, охватывая все слои военнопленных (по роду занятий в прошлом, по чинам, по размещению в бараках и т.д.).
5) Просмотреть все учетные и следственные дела, сделав по ним необходимые запросы в соответствующие органы НКВД по месту жительства и рождения военнопленных — жителей Западных областей Белорусской и Украинской ССР.
6) Проверить (посредством агентурно-осведомительной работы) тех военнопленных, которые заявляют, что "случайно" попали в плен, чтобы в соответствии с результатами, решить вопрос их дальнейшего пребывания
7) Относительно тех лиц, которые были арестованы органами НКВД или милицией в кратчайший срок добиться получения материалов, являвшихся основанием для ареста. Эти материалы проверить посредством расследования и через осведомителей по месту ареста и в лагере.
8) При обнаружении связи со шпионской сетью соблюдать строжайшую тайну, чтобы не раскрыть ее перед другими. Начальнику ОО лично контролировать обстановку вокруг связи и систематически за ней следить. Лиц, указанных в приложенном списке, н е в е р б о в а т ь. Любую вербовку подтверждать у начальника ОО.
9) Вся работа по персональной проверке военнопленных, содержащихся в Юхновском лагере, должна быть з а к о н ч е н а к 25 июня 1940 г.
О ходе работы докладывать.
Заместитель наркома внутренних дел,
комиссар госбезопасности 3 ранга Меркулов."
Все лица, против которых от осведомителей была получена уличающая информация, были "этапированы", т.е. отправлены в тюрьму. Их дальнейшая судьба ясна. В других случаях говорится, что после выяснения уличающих фактов будет принято решение о "вопросе дальнейшего пребывания". Это охотно применяемый ГПУ эвфемизм ликвидации. Так называемые этапы отправлялись беспрерывно. Почти каждую неделю лагеря отсылали списки с числом лиц, на которых имеется уличающая информация, и сообщали, что таковые переданы в Смоленск в одиночное заключение.
Если заключенный вызывал подозрение, то его родственники немедленно проверялись и при необходимости арестовывались. Так старший лейтенант госбезопасноти смоленского ГПУ Филиппович обращается к начальнику 3 отдела управления госбезопасности в Ленинграде и сообщает, что польский капитан Казимир Красавский, 1891 г.р., находится под подозрением в контрреволюционной деятельности. Поэтому необходимо выяснить нет ли сведений, изобличающих его живущую в Ленинграде сестру.
5 ноября 1940-го особому отделу Козельского лагеря кажется, что в сети попался особенно хороший улов. Следующие офицеры отправлены в Смоленск для вынесения приговора на основании уличающих документов:
1. Капитан Брунер, командир польской разведгруппы
2. Капитан Пилярский, командир польской разведгруппы
3. Старший лейтенант Ренкавич, замкомандира разведгруппы
4. Старший лейтенант Прокопович, замкомандира разведгруппы
5. Референт Мияновский и топограф Ковнацкий - члены разведгруппы
Очевидно, названные были доставлены в Москву в главную тюрьму ГПУ - печально известную своим кровавым подвалом Лубянку.
Под грифом "Серия К" начальник главного управления госбезопасности в Смоленске капитан Куприянов пишет 25.9.1940 лейтенанту Азарху в лагерь Юхнов:
"Ваши спецсообщения должны содержать наиболее интересную (с чекистской точки зрения) полученную от осведомителей информацию о контрреволюционной деятельности интернированных в лагере и краткое описание вновь установленных лиц, интересных нам из-за их прошлого. Вопрос об аресте интернированных будет решаться нами при наличии достаточного материала".
Предупреждение возымело действие. Обвинений становится все больше. 31 декабря 1940-го капитан госбезопасности Сопруненко из управления по работе с военнопленными наркомата внутренних дел просит генерал-майора Шарапова, начальника конвойных войск наркомата внутренних дел отделить двух особо ценных польских военнопленных и, соблюдая особые меры предосторожности, перевезти их во внутреннюю тюрьму главного управления госбезопасности. Речь идет о братьях Владиславе и Болеславе Горинских из лагеря Юхнов. С этого момента о братьях Горинских нет вестей.
Сохранено
|
|
</> |
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
Архив записей в блогах:
Дженнифер Лопес, Сиара и Рита Ора. ...
Сколько праздников любимых На Руси дошло до нас ; Пасха, Рождество, Крещенье , Яблочно - медовый Спас ! Широка душа России , Хлебосольна и щедра , Пирогами и блинами Славилась она всегда ! Любит наш народ весёлый Праздник Древней старины , В русских городах и сёлах Круглые пекут блины ...
Противники злобного ПутЕна сразу после митинга заголосили, что всех на митинг согнали, а тех кого не согнали - тем заплатили, оставшихся привезли на автобусах, а в остатке 1500 человек с митинга Кургиняна. То есть, из 100 000 человек, 98.5% - подневольные ...
___ PS: На 57-й Луиш подписал приговор Португалии! Один гол на все остальные от Красного_Дара!!! ЗPS: Да, португесы не выдерживают своего натиска... Красный_Дар, дави португальских сук! PS: Губерниев только что передал, что португесы зас_али транслировать матч!!! Это их позор, а ...
На улице сугроб. От подъезда и до метро Кунцевщина, дальше не ходил. Местами этот сугроб разбирают добровольные дружины. Дворников или ещё каких коммунальщиков не встречал. Видимо, потому что воскресенье. Хотя некоторые- наверное, стратегические- лестницы расчищены. По остальным скачешь ...
