По ком звонит последний звонок.

bezobraznaja_el — 26.05.2010 Моя мама загружает в сумку цвета беж упаковки одноразовых платочков, сумка просторная, вместит много упаковок:
- Я буду плакать! - сообщает она безоговорочно.
- Когда, - уточняю.
- Как только услышу первые звуки Школьного Вальса, - трагически отвечает мама и уже тренируется немного.
- И я боюсь, что заплачу, - переживает дочь, выпускник 2010, она выпрямляет волосы специальными «утюжками», потом собирает их в конский хвост, украшает заколками с бусинами, потом красит глаза моей тушью Шанель, потом требует, чтобы бабушка погладила ей белое платье. Бабушка гладит белое платье, ругает утюг с неудобным проводом.
- А ты будешь плакать, мама? – спрашивает дочь, выпускник 2010.
- Я буду плясать, - говорю я, допивая кофе, - затею цыганочку с выходом или барыню. Пока не определилась.
- Правильно, - одобряет дочь, - я хочу, чтобы ты радовалась за меня.
Мама хмурится с осуждением. Ей кажется, что отказываясь от слез на последнем звонке своей дочери, выпускницы 2010, я нарушаю устав матерей. Дочь с ненавистью рассматривает себя в зеркале и консультируется с нами насчет бретелей от лифчика, они перекрещиваются с бретелями белого выглаженного платья и смотрятся спорно.
- Сними ты этот лифчик вообще, - предлагает доброжелательно моя мама, - он тебе, в принципе, не нужен…
- Спасибо! – скрипит зубами дочь, - это сейчас кстати было… Мне и так кажется, что я ужасно выгляжу…
- Всем так кажется, дорогая, - успокаиваю я дочь. Но она не успокаивается:
- Еще лучше! Отличная у меня семья. С утра так поддержали…

Почти без происшествий добираемся до лицея, у входа дочь, выпускника 2010, одаривают красной лентой с одноименной надписью, и она убегает готовиться к церемонии.
Мы с мамой проходим в спортивный зал, в этом лицей очень маленький спортивный зал, и мы стоим позади многих рядов родителей, бабушек, других родственников. Учителя расположились горделиво впереди, у преподавательницы истории на коленях подпрыгивают двое маленьких детей, не старше четырех лет. Преподавательница физики выглядит одиннадцатиклассницей, и скоро для нее пропоет хор мальчиков: «Потому что нельзя быть на свете красивой такой!»
Дочерина классная руководительница сидит скромно в углу, на ней нарядный брючный костюм и парикмахерская укладка крутыми волнами. В руках носовой платок, сегодня просто все помешались на этих платках!
Директор без пиджака и седовлас, его речь не обходится без классических пожеланий «выйти на большую дорогу», завуч по воспитательной работе болеет, конферансье желает ей скорейшего выздоровления, все аплодируют. Представитель родительского комитета в дорогом сером костюме скупо благодарит школу за все то, за что положено благодарить школу представителю родительского комитета.
- Типичный главный врач, - говорит мама, она жадно дышит бедным на кислород воздухом. Лицей медицинский, и родителей-главных врачей в нем хватает. Дорогой серый костюм усаживается на низкую скамеечку и промокает небольшую лысину мягкой тряпочкой. Жарко.
На сцену поднимаются детки, они оплетены лентами, румяны от волнения, их представление задумано как телешоу, и даже огромная плазменная панель подвешена сбоку для наглядности. Поют старательно песню когда-то популярной гр. «Корни» – «Ты узнаешь ее из тысячи…», меняют слова, как бы обращаясь к директору: «Ваше имя мы в классе высечем перочинным на парте ножиком… » Директор, мой недавний телефонный друг, удовлетворенно кивает.
Не зазвучало еще никакого Школьного Вальса, но стоящая слева рыжеволосая пышная дама в сарафане с густым люрексом неожиданно уже плачет и сморкается в глянцевый листок какого-то журнала, плохо экипировалась. На нее оборачивается сидящая впереди старушка в шерстяной шали - везет старушкам, им никогда не жарко! – хочет высказать неодобрение шуму, но увидев слезы, скомканный глянцевый листок, выдыхает сочувственно:
- О, позвольте мне! – и немедленно выуживает из смешного антикварного почти ридикюля носовой платок в контрастную клетку, - всегду утром беру с собой два чистых носовых платка!
Сарафан с люрексом благодарит и плачет далее с удобствами.
Праздничный концерт продолжается, это очень хороший концерт. Каждому работнику лицея – буквально от директора и до буфетчицы – детки посвятили песню, подарили огромный букет и сертификат на натуральную звезду, вот где наши четырнадцать тысяч, сияют с небес, спокойно думаю я и рассматриваю посетителей.
Например, свою маму. Она тоже не дождалась Школьного Вальса, утирает светлые от слез глаза припасенными салфетками, наверное, вспоминает свой личный последний звонок, когда она выходила принимать поздравления за руку с моим папой. Тогда еще будущим моим папой, конечно. Ребенкин, то есть мой последний звонок ей вспоминать не приходится, тогда родители не привлекались на такие мероприятия: торжественная линейка с классическим напутствием про большую дорогу, прогулка по набережной, и еще я звонила из каждого телефона-автомата своей тогдашней большой любви, все как у всех было у меня.
На мотив энергичной композиции «Районы кварталы, жилые массивы» мальчик с аккуратной стрижечкой и ровным пробором выпевает лихо: «Учитель, любимый! Прощайте! Счастливо! Я ухожу, ухожу красиво!»
Это смешно, я смеюсь и фотографирую. И зрителей фотографирую тоже, это интересно. Гремит «минусовка». Душно. Женщина в трикотажной юбке и белой футболке обмахивается настоящим веером на костяной ручке. Прошлогодняя выпускница (2009), крупная ярко одетая блондинка в модных туфлях, яростно прижимает к лицу голые пальцы, мгновенно становящиеся мокрыми. О чем может плакать студентка, успешно допущенная ко второй сессии в медицинском университете, на гладких коленях ключи от автомобиля и iPhone?
Красивая женщина с поднятыми наверх темными волосами, очень высокая, плавная линия шеи, жемчужно-серое платье до колен, за руку держится смешной мальчик лет пяти, он испуганно спрашивает:
- Мама, почему ты плачешь, мама? Я ведь тоже скучаю по папе!
Женщина поспешно успокаивает его, наклоняется, целует в затылок, мальчик привычно крутит круглой головой и улыбается рассеянно.
Невероятная толстушка во всем сиреневом, крупные серьги чуть не лежат на массивных плечах, золотой обруч браслета врос в мякоть запястья, она не смотрит на сцену. Она смотрит на мобильный телефон и очень быстро набирает из памяти некоторый номер. Ожидает ответа, прижав трубку к пухлому уху, ответа нет, она прерывисто вздыхает, всхлипывает, о чем?
Дама в первом ряду поворачивается ко мне в профиль, ослепляя бриллиантовым блеском ушей, что-то негромко говорит своему спутнику в льняном пиджаке, он вытягивает на манер фокусника огромный белоснежный платок из кармана брюк, вручает ей. Дама осторожно промокает холеное лицо, стараясь не натягивать кожу. Как-то встретила на улице знакомую и восхитилась ее замечательным видом. Знакомая без интонации ответила: знала бы ты, сколько стоит эта морда, и похлопала себе легонько по щеке.
Кудрявая загорелая девушка в веселых цветастых шортах никак не может быть мамой выпускника 2010, старшая сестра? Тетка? Крестная? Молодая мачеха? С первыми звуками земфировского «До свиданья!», переделанного относительно прощания со школой, она закусывает губу, с силой сжимает правой рукой левую руку, пальцы от напряжения белеют, красивые искусственные ногти царапают кожу. Резко поднимается, выходит из помещения, задевает головой воздушные шары в виде сердец – элементы оформления, спотыкается о чей-то брошенный пакет, слепая. Выйдет в коридор и заплачет.
Старушка в шали остается невозмутимой, спина прямая, лицо каменное. Иногда она чуть улыбается и посылает мелкие воздушные поцелуи кому-то из выпускников 2010, хотела бы я рассмотреть, кому. Наверное, вот этому видному мальчику с пепельными кудрями. Или той рыжей девочке, она изображала пламя в танце, взмахивала красным шифоновым платком и была одета во всем такое, цвета огня.
Классная руководительница принимает цветы от родителей, губы прыгают, смотрит опухшими и красными глазами, и даже парикмахерская укладка крутыми волнами выглядит печально, здесь классика: учитель нас проводит до угла, и вновь назад, и вновь ему с утра встречать, учить, и снова расставаться…
Я машу рукой своей выпускнице 2010, она самая мелкая по росту, ничего удивительного, и про нее в ходе представления рассказывают стихотворение со словами: наше маленькое счастье. Если бы я позволила себе, то зарыдала именно в этом месте. Потому что девочка выросла, и она хорошая. У нее светлая головка, добрый нрав, ее любят друзья. Мне вообще нравятся все эти детки, они кажутся мне чувствительными, тонкими натурами, вот какое сочинили и провели мероприятие, очень трогательно. Но я обещала дочери радоваться за нее, и я радуюсь. А если немного реву сейчас на клавиатуру, то это ничего. И поэтому не спрашивайте никогда, по ком звонит последний звонок. Ведь он звонит и по вам.


upd Моя выпускница третья слева, рядом с мальчиком в белой рубашке. Фотографий невероятно много, но пока они во владении выпускницыной бабушки.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив