Пицца с грибами

inesacipa — 03.09.2013 — Отношения
Наткнулась в начале блога на очень старый пост с забавным, если так можно выразиться, сиквелом. Перепощу-ка я первую часть, а сиквел дам в следующем посте.

Считается, что месть – чувство непродуктивное. Разрушительное и уничтожающее. Мстить, дескать, нехорошо даже для народных мстителей – что уж говорить об индивидуальных! Тогда почему положительные герои в кино и литературе только местью и занимаются: отыскивают в гуще людской тех, кто на них недобро посмотрел и дают им по кумполу? А потом все у положительных героев складывается хорошо, и даже недотроги, которые в начале сюжета отвергали их, как слабаков и неудачников, кидаются теперь на шею к перемазанным кровью и соляркой героям и целуют их на протяжении семи секунд под звуки финальной музыки? А может, месть не только разрушает? Может, она и создает тоже? Вот только что именно?

Человек любит, когда наказывают виновных. То есть даже не любит, а только тем и занимается, что ищет виновных и наказывает. А не найдет ничего подходящего – просто выбирает наиболее антипатичную рожу и пестицидом ее, пестицидом. Не удовлетворюсь, так хоть побалдею. Есть смысл в этих действиях? Или это не действия, а скорее ритуалы? В принципе, можно считать, что месть – не что иное, как злокозненное поджидание врага за углом с бейсбольной битой (вариант для России – с заточкой или кистенем). Ну и есть еще реванш, то есть элегантное продвижение вперед и вверх, к сияющим вершинам. После чего достигший вершин на вредителя даже уже не смотрит: я тут право имею, а ты по-прежнему – тварь дрожащая. Примитивный мститель пытается хотя бы нанести ответное оскорбление своему обидчику. А реваншист возвышает себя неустанным совершенствованием до такого киндербальзама, чтобы сам факт его существования отравлял существование всем его недругам. Такой вот утонченный метод.

Однако возникает вопрос: а как тогда быть с неким графом, который был вовсе и не граф, а так себе, моряк, сильно обиженный жизнью и теми, кого он некогда считал друзьями? Все, разумеется поняли, о ком речь. Судьбу Эдмона Дантеса никто бы на собственной шкуре испытать не хотел, зато пожить, как граф Монте-Кристо – от этого и святой Франциск бы не отказался. А между тем Дантес и Монте-Кристо - один человек, одна боль и одно желание. Закопать гадов!!! Пока Дантес не станет графом Монте-Кристо, он действительно может прибежать в дом негодяя с колюще-режущими предметами и осуществить вендетту. Море крови, горы трупов – короче, все умерли. Потом его хватают и сажают лет на двадцать восемь – но уже за дело, а не по ложному доносу. Получается, что полжизни потеряно, но ты уже не судебная ошибка, а маньяк и убийца. Облегчит это твои страдания, о Эдмон Дантес, наказавший доносчика? То-то.

В принципе, такая месть похожа на грубое удовлетворение аппетита: прибежал голодный, вытащил из холодильника вскрытую банку тушенки и выел ее подчистую – сидя на корточках возле холодильника, звучно чавкая и пальцами хватая розоватые ошметки. Зрелище малопривлекательное, да и для желудка процедура не очень-то полезная. А вот картина реванша: человек понимает, что его подставили. Сделали. Использовали. Он аккуратно продумывает свои действия, готовит стратегический план уничтожения мерзавца – и начинает приводить этот план в исполнение. То есть готовит себе роскошный обед из самых лучших блюд - и если с голодухи не помрет, то напитает утробу так, что будет икать до самых морковкиных заговин.

Стратегий много: все реванши хороши – выбирай на вкус.

Можно достичь изрядных высот в карьере – и мозолить своим могуществом глаза тому, кто считал, будто тебе уже не подняться. Не вылезти из выгребной ямы, в которую он тебя кинул. А тут появляешься ты – весь в белом и благоухая, как роза, и глаза у тебя добрые-добрые. Твой недоброжелатель вдруг понимает, что из клозета в данной ситуации не ты вылез, а он сам. И воздух вокруг себя не озонирует.

Такие ощущения разрушают лучше любой разрывной пули. Как будто тебя на сцене разрезали пилой, и только потом ты понял, что это был не фокус, что все – по-настоящему.

Можно отыскать самые болезненные точки не на теле - на душе обидчика. Вгрызться туда и разрушать, разрушать, разрушать то, что ему дорого: семейные ценности, веру в пришельцев, любовь к родине или упоительные воспоминания о якобы прекрасной юности. Подбрасывать то там, то сям доказательства того, что все это, по выражению Курта Воннегута, «дрянь-дребедень». И смотреть, как противник постепенно лишается опоры и радости жизни. Зрелище мерзавца, который пытался отравить твое существование – а теперь сам серый, вялый и никому ненужный, как лохматые лишайники Луизианы – это отличный допинг.

Сразу перестаешь сердиться на обидчика: хоть ты еще не умер, я тебя прощаю.

Можно намеренно вести себя лох-лохом – помогать своему «объекту», за ручку подтягивать его на те высоты, на которых обретаешься сам, составлять ему протекцию и ободрять в минуту жизни трудную. Постепенно он даже про себя перестанет хихикать над твоей доверчивостью, он сам начнет доверять своему покровителю, доверять безгранично. Но однажды, когда ты для этого некогда врага станешь якобы благодетелем – р-раз! И в дамки его! В деревню, к тетке, в глушь, в Саратов! Пусть коньяк из белорусской картошки жрет – с горя!

Пусть его постоянно гложет мысль: какой была бы его жизнь, если б не та пакость, которую он когда-то подстроил такому полезному человеку?

Можно, наоборот, аккуратно давить своего противника, словно клопа. Куда бы ни сунулся гаденыш – вот «Мортейн», и он того. Ни репутации, ни стабильности, ни перспектив – везде невидимая рука перекрывает проход. И шланг с кислородом – тоже. Как говорится, банкрот тем и отличается от нищего, что он не нищий. Вас обидели – вы воскресли и вознеслись, а вашего оскорбителя обидели – он там и остался, куда его уронили. Значит, заслужил.

Словом, если получиться взять на себя функции божьей карающей десницы – очень приятная форма реванша. Очень.

И есть еще одна форма реванша - самая необременительная. Но она – для людей особого склада. Их мало, просто почти нет. Но если вы именно такой, вы и без моего совета поступите именно так. Просто потому, что вы – это вы.

Что бы ни сделал с вами ваш враг, вы НЕ ЗАМЕТИТЕ!!! И это ужасно обидно – может, враг полжизни готовился, чтобы вас достать. А вы прошли с улыбкой мимо и не заметили ея…

Что бы вы ни выбрали, получается: намерение осуществить месть тонко, изысканно и очень, очень болезненно для «объекта» мщения – лучшая тактика. Ведь такой подход к восстановлению справедливости вызывает всякие благотворные изменения в судьбе мстителя. Если вы набежали на гнездо негодяев с пистолетом, словно Чак Норрис, и всех рядком у стеночки положили – что же это за месть? Они разве мучились сознанием своего несчастья? Они терзались ощущением, что сами поспособствовали этому кошмару? Они в панике давали себе клятвы, что если выпутаются – сразу станут хорошими-хорошими? А вы? Разве вы успели наглядеться, как в их глазах растет черная пропасть отчаяния? Вы усладили себя картиной кислой морды каждого из этих мерзавцев?

К тому же надо использовать все возможности, которые дает месть как допинг.

Даже Монте-Кристо со мной согласен. Если бы он просто поджег всю кают-компанию своих врагов, он бы остался нуворишем, который и насладиться жизнью не умеет: ни утонченных развлечений, ни светских манер, ни упоения собственным могуществом, ни творческого поиска, где бы еще подгадить – ни-че-го! Тут, право, было бы непонятно, чего ради он удирал из замка Иф. Мог бы здесь и остаться, все равно разница невелика. Здесь у него хоть бескорыстные дружбаны завелись бы. Помер старый приятель – посадили бы в ту камеру еще кого-нибудь. При отсутствии выбора люди отлично сходятся, единственное, чего бы им там не хватало – это пива и рыбы. А в остальном… Не жизнь, а сказка. Но Дантес нашел лучший способ использовать отвоеванные у тюрьмы годы – да что я вам рассказываю!

Умелый реваншист обязательно использует свою обиду на полную катушку и начнет осваивать новый образ жизни: ему же требуется, фигурально выражаясь, повышение уровня крутости. Надо стать могущественным и неуязвимым, чтобы тебя не подставили еще раз. Надо стать вне подозрений даже не как жена Цезаря, а как жена Путина! И начинается: усиленная работа над собой, активное продвижение по службе, умелое накопление капиталов – словом, все, что может пригодиться для смачной, тщательно приготовленной, «деликатесной» мести – все это полезно для мстителя. И речь уже идет не о стимуле, а о результате. Человек, который вначале хотел замочить эту сволочь, этого подонка, этого *** и этого *** в сортире, теперь желает большего: стать президентом, например. Который, может, тоже хочет кого-то там же замочить, но уже на другом социальном уровне.

Ну, как, вы не хотите взять реванш?

Ad notam: когда я поставила этот пост в свой блог, обнаружилось, что во френдах у меня одни святые. Никто ни о какой мести не помышляет, никто никаких реваншей не затевает, все полагают, что месть иссушает душу, и декларативно всё врагам прощают. Вот только посту этому пять лет, практически день в день. И ни один из тех, кто оставил в нем комментарий, не дожил до сегодняшнего перепоста в качестве френда. Почему? А потому, что обиделись на меня - по разным вроде бы поводам. Притом, что каждый из поводов был попыткой сказать виртуальному другу правду без прикрас. Голую и неприкрытую. После чего эти ангелы белокрылые обиделись и... отомстили. Как, впрочем, оно всегда и случается.

Потому что декларация доброты ничего не значит, как ничего не значат манифесты позитивности и ни черта не стоят декреты толерантности. От себя не сбежишь... в ангелы. Некоторым любителям поизображать пернатых стоило бы затвердить покрепче: их крылья - чисто декоративный прибамбас. Но об этом - в следующий раз.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив