Один мой день в трущобах Джакарты и около
odin_moy_den — 13.08.2012Привет! Я Глеб Кузнецов, мне 26 лет, когда-то я жил в Москве, но
было это до того, как я отправился в путешествие из Индии в
Аргентину. Сегодня я хочу рассказать об одном своем дне,
проведенном в трущобах Джакарты и около, что в стране Индонезия, на
острове Ява. Под катом 69 фото, сделанных 31 июля 2012 года.
2. Что ж, пробуждение от сна в дешевом гостевом доме в
туристическом квартале Джакарты Джакса. Умываемся, чистим зубы и
отдергиваем занавес для сегодняшнего приключения: я прилетел на Яву
из Малайзии прошлым днем и успел договориться с
мотоциклистом-таксистом Абдарахманом, скучавшим у моего подъезда, о
поездке по трущобам и другим злачным местам. Милейший Абдарахман
лишних вопросов не задавал, однако относительно посещения
проституточной и покупки оружия высказал сомнения, но обещал
поразмыслить.
3.Наша встреча с Абдарахманом назначена на 10 утра, и покуда есть
пара часов прогуляться по городу и позавтракать. Тем более, ничто
не расскажет так много о городе, как его первые утренние часы. Что
ж, в Джакарте час молочницы уже пробил, а час дворника пока не
наступил…
4.Я выбираю прямой путь от Джаксы к центральной улице Джакарты,
высотные офисные здания которой видны отовсюду. Совершенно
обыкновенно для городов Южной Азии, что люди спят на улице возле
своих мастерских или лавок. В мусульманской Индонезии нет касты
неприкасаемых и здесь, как в Бомбее, не увидишь семьи обездоленных
на асфальте. Но в Индонезии множество островов, аборигены с которых
стремятся на заработки в столицу, и находят подобный сон и тяжелый
труд.
5.В какой-нибудь сотне шагов от центральной улицы, сверкающей
стеклом и сталью, склады с древесиной, станки для ремонта
тук-туков, заведения, цель которых неясна, а существо одно –
бедлам.
6.
7.Здесь сталкиваются два мира современной Индонезии: мир отмытых до
блеска небоскребов и уличных лавок, где в пыли и дыму шинкуют мясо.
Никакой враждебности они друг к другу не проявляют – я не заметил у
индонезийцев коммунистических замашек из ряда «забрать и
поделить».
8.
9.
10. Наконец и она – центральная, с позволения сказать, артерия
Джакарты. Я не называю ее имени, так как на протяжении всех своих
тридцати километров она меняет эти имена несколько раз,
представляясь то Тамрином, то Судирманом, или еще как. Но суть
одна: зной, пыль, дым. Но таким ранним утром все спокойно и можно
полюбоваться блеском стекла на солнце.
11.Банк здесь чередуется с торговым центром, а тот с посольством, а
оно с международной корпорацией. И у каждого подъезда дежурит
охрана и полиция. Я думаю, самое безопасное место на земле.
Полицейские наряжены по законам жанра американских фантастических
боевиков категории «Б»: во все блестящее и пластмассовое. Вероятно,
космичность этих нарядов производит далеко не комичное впечатление
на яванских преступников. Но в душе полицейские добряки, а на деле
– весельчаки! Что ж, тряхнем одному из них руку и свернем снова в
закоулки, так как есть еще кое-какие дела, и скоро Абдарахман уже
появится на своем стальном дружке.
12.Еще с вечера отдал уличному швее (в русском я зыке «швея» - это
только женский род, в азиатской практике – почти всегда мужской)
свой рюкзак, чтобы нашил еще несколько флагов пройденных мною
стран. Задача выполнена - рюкзак на плечо и завтракать.
13.В путешествии никогда не стоит пренебрегать национальной кухней
(если это не сваренный с перьями и потрохами зародыш в курином
яйце, как в Лаосе, или не вьетнамский собачий бульон), однако
завтрак – это всегда традиционно. Поэтому в бэкпекерской кафешке
стоит раскошелиться на три доллара и получить вареные яйца, ветчину
и хлеб.
14.Но хватит уже жевать сопли – тряхну руку Абдарахману, и в
трущобы.
15.Меня нисколько не удивляет, что они начинаются за вторы
поворотом. Недаром, думаю, за свои услуги хитрейший Абдарахман
запросил всего 7 долларов…
16.Сбор мусора - природное занятие трущобных людей. На обочинах
улиц свалены горы пластмассы, и мужчины частью дремлют на них,
частью собирают в мешки и на тележках подвозят к складу – ангару из
жести, доверху заваленному отходами и распространяющему вокруг
смрад.
17.Рядовой сборщик и упаковщик зарабатывает в день около 3
долларов, что является средним заработком и на других
производствах, где заняты трущобные люди. Владельцы такого бизнеса
обычно сидят тут же в теньке, и я не заметил у них
аристократических замашек. Это те же трущобные люди, разве более
удачливые, однако строящие свои дома среди здешних развалин и
культурно принадлежащие к здешнему обществу.
18.Трущобы Джакарты в противоположность сгруппированным в замкнутые
кварталы бомбейским оказались вытянуты длинными улицами,
параллельно железнодорожным путям и главной улице города. Но что со
стороны смотреть - заходим с Абдарахманом в один из богатых домов.
Нас радушно встречают пять или шесть женщин с грудными детьми. Все
мужчины на работе, они же на хозяйстве. Только при обилии рук в
доме грязно, вещи разбросаны и видно, что здесь дело не столько в
бедности, сколько в общей атмосфере, которая уже выработала
привычку.
19.Другая привычка трущобных людей – безупречная
доброжелательность. Они охотно пускают в жилища, с радостью
фотографируются, смеются, когда видят свои изображения на
дисплее.
20.Мы с Абдарахманом перебираемся от дома к мастерской. Я
заговариваю с людьми, однако больше, чем «привет, как дела, я из
России, у вас хороший район» сказать не удается. Абдарахман рушит
языковой барьер, на ходу выдумывая (вот пронырливый мусульманин!),
что я студент-фотограф и пишу дипломную работу «Один день на темной
стороне Джакарты». От таких слов трущобные люди проникаются к нам
несказанным уважением и уже почти несут, как те аборигены Колумбу,
свои дары и заключают в объятья.
21.
22.
23.
24.
25.Большая часть жителей трущоб – иммигранты с других островов
архипелага. Они перебираются на Яву семьями и селятся в жестяных
или фанерных ящиках. Эти ящики выстраиваются в трущобах в два или
три этажа, и внутри, как в гробу, можно только лежать и не
шевелиться. Тем и ограничивается личное пространство трущобных
людей. Все остальное – коммунальная квартира, с коммунальным
коридором, коммунальным туалетом, коммунальными детьми и
кошками.
26.
27.
28.
29.
30.
31.Трущобы от железной дороги отделяет бетонный забор. Вдоль путей
живут самые униженные и ущербные – у этих людей нет ничего, кроме
брезентовых навесов. Число жителей трущоб в Джакарте никто не
знает, но из 10 миллионов горожан десятая часть наверняка живет в
ящиках и палатках и близких к ним условиях. Как говорит
Абдарахаман, правительство предпринимает усилия для сокращения
числа трущобных людей, вытесняя их с железнодорожных путей и строя
для них коммунальное жилье. Что ж, оставляем трущобы центральной
Джакарты и отправляемся обозревать муниципальный рай трущобных
людей.
32.
33.
34.
35.По пути останавливаемся на блошином рынке. Торговцы окружают
меня в бурном волнении, но вместо того, чтобы просто разорвать на
части, вынуждают отфотографировать их всех поодиночке и в групповом
формате. Ограниченный форматом сообщества, представляю лишь
несколько этих веселых картинок.
36.
37.
38.
39.Вот и он – муниципальный дом для жителей трущоб. Аренда квартиры
в две комнатушки здесь обойдется в 20 долларов в месяц, но
свободного жилья нет. И правительство, построившее несколько
подобных зданий после народных волнений, таким образом лишь
выделило из общей массы элиту трущобных людей.
40.Здесь им уже удается поддерживать чистоту, а стремление к
прекрасному влечет их выкрасить стены своих квартир в ядовитые
оранжевый или бирюзовый. Но после серости трущоб такое
простительно.
41.Быт на четвертом этаже муниципального прибежища все тот же, что
и на железнодорожных путях. Женщины смотрят телевизор, сплетничают
и возятся с детьми, старики спят, мужчины работают. Но не все же
собирают мусор? Часть торгует наркотиками (за что в Индонезии
смертная казнь) и оружием. И наш путь из мирных и легальных трущоб
центральной Джакарты в область нелегалов – «Восточные трущобы».
42.Город нелегалов виден еще с эстакады – он прижат к болоту и
огорожен бетонным забором. Мы проезжаем мимо полицейского
блокпоста, в ворота и внутрь. И здесь радостная встреча! Трущобные
дети – цветы жизни.
43.Все ж, есть два варианта. Первый, приезжать в «Восточные
трущобы» с хитрым прищуром и туго набитым бумажником, бочком
проходить в нужный дом и вызнавать все относительно цен на
наркотики или оружие. Второй, вкатывать с улыбкой до ушей и
фотоаппаратом и фотографировать закрытые ворота особняков, которые
здесь торчат между ящиками. Я пошел по собственному, самому
нелепому, пути: вкатив с улыбкой и фотоаппаратом и напуганным
Абдарахманом, спросил у мужиков, где найти наркобарона. Реакция
была неоднозначной, но если обобщать и не вдаваться в подробности,
они не доверились мне и притворились паиньками.
44.Но богатые дома в этом городе нелегалов и даже компьютерный клуб
со старыми «Денди»… словом, подозрения мои только укрепились, но
подтвердить их уже не было никакой возможности – репутация
студента-фотографа не самая подходящая для покупки АК-47 в
Джакарте. Другое дело, в Пакистане… теперь есть стимул забраться
как-нибудь в Пакистан и купить ствол, но об этом в другом «одном
дне», пока же – побродим по «Восточным трущобам» и в путь.
45.
46.
47.
48.В пути на одной из заурядных улиц Джакарты нас одолевает голод,
и время уже послеобеденное, и Абдарахман ведет меня в местное
заведение.
49.О! Что за объедение этот рис и жареная курица и специи за 2
доллара порция! Почти, почти, как в Индии. И манера еды та же:
Абдарахман мастерски демонстрирует это.
50.
51.Отдохнули, и еще часок по пробкам – в порт. С Борнео на Яву
везут древесину, уже прошедшую первичную обработку. Крупные склады
за городом, но и в самой Джакарте в порту стоят пилорамы. Здесь
трудятся мужчины из тех трущоб, где мы находили одних женщин.
Получают 4 или 5 долларов в день, и счастливы такой участи. Этот
труд – не мусор на улицах скрести.
52.
53.Тряхну руку начальнику пилорамы, и дальше – на поиски
прекрасного.
54.В прежние годы центр джакартской проституции находился
поблизости от центральных трущоб. Однако правительство разогнало
притон и строит на его месте «Центр исламской культуры».
Проститутки разбежались по окраинам, основав там свои нелегальные
городки. В ближайший к порту и самый крупный из таких городков мы и
катим с Абдарахманом.
55.Вся местность вокруг еще более трущобная, чем официально
признанные трущобы. Ко всему, Абдарахман правоверный мусульманин и
никогда не бывал в проститучном городке. Натерпелся я, когда он
останавливал на каждом повороте и спрашивал у мужиков, как проехать
к «рава мала» - ох, и смотрели они на меня. Какое тонкое сочетание
презрения, глумления, зависти было в их взглядах. Выручали одни
объяснения Абдарахмана, что я студент пишу диплом и бла-бла-бла…(Я
вот думаю, если б ко мне в Москве подкатил таксист с негром в
мотоциклетном шлеме и спросил, где проститутку снять, я бы смог ему
в лицо не расхохотаться?)
А на минаретах по случаю Рамадана пели муэдзины…
56.Как ни спешил увидеть жриц любви, но не мог не отдать команду:
«Стой!» - при виде петушиных боев. Трущобные люди жалуют эту забаву
– и долговязые петухи в клетках почти в каждом дворе. Но здесь шел
тренировочный бой, и петухи, расквашенные на жаре, лениво долбили
друг друга клювами и сцеплялись в клинче. Тогда хозяева
растаскивали их и снова стравливали, а трущобная шпана свистела и
позировала мне (но что такое 70 фото для рассказа о петушиных боях,
лучше уже посмотреть «Ромовый дневник»).
57.Петухи выдыхаются, но у нас с Абадарахманом еще есть силы на
проституток! Местность мрачная: мусульманское кладбище,
речка-вонючка, мост, фонаря нет, аптеки тоже…
58.Охрана спит. Пробираемся внутрь. На первом повороте тормозят,
спешиваемся. Ведут по закоулкам. На крыльце опрятного домика
встречает интеллигентный мужчина в больших темных очках и тапочках.
Слуги подносят две скамейки и ставят друг против друга. На одну
садимся мы с Абдарахманом, на другую хозяин дома и всего района
рава-мала. Он молча ждет. Абдарахман заводит волынку про студента
из братской России, про дипломную работу и про огромное мое
впечатление от трущоб Джакарты. Комендант проститучного городка
кивает и подсказывает где хорошую фактуру сыскать. Абдарахман
подтверждает, благодарит за советы. Весь разговор на местном
наречии, но чувства обостряются от дыхания слуг за спиной, и я
понимаю все, о чем они говорят. Наконец, Абдарахман сообщает мне,
что комендант дает добро на мое общение с проститутками и,
вероятно, нужно отблагодарить его за это. Я спрашиваю, сколько он
хочет. Наивнейший Абдарахаман раскидывает мозгами и предполагает,
что 2 доллара будет достаточно. Я давно заметил, что у доброго
малого искаженные представления о настоящей цене денег, но все ж
давать главному сутенеру Джакарты взятку в 2 доллара – это даже
опасно. Но делать нечего – выдаю Абдарахману требуемую сумму, и
малый лезет в дом к сутенеру (который уже скрылся от нас) с 2
долларами. Что произошло внутри я так никогда и не узнаю, но на
солнечный свет Абарахман вернулся взволнованный, красный и с двумя
скомканными бумажками. Я хотел было благоразумно бежать, однако
увидел такую красавицу в переулке, что бросился за ней яко тигр со
своим фотоаппаратом. (По понятным причинам предоставить фотоотчет о
беседе с комендантом проститучного городка не представляется
возможным).
59.В остальном, район рава-мала оказался тихим местом с кафе и
маленькими домиками с приятным глазу интерьером. Проститутки и коты
резались в карты на улице, то и дело приезжали и уезжали мотоциклы,
развозя леди по городу. Этот район слишком удален от центра,
поэтому клиентам удобнее заказывать дам на дом. За доставку
приходится доплачивать, однако это несущественная надбавка к 4
долларам, установленным здесь за 1, с позволения сказать, сет.
60.Барышни в личном общении оказались милыми, но несколько падкими
до денег. Все ж, они иммигрантки с других островов и когда-то
мечтают вернуться домой состоятельными леди, поэтому их нельзя
осуждать. Но личное мое ощущение от общения с ними – жалость и
отвращение. Глупые, развращенные твари, со своими мелкими
хитростями и жадностью. Все это нисколько не осуждение, ведь их
легко понять: когда за 4 доллара нужно целый день таскать бревна на
пилораме или паковать мусор, то легче расставить ноги… Словом,
поболтали, впитали в себя с Абадарахманом проститучного душка, и
обоим нам захотелось в места поприятнее.
61.Вот беда! Только выехали, и пробило шину. Абдарахман еще гнал
какое-то время, лишь бы подальше отъехать, но на большой дороге
свернул в шиномонтаж. Не знаю, как подобные неполадки устраняются в
России, на Яве же ровно, как мы все это делали в детстве с
велосипедными камерами. Тазик с водой для определения дыры,
вставляют спичку, шкурят, мажут клеем, вырезают ножницами заплату и
под пресс. За все 1 доллар.
62.Я тут высказал желание наняться на работу, и хозяин уже
согласился… когда я упомянул, что 3 тысячи долларов, это та сумма,
за которую я готов отказаться от поездки на Папуа и в Лос-Анжелес.
Они ржали всей мастерской, пока не стали задыхаться и кашлять.
Смешливые люди, но очень бедные.
Ах, да, на фото я с прекрасным стариком. Сам моряк, дочь в полиции,
один сын в пехоте, один в военно-морском флоте. Бывал во
Владивостоке и с большим почтением о России говорит. Подружились,
звал меня в гости, да не по пути. Надеюсь, после этого фото никакой
яванский патриот не осудит меня за то, что я все про бомжей и про
бомжей.
63.Тут уже стали подступать экваториальные сумерки, и напоследок
Абдарахман приобщил меня к прекрасному. Я думаю, с полтысячи
киосков со всем мыслимым и немыслимым сувенирным хламом по
джакартскому обычаю вытянулись параллельно главной улице и улице
трущоб. Цены самые умеренные, но после дня на помойках язык висит
на гортани, а губы от зубов не отдираются. Побродил, поулыбался, но
так ничего и не купил, да и куда…
64.
65.На этом мы расстаемся с любезным Абдарахманом, получившим за
переговоры с сутенером 3 доллара чаевых и страшно этим
обрадованным. И я отправляюсь ужинать в один из самых престижных
ресторанов Джакарты. О его высоком статусе свидетельствует
парковка, забитая до отказа «Мерседесами» и «Ягуарами». Внутри же
обстановка советской партийной столовой (которая в наши дни
сохранена в столовой Верховного суда РФ и кое-где в
правительственных учреждениях).
66.Столы ломятся, мусульмане чинно сидят и чинно молчат. Я не сразу
оценил этот факт, накинувшись на свою порцию риса и курицы. И
только насытившись, стал оглядываться по сторонам и замечать
усмешки и любопытные взгляды от всех вокруг. Что не так? Но тут
побило 6. Из магнитофона запел муэдзин, но не слушая его молитву
мусульмане жадно набросились на пищу. Конечно, Рамадан!
67.А в уличных кафе собралась публика проще. И если в дорогом
ресторане за хороший ужин я отдал 5 долларов, то здесь на эти
деньги мог бы набить едой свой походный рюкзак!
Вот и музыка! Яванская молодежь, почти как карибская, всегда с
гитарой. Разве только поют отвратительно и навязываются кушающим
согражданам.
68.
69.Хотел было побродить с таким гитаристом по забегаловкам, но
оглядел устало ночную Джакарту и решил, что довольно
приключений.
70.Закоулками в гостиницу, а комната, что те трущобы.
Значит, сжился, сросся с местностью. Но только махнуть рукой –
дребедень все это - и спать.
|
</> |