Отличительные черты фашизма

jakobin1793 — 20.07.2014

Слово "фашизм" обрело в последнее время невероятную популярность. Это отчасти связано с событиями на Украине, но и не только. Фашизм стал стандартным обвинением для любого политического противника или просто несимпатичного явления, подобно тому, как в средние века обвиняли в ереси, колдовстве и связи с дьяволом. Фашизм в современном медиапространстве и есть дьявол - нечто абсолютно враждебное, но одновременно абсолютно непостижимое, аморфное, неуловимое. Нельзя же всерьез воспринимать все эти свежеизобретенные противоречивые конструкции - "либеральный фашизм", "красный фашизм", "исламский фашизм", "гомофашизм", "экологический фашизм" и т.д. - как разновидности конкретного исторического явления. Скорее это наводит на мысль о скудном словарном запасе "антифашистов":

...в языке гуигнгнмов нет слов, выражающих что-либо относящееся ко злу, исключая тех, что обозначают уродливые черты или дурные качества еху. Таким образом, рассеянность слуги, проступок ребенка, камень, порезавший ногу, ненастную погоду и тому подобные вещи они обозначают прибавлением к слову эпитета еху. А именно: "гхнм еху", "гвнагольм еху", "инлхмндвиглма еху", а плохо построенный дом называют "инголмгнмроглнв еху".

Наш политический язык сходен в этом с языком гуигнгнмов, с той разницей, что вместо слова "еху" употребляется "фашизм". Однако, поскольку ограниченность языка ведет к ограниченности мышления (именно четвертая часть "Путешествий Гулливера" вдохновила Оруэлла на его рассуждения о Новоязе), такое подражание разумным лошадям нельзя считать достоинством. Фашизм следует вернуть на его законное место, ограничив четким определением.Считается, что у коммунистов такое определение уже имеется - так называемое "классическое определение Димитрова":

«Фашизм — это открытая террористическая диктатура наиболее реакционных, наиболее шовинистических, наиболее империалистических элементов финансового капитала… Фашизм — это не надклассовая власть и не власть мелкой буржуазии или люмпен-пролетариата над финансовым капиталом. Фашизм — это власть самого финансового капитала. Это организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике — это шовинизм в самой грубейшей форме, культивирующий зоологическую ненависть против других народов.»

На это определение ссылаются как на непререкаемую истину. Увы, пострадав от фашистов, Димитров не стал из-за этого специалистом по фашизму, как человек, укушенный собакой, не становится из-за этого кинологом. Димитровское определение эмоционально, но не годится как инструмент для выделения именно фашизма из массы прочих диктатур. Самым слабым местом является привязка фашизма к непременно финансовому капиталу. Между тем реальный исторический фашизм был наиболее выгоден именно промышленному капиталу. Промышленный капитал наслаждался протекционизмом и огромными военными и инфраструктурными госзаказами, в то время как финансовый страдал от зарегулированности рынка. Это нашло отражение даже в советской пропаганде: "Гитлер - лакей Круппов". А ведь Круппы - символ германской промышленности. Неудивительно, что в БСЭ, почти дословно цитируя Димитрова, "финансовый капитал" заменили на "монополистический". "Власть финансового капитала" сильнее проступала в тогдашней Франции, чем в Италии и Германии.

Не слишком удачным выглядит и определение фашизма через "террористическую диктатуру". Из этого не ясно, чем фашизм уникален, чем выделяется на фоне многочисленных разновидностей латиноамериканского каудильизма, существовавших до, во время и после Гитлера и Муссолини. В те времена исключением скорее смотрелось недиктаторское и нетеррористическое государство. Что касается шовинизма, то тут в фашисты и вовсе можно записывать половину когда-либо существовавших режимов.

Несложно заметить, что многие так и делают, причисляя к фашизму вообще любую буржуазную диктатуру, даже существовавшую до изобретения самого термина. Такой подход отрицает за Муссолини и его последователями какую-либо новизну и оригинальность. Однако современники дуче, будь они с левого или правого политического фланга, явно считали иначе. Как коммунисты, так и крайне-правые не сговариваясь стали употреблять термин "фашизм" как определение для некоего нового (и сильного этой новизной) явления - причем явления, не замкнутого границами Италии. Создатели "Британского Союза Фашистов" или "Русской Фашистской Партии" едва ли стали бы заимствовать у иностранцев термин, если бы не позаимствовали сам предмет - настолько отличный от прочих, что для него понадобилось специальное слово, как для автомобиля или самолета. Равным образом и для коммунистов слово "фашизм" быстро стало не именем собственным, не самоназванием одной из враждебных организаций, а термином для целого нового явления. Что же именно так восхитило одних и напугало других? Ведь, уточню, все верные выводы были сделаны ещё на материале довольно "вегетарианского" режима Муссолини, задолго до гитлеровских зверств.

Как раз зверства, все эти зондеркоманды и лагеря смерти, расовая теория и окончательное решение - являются в массовом сознании непременными чертами, даже самой сутью фашизма. Это отождествление ошибочно. Итальянский фашизм (покуда не угодил в подчинение немцам) вовсе не стремился строить пирамиды из черепов, и, с другой стороны, не все режимы, занимавшиеся подобным, были фашистскими. Зверства так же не годятся для определения уникальной сути фашизма, как и буржуазность. Они не являются ни необходимым, ни достаточным условием. Так что же особенного в фашизме, если сама по себе буржуазная диктатура старше него?

Методы осуществления этой диктатуры. Попробуем выразить их новизну в нескольких пунктах, беря за основу итальянский фашизм, поскольку именно на его материале коммунисты и антикоммунисты 20-х годов сделали вывод о появлении нового политического феномена.

1. Открытая диктатура. Сейчас это смотрится довольно необычно, ведь даже самые тиранические режимы стесняются своей сути и стремятся задрапироваться под под демократию. Поддельные выборы, поддельный парламент, поддельные партии и даже поддельная оппозиция необходимы для соблюдения приличий. Если же диктатура открыто признается, то лишь как временная, вынужденная, неохотно принимаемая мера. Между тем фашизм открыто заявлял, что диктатура установлена сознательно и навсегда, что она превосходит демократию, является благом для народа и предметом гордости, который, естественно, не нуждается в оправданиях или маскировке, а только лишь во всемерном усилении. Фашизм не мог существовать вне диктатуры.

2. Тотальность. Термин "тоталитаризм" употреблялся фашистами практически в современном значении, но в безусловно положительном ключе. Фашистское государство должно контролировать, определять и направлять все сферы жизни общества и конкретного человека. Взамен индивидуализму или классовости человек мыслился лишь как частичка государства, не существующая вне его. В идеале человек становился инструментом для подавления самого себя, доходя до полного самоотчуждения. Естественно, для реализации этого идеала фашистам нужна была полная и абсолютная власть - отсюда пункт первый. Естественно также, что целью настоящего фашистского движения является получение такой власти. Если обычные партии могут преследовать частные цели (снижение налогов для малого бизнеса, прекращение миграции или защита экологии), реализовать которые можно путем политического компромисса, то фашизм со своей тотальностью нуждается в полноте власти. Именно поэтому фашисты после захвата власти поглощали или уничтожали организации своих, казалось бы, ближайших союзников и единомышленников. У фашизма нет целей, реализуемых вне самого фашизма.

3. Партийность. Обычные буржуазные партии состоят практически из одного административного аппарата. Рядовые сторонники не имеют никаких обязательств перед партией и добровольно мобилизуются в редкие решающие моменты (для участия в выборах или, если страна менее благополучна, в гражданской войне). Фашизм сделал инструментом своей диктатуры партию нового типа. Эта партия была крайне многочисленной (в идеале её членом должен был стать каждый рядовой сторонник режима), регулярной, по-военному дисциплинированной и принимающей постоянное участие в жизни страны и общества. Партия не просто поставляла кадры для государственного аппарата, через свои структуры она вовлекала и контролировала миллионы простых людей, не входящих в правящий класс, а через тех - и всю остальную беспартийную массу. Более того, партия имела собственные военизированные формирования, составляя конкуренцию армии: в каждой итальянской пехотной дивизии на два обычных полка приходился полк фашистской милиции MSVN, в придачу у MSVN были собственные отдельные части и территориальные командования. Именно партийность более всего отличает фашизм от обычного каудильизма.

4. Вождизм. Слова "дуче" и "фюрер" не зря вошли в политический лексикон множества стран. Неважно, какова истинная роль вождя и насколько велика его реальная власть - для рядовых фашистов и народных масс вообще он должен быть богом. Как и партия, вождь является инструментом власти. Поскольку для тотальной диктатуры (п. 1 и 2) от подданых вовсе не требуется (и даже наоборот) развитое политическое мышление, фашизм воспроизводит консервативный архетип "короля-отца". Вождь, которого пропаганда наделила всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами, сводит всю политическую жизнь страны к беспрекословному выполнению своих гениальных приказов (даже если и не сам их придумывает). Дуче - не человек, а государственный институт, и поэтому, разумеется, он находится вне поля критики и иронии.

5. Иррационализм. Фашизм глубоко мистичен. Каждая разновидность фашизма является своего рода новой религией, основанной на откровении. Фашизм объявляет себя единственным спасительным третьим путем между Сциллой коммунизма и Харибдой либерализма, но направление этого пути невозможно вывести логическим путем, а можно лишь узнать у вождя (п. 4). Фашистская верхушка стремится не только оградить свое учение от критики со стороны враждебных сил, но и сохранить монополию на него, быть единственными пророками и толкователями. Поэтому фашизм враждебен всему, что предполагает возможность рационального познания мира, и, напротив, поощряет мистическое мышление. Фашизм не ищет, а придумывает истину.

(6). Корпоративность. Создание институтов, якобы разрешающих классовые противоречия в рамках капитализма, "гармонизирующих" экономику и создающих "общественный мир". Эта черта раннего фашизма, но по мере деградации коммунистического движения и ослабления левых сил она едва ли будет воспроизводиться впредь за отсутствием нужды. Так же как и антикоммунизм едва ли можно будет считать значимым элементом фашизма, когда сам коммунизм в глубоком упадке. 

На мой взгляд, именно эти черты отличают собственно фашизм от множества разнообразных и также весьма опасных правых движений. при их отсутствии ни сходство каких либо названий или символов, ни общность в жестокости не позволяют говорить о фашизме.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив