Омск - прекрасный город, лучший в целой Сибири во многих отношениях

Да и как не быть ему таким, когда в нем единственный теперь рассадник юных поколений для всей Сибири, кадетский корпус, из которого, как из светоносного центра, исходят живительные лучи на все сибирское общество. Да и как не быть ему таким, когда о нем столько лет горячо заботился бывший его генерал–губернатор, человек высокообразованный, явивший образец воинского ума и тактической распорядительности в венгерскую войну 1849 года; любитель прогресса умственного и материального, наук и художеств. Действия генерала Гасфорда в Трансильвании уже оценены военной историей и Европой, но и гражданское поприще его в Западной Сибири с 1851 по 1861 год, хотя менее известное (ибо центр его девятилетней деятельности далек от Европы и почти неизвестен России), было столь же достойно и полезно для отечества. Подобно графу Муравьеву–Амурскому, он незаметно для Европы и даже незаметно для самой России (ибо многие ли это у нас знают и ценят?), занял силой ума и распорядительности личной огромное и плодородное пространство, из которого, как из долины Амура, можно создать целое цветущее царство, с миллионами трудолюбивого населения; сплотил Россию с центром Азии устройством двух областей в Киргизской степи Сибирского ведомства и упрочил степь, улучшил ее, открыл ее широко для цивилизации, дал ей города, русский быт, русскую оседлость, — одним словом, ввел в нее коренную реформу к прямой пользе Сибири и к пользе государства. В других двух губерниях края, ему вверенного, Тобольской и Томской, сделал тоже все, что только могли ум и воля одного. В тундрах прибрежья Ледовитого океана жалкие племена остяков и самоедов были издавна подвержены хищничеству торговцев. Эти грабители, пользуясь потворством местных чиновников, простотой и невежеством дикарей, обирали их дочиста. Он исходатайствовал этому отдаленному краю управление военное, строгое, крепко взявшее в руки местную администрацию и положившее предел самоуправству торгашей, своеволию и злоупотреблениям служащих. Города Западной Сибири были до него в жалком положении. Даже губернские — Тобольск и Томск — вовсе не соответствовали условиям чистоты и строительных правил. Городки же окружные были ни на что не похожи. Он обратил просвещенное внимание и на это зло: улучшил все города, указал им возможные для того средства в отношении благоустройства, порядка и гигиенических условий жизни. Наконец, беспорядки и злоупотребления служебные требовали строгого надзора и неумолимого преследования, к чему и было приступлено.


Г. Х. Гасфорд (1794—1874)

Конечно, генералу Гасфорду, как и графу Муравьеву, в многолетнее их управление Западной и Восточной Сибирью, предстояло всегда разрешать много задач по трудному делу развития и устройства такого громадного края, каков Сибирский (и где еще так мало просвещения истинного), — предстояло всегда много тяжкой и часто бесплодной борьбы с злоупотреблениями и беспорядками служебными… Но где этого нет и в других краях нашей огромной и еще мало развитой России?.. Просвещение, облагорожение души и мысли занятиями умственными, умеренность в привычках ежедневного быта, любовь к драгоценнейшему достоянию человека, независимости от прихотей и излишеств, — вот что, несомненно само собою, все исправит и направит и в Сибири, и в России на путь чести, бескорыстия служебного и истинной пользы отечества.

Омск — окружный город Тобольской губернии и крепость, местопребывание генерал–губернатора Западной Сибири и командира Отдельного Сибирского корпуса, Главного управления, Областного правления Области сибирских киргизов и корпусного штаба, — находится под 54° и 59' сев. шир. и под 91° и 3' восточ. долгот. от феррского меридиана. Он построен по обе стороны реки Оми, на правом берегу Иртыша, при самом ее устье. Местоположение его ровное и немного приподнятое над уровнем его рек, почва песчаная и сухая, вид очень эффектен среди этой громадной массы вод и далеко зеленеющей степи. В этом он имеет много сходства с Оренбургом. Он, как и Оренбург, состоит из старинной крепости и шести форштатов. Климат в нем умеренный, воздух чистый и здоровый. Зимой бывают здесь снежные бураны — неизбежная принадлежность Киргизских степей, на окраине которых Омск был построен, как и Оренбург, оплотом от набегов киргизов; но холода не продолжительны и средняя цифра зимней температуры не превышает 13,2 [–16,5°C — rus_turk]. В феврале уже веет теплом, в марте обнажается степь, в апреле все начинает зеленеть. Иртыш и Омь вскрываются здесь в половине апреля, замерзают в начале ноября. Петербург от Омска в 3387 верстах, Москва в 2664, а губернский город его Тобольск в 602. Ныне в нем уже 18.729 ж. о. п., в том числе окладных мещан 1338 д., ремесленников 554 д., 6 церквей и 1 мечеть, домов 2073, заводов и фабрик 35, 7 учебных заведений: Сибирский кадетский корпус, духовное и гражданское уездные училища, приходское, училище военного ведомства, детский приют и магометанская школа при мечети. Чрез Омск идет из Тюмени (чрез Ялуторовск, Ишим и Тюкалинск) главный сибирский почтовый тракт далее в Сибирь, до самого Николаевска у устья Амура на Восточном океане. От Петербурга, на громадном пространстве 10.161½ вер., все уже ныне заселено, всюду русский язык, русский быт, русская вера, русские города, русские села. Из этого видно, что Омск один из соединительных почтовых, административных и торговых звеньев этой главной артерии всего государства, на которой как бы пунктами роздыха служат ныне от Петербурга до Восточного океана: Москва, Нижний Новгород, Казань, Омск, Томск и Иркутск.

План Омской крепости. 1765.

Омск основан в 1716 году, при постепенном передвижении военной линии с Тобола на Ишим, а с Ишима на Иртыш.

В 1782 году, при открытии Тобольского наместничества, он сделан городом, а в 1804 году к нему приписан округ. В 1824 году в нем открыта Омская область, но в 1838 году упразднена, и Омск назначен центром военного и гражданского управления всем краем, местопребыванием генерал–губернатора и командира Отдельного Сибирского корпуса, Главного управления и корпусного штаба, оставаясь по–прежнему окружным городом Тобольской губернии. В 1854 году в нем открыто областное правление Области сибирских киргизов, а 17 января 1857 года Высочайше утвержден проект нового дома для генерал–губернатора, на что ассигновано на постройку 53.081 р. 54¾ к. сер., а на меблировку 12.000 р. сер., всего 65.081 р. 53¾ к. сер. Таким образом решен Государем Императором вопрос, с учреждения 1822 года часто возникавший: «Где жить генерал–губернатору, в Тобольске или в Омске?», бывший поводом к перемещению Главного управления в Тобольск, а потом опять в Омск, и получивший ныне окончательное и, скажем, самое рациональное разрешение, ибо при наступательном движении русского племени вглубь Средней Азии генерал–губернатор делается необходим на окраине степи.Потребность времени год от году превращает его более и более из гражданского администратора в человека стратегически и дипломатически нужного в центре Киргизской степи, а Тобольск внутри края, к северу, совершенно в стороне от стратегических, административных, почтовых и пограничных путей Западной Сибири. Он уже отжил свое время.


Гауптвахта в Омской крепости (1781—1785)

Омская крепость построена в 1759 году инженерным генерал–майором Людвигом. Она отзывается тогдашними понятиями о науке, когда Вобан составлял непреложный авторитет в фортификации. Но в те времена этих укреплений было не только достаточно для отражения хищников киргизских, но и для сопротивления искуснейшему, нежели дикие степняки, врагу. Так, Оренбургская крепость, почти современница Омска, выдержала успешно продолжительную осаду пугачевских шаек, хотя и у Пугачева была сильная артиллерия. Из–под массивной арки входим в эту уже отжившую свое время крепость, памятник воинственной эпохи сибирской истории. Пора ей снять с ржавых петель свои столетние затворы и преобразить валы свои, как это сделал Оренбург, в тенистые бульвары. Среди крепости находится старинный Воскресенский собор, дом генерал–губернатора, корпусный штаб, казармы линейных батальонов, военное училище, лютеранская церковь, крепостные казематы и главная гауптвахта. Все это массивно, тесно, неудобно; видно, что оно слагалось столетием исторического существования Омска.


Здание Главного управления Западной Сибири (1836), архитектор С. Е. Татаринов. В здании размещались Главное управление Западной Сибири и Пограничное управление сибирских киргизов, а с 1868 г. — еще и Акмолинское областное правление. В 1882 г. Западно–Сибирское генерал–губернаторство было упразднено, и в здании, наряду с областным правлением, находилась канцелярия Степного генерал–губернатора.

Главное управление Западной Сибири находится вне крепости и весьма замечательно по стилю, обширности, эффектному виду. Тут сверх Главного управления помещаются: Областное правление сибирских киргизов и казначейство. Невольно вспомним здесь опять, с чувством душевной благодарности, незабвенного графа Сперанского. Исполненное живых начал, глубокого знания местности и предусмотрительности, представляющее превосходную систему изложения, точность и определенность выражений, а также изображающее картину современного состояния Сибири во многих отношениях, — его «Сибирское учреждение» задумано, подготовлено и представлено им, лишь после двухлетнего управления Сибирью, в которой он дотоле никогда не бывал. Значит, в два года он изучил край, постиг его нужды до мельчайших потребностей и дал ему такие законы, которыми он живет и развивается и теперь. И не забудем при этом, что он был генерал–губернатором всей Сибири, от Тюмени до Камчатки. Человек истинно гениальный, рожденный в ничтожестве (сын священника и воспитанник Петербургской духовной академии), он достиг почестей государственных сам, пробился, так сказать, грудью сквозь толпы царедворцев до кабинета императора Александра Павловича и, невзирая на все превратности судьбы, бросившей его из дворцов в ссылку, а из ссылки опять во дворец, достиг–таки цели своих благородных стремлений и, умирая, смело завещал свое славное имя признательности потомства.


Никольская казачья церковь. Построена в 1833—1843 гг. по проекту В. П. Стасова, переработанному П. И. Праманом и А. А. Лещевым.

Любуясь этим прекрасным, оживленным Омском, воинским станом передовой Руси у обетованной земли солнца, мы вышли на Никольскую площадь и, сотворив крестное знамение пред храмом защитника русского царства, святителя Николая, окинули взглядом пространство, нашему кругозору представившееся, и все, что уже говорили в этом популярном описании края о будущности нашей славной России, в связи с нею далекой Сибири, явилось нам тут доказательно и осязательно. На этой обширной площади — Сибирский кадетский корпус, рассадник просвещения и патриотизма для всей Сибири… Войдем… Он основан в 1813 году, под названием Училища Сибирского линейного казачьего войска, и обязан своим первоначальным устройством и постепенным развитием незабвенному генералу Броневскому. Служба Семена Богдановича Броневского доказывает, как и служба графа Сперанского, что светлый ум, дарования и настойчивая воля могут всегда заменить протекцию. Юный и неизвестный Броневский приехал в Омск в 1808 году, 22 лет, подпоручиком и адъютантом генерал–лейтенанта фон Глазенапа; 29 лет прослужил он в Сибири, посвятив ей лучшую пору своей жизни и своей деятельности, и уехал из нее в 1837 году, уже сенатором и генерал–лейтенантом. Сперанский, ревизуя Сибирь, лично узнал Броневского и тотчас оценил его с свойственною такому уму проницательностью, потому что нашел в нем человека в уровень с высокими целями императора Александра Павловича, касательно преобразования и развития Сибирского края. В 1824 году Броневский был уже полковником и омским областным начальником. Император Николай Павлович, узнав тоже лично Броневского (тогда уже генерал–майора и начальника штаба Отдельного Сибирского корпуса), назначил его в 1835 году, невзирая на его чин, исправляющим должность генерал–губернатора Восточной Сибири и командующего в оной войсками — редкое изъятие из нашего служебного правила постепенности мест, сообразно с чинами, и которое в течение 35 лет, со времени введения в действие сибирского учреждения 1822 года, повторилось лишь два раза: в 1847 году — для графа Муравьева–Амурского, а в 1861 году — для генерал–майора Корсакова. Броневский был основателем русских заселений в степи, образовал военные силы в Восточной Сибири, правил этим отдаленным краем, хотя недолго, но прямодушно и бескорыстно, все делал сам и никому не доверял, даже самым приближенным людям, когда мог что узнать и поверить на опыте лично. В 1837 году он был вынужден, по крайнему истощению даже душевных сил, просить увольнения, и, в чине генерал–лейтенанта, пожалован сенатором; умер в Петербурге 14 февраля 1858 года, 72 лет, оставив прекрасным по себе памятником нынешний Сибирский кадетский корпус, им, можно сказать, основанный, взлелеянный, упроченный, развитой настолько, насколько это дозволяли тогдашние скудные средства края. Первоначальная цель основания Сибирского казачьего училища была — доставить возможное, по тогдашнему времени и по отдаленности Сибири, образование сыновьям казачьих офицеров. Но когда великая мысль императора Николая Павловича вызвала губернские кадетские корпуса, чтобы на разных пунктах империи развить по одному указанию и по одной цели просвещения и дать высшему сословию воспитание на месте, в одном духе и на одних началах, — то и Сибирь, в 1846 году, увидала свой кадетский корпус, в который могли уже поступать не исключительно казачьи дети, как прежде, а и дети сторонних лиц: дворян и чиновников, даже почетных киргизов. Заботливость благодетеля военно–учебных заведений, великого князя Михаила Павловича, которая проникла, как луч животворящего светила дня, во мрак всех закоулков государства, нашла и отдаленный Сибирский кадетский корпус, быстро двинула его вперед, и ныне, по отличному устройству, превосходному образованию, выправке воинской, этот корпус не уступает ни одному из своих сверстников, корпусов кадетских. В нем теперь 23 учаших и 270 учащихся, в эскадроне и роте, для приготовления воспитанников в офицеры линейных батальонов, казачьего войска и его конной артиллерии и других частей войск.


Сибирский (Омский) кадетский корпус (1826). Архитектор А. Д. Захаров. В 1846 г. пристроен главный корпус с колоннадой. В 1879—1882 гг. пристроены спальный и учебный корпуса (архитектор Э. И. Эзет).

Поистине, сибирский кадетский корпус благородно оправдал и оправдывает на деле заботливость о нем двух государей и те благодеяния, которые оказывал ему великий князь Михаил Павлович. Многие из его воспитанников уже доказали свою любовь к Царю отличными делами на боевом поприще и почетными ранами. Имена их уже встречаются среди геройских защитников Севастополя, среди покорителей Карса, среди витязей берегов Восточного океана и граней Западного Китая. На черно–мраморной доске, в корпусной церкви, начертано имя хорунжего Алексея Рытова, который, находясь в голодной степи, с отрядом из казаков, встретил 5 декабря 1837 года толпу мятежных киргизов до 1000 человек, выдержал трехдневный их натиск и 7 числа, бросившись на штурм их укрепления, первый пал под ударами ятаганов, открыв своему отряду путь к овладению укреплением.

Заглядишься невольно, вступив в залу Сибирского кадетского корпуса; заглядишься — и умилишься, вспомнив в этих цветущих юношах будущих благородных защитников отечества. Да и как им самим забыть, хотя на одно мгновение, высокий долг свой, когда в этой самой зале им всегда соприсутствует голос из другого, надзвездного мира, голос их державного друга и благодетеля, прощание с ними великого князя Михаила Павловича. Мы сами имели счастье некогда получить образование в Михайловском артиллерийском училище, в Петербурге, мы сами имели счастие некогда лично пользоваться благоволением великого князя — и со слезами душевной благодарности передаем здесь его прощание! Вот оно, это прощание одного из благороднейших деятелей государственной истории России в истекшее пятидесятилетие:

— Дети, — говорил Великий князь в этом трогательном прощании, которое вместе с этим теперь и его умилительное, духовное завещание потомству, — отпуская вас на службу, я обращаюсь к вам не так, как ваш начальник, но так, как ваш отец, душевно вас любящий, который следил за вами с малых ваших лет, который радовался вашим успехам, вашему постепенному развитию жизни! Теперь вы выходите на поприще жизни военной. Прощаюсь с вами! Внемлите моему совету: не забывайте никогда Бога, родителей ваших, которым вы обязаны вашим существованием, помните, что вы обязаны нравственным своим существованием Государю императору, Его постоянным к вам милостям. Он с младенчества вас призрел и наконец снабдил вас нужным для нового вашего поприща. Как можете вы иначе заслужить столь великие к вам милости, как не щадя себя никогда для его службы? Не забывайте, что в России, в нашей славной России, священные имена Государя и отечества нераздельны; эта нераздельность наша сила, пред которою неприятели всегда сокрушаются и крамоле не будет места. Военная служба, эта благороднейшая служба, сколько она представляет вам в будущности славы!.. Слава на поле битвы, для благородной души, сколько имеет отрады! И если кому суждено пасть на нем, то остается память, окружающая поверженного.

— Но это ли одна слава военного? Ежечасное самоотвержение, постоянство и твердость в трудах, без ропота, без устали, — как он почтенны! Достойный офицер обязан прежде всего уметь повиноваться начальникам и наблюдать неуклонно за точным исполнением их приказаний, повиновение это должно быть искренне безусловно. Помните всегда, что настоящая честь военного человека состоит в благородном повиновении, и не забывайте слов Самого Спасителя: «Не введи нас во искушение». Примите, дети, эти наставления друга; будьте уверены, что, вблизи и издали, он всегда будет следить за вами, во всех ваших нуждах; или, если вам нужен будет добрый совет, обращайтесь всегда к нему как к верному пристанищу. Прощайте! Да благословит вас Господь Бог и да подкрепит на дела великие! За Богом молитва, а за Царем служба никогда не пропадают!

Какой благодатной, живительной теплотой сердца согрето каждое слово этого прощания. Сколько христианской любви и истинно отеческой попечительности о судьбе молодых людей высказывается в его содержании, и кто бы усомнился в достоинстве истины, так просто и так благородно в нем выраженной. Это писал тот, кто был сам примерным братом и вполне примерным начальником. Прощание великого князя Михаила Павловича читается ежегодно воспитанникам военно–учебных заведений при выпуске их на царскую службу.

Сибирский кадетский корпус оказывает, вот уже около полустолетия (1813—1861 г.), могущественное и благодетельное влияние не только на войска, входящие в состав Отдельного Сибирского корпуса, но и на высшую сферу сибирского общества. Офицеры, из него выходящие, получив прекрасное образование, разливают всюду свет просвещенных понятий, ловких приемов, уменья жить и держать себя, что есть отличительная принадлежность воспитанников военно–учебных заведений, и тем сильно влияют на все их окружающее. И если (как это теперь предполагается) откроется Сибирский Мариинский институт в Томске, если Бог даст, откроется и Сибирский университет, конечно, в Томске же, как центре края, то этот свод образованных детей обоего пола внесет в семейный круг чиновников и купцов благодатные понятия о чести, общежитии, необходимости самовоспитания. Учиться никогда не поздно, а нынешнее время требует непременно идти вперед в уровень с Европой и ее общественной жизнью и со всеми потребностями прогресса, как это все в настоящее время ясно сознают и чувствуют…


Первая соборная мечеть. Построена в 1827—1829 гг. по проекту А. М. Скородумова под руководством командира Сибирского инженерного округа генерал–майора С. А. Булыгина. Снесена в 1964 г.

На Никольской же площади воздвигнута обширная мечеть, и это придает городу восточный колорит и напоминает Оренбург; своим расположением и местностью Омск имеет так много сходства с ним. Публичный сад мог бы развиться здесь, а по мягкости климата удобно бы было попробовать акклиматизировать многие русские плодовые деревья и кустарники. Вообще, в Омске мало зелени, а это в такой степной местности гигиенически необходимо. Корпусный госпиталь на 10 офицерских и 600 солдатских кроватей прекрасно содержится. 30 августа 1858 года открыто в Омске уездное училище и предположена гимназия. Здесь есть тоже детский приют, но публичной библиотеки нет, а это очень удивительно: здесь множество образованных служащих, военных и гражданских. Впрочем, на громадном пространстве от Казани до Амура только две книжных лавки: в Перми и в Иркутске. Разве потребности в чтении, в этой пище ума, не чувствуется в Сибири? Заметим, однако, как отрадное нововведение, что в зиму с 1858 на 1859 год читались в Омске, в зале кадетского корпуса, публичные лекции физики, и что посетителей было много. Если в омском обществе есть уже стремление к подобным благородным упражнениям ума, то полезно бы было дать ему и популярные лекции истории, в особенности русской и иностранной литературы. Это развивает политические понятия и изощряет вкус.

Театра нет в Омске, да и во всей Сибири один только постоянный театр — в Томске. Но театр давно известен здешнему краю и не есть прививок нынешнего просвещения. Театру, как и всему смягчающему и образующему будничную жизнь человеческую, было положено начало, еще с первых годов XVIII столетия, высшим сибирским духовенством. В 1703 году Филофей Лещинский (впоследствии знаменитый схимник Феодор, апостол Сибирского Севера), митрополит Сибирский, современник Семена Полоцкого, св. Дмитрия Ростовского и Феофана Прокоповича, заставляет учеников славяно–русской школы представлять комедии, трагедии и драмы, вероятно, им из тогдашнего рассадника просвещения (киевских школ), вывезенные. Он был экономом Киево–Печерской лавры. «Митрополит Филофей, — говорит сибирский летописец (рукопись Тобольской архиерейской ризницы, доведенная до 1760 года и составленная, вероятно, учеными монахами архиерейского дома, тоже большею частью малороссиянами), — славные и богатые комедии делал, и когда должно было на комедии собираться, тогда он, владыко, в соборные колокола благовест на соборе производил; а театр между Соборной и Сергиевской церквами, куда народ собирался». Как понимали это современники, можно видеть из дальнейших наивных рассказов того же летописца. 7 мая 1708 года сильная буря сорвала крест с главы соборного алтаря, во время представления комедий, и летописец набожно отмечает: «Предзнаменовал Господь Бог гнев свой на творящие игрища комедианские!» Однако это были вовсе не комедии, по нынешним понятиям, а, напротив того, очень душеспасительные мистерии, именно: «Навуходоносор и три отрока в пещи» — Семеона Полоцкого, «Эсфирь» — свят. Димитрия Ростовского, «Св. Владимир» — Феофана Прокоповича и тому подобное. Впоследствии, при митрополите Антонии Стаховском, учителя и ученики Тобольской славяно–латинской школы ходили даже играть комедии по домам. В 1743 году семинаристы (уже тогда открытой Тобольской семинарии) играли и не религиозные мистерии, а «Калифа на час» и другие современные фарсы. Даже еще лет 40 тому назад труппа любителей из мещан играла комедии в Тобольске. Шведские пленные не чужды были этому эстетическому настроению Сибири XVIII столетия. Путешественник Белль, посетивший Тобольск в 1719 году, говорит: «Шведы Карла XII распространили в Сибири понятия о науках и художествах». Так, шведский капитан фон Вендрих основал и до Ништадского мира содержал в Тобольске шведскую «школу». В Омске в начале нынешнего столетия составилась даже труппа любителей сценического искусства, и в одной афише 1809 года встречается в числе актеров имя Семена Броневского, впоследствии генерал–губернатора Восточной Сибири. Из этого видно, что еще ровно за полвека назад театр уже привился к тогдашнему омскому обществу.

При въезде в город есть таможенная застава. Впрочем, торговля с азиатцами здесь мало развита. До сих пор главные пункты привоза из Коканда, Бухарии и Западного Китая — Семипалатинск и Петропавловск, в особенности последний, который в этом отношении начинает затмевать Троицк и Оренбург. В Омске же мена происходит большею частью с киргизами, которые сюда пригоняют преимущественно рогатый скот и баранов для салотопен города и округа. Однако будущность обещает Омску видное место на торжище Западной Сибири, когда она сделается посредницей между Россией и Западным Китаем.

Уже и теперь, благодаря просвещенным указаниям и личному содействию бывшего генерал–губернатора Гасфорда, вот уже более семи лет заведены наши торговые фактории в китайских городах Кульдже и Чугучаке; есть там наши консулы и местное купечество; казаки торгового общества также находят там выгодный сбыт для нашей мануфактурной производительности. Устройство правильного пароходства по озеру Балхашу и реке Иле до Кульджи, устройство проезжей колесной дороги от Омска в богатый Заилийский край (о чем тоже много заботился лично бывший генерал–губернатор), развитие русских поселений в Киргизской степи и год от году усиливающаяся добыча металлов в обеих степных областях — сильно разовьют, конечно, торговлю и в Омске; а если, Бог даст, железная дорога соединит наконец Сибирь с Нижним Новгородом, а следственно, и с Европой, то покажутся такие чудеса богатства и преуспения в Западной Сибири, каких и не ожидают политико–экономисты в России и даже в Европе.