О реальности и духовности.

anlazz — 06.05.2017 В прошлой части был частично разобран генезис одного из важнейших понятий современности – «духовности». На самом деле его важность часто недооценивается – а ведь  именно с активным «введением» данного понятия в общественное сознание где-то в конце 1970 начале 1980 годов можно связать само появление этой самой «современности». (Т.е., превращение антисоветизма в наиболее сильную, а затем – и единственную «метаидеологию».) Разумеется, указанное слово употреблялось и до этого времени – именно поэтому оно помещено в кавычки («духовность», а не духовность). Но смысл его тогда был несколько иной. Под духовной деятельностью, как правило, подразумевалась, деятельность интеллектуальная - в своих высших проявлениях. То есть: деятельность творческая - будь то работа в искусстве, научной сфере или иных, требующих значительного уровня умственного развития, областях. Ну, и все, что связано с данной работой – образование, самообразование, развивающие хобби и т.д.

В общем, духовность была достаточно распространенным словом, обозначающим действия, требующие высокой затраты умственных сил. Нет, конечно, оставалась еще и старая отсылка к религиозной практике – но она тогда казалось навсегда отходящей в прошлое. Какая еще религия в век атомной энергии и космических полетов! Но оказалось, что радоваться рано. Наступил период перехода от стремительного развития СССР к не менее стремительному падению – и прежнее значение духовности «полезло» из всех щелей. Точнее, не совсем прежнее – поскольку, в отличие от дореволюционного состояния, когда отсылки к «духовному» означало отсылки к нескольким «официальным» религиям, в указанное время они стали значить нечто иное. А именно – обращение к чему-то, находящемуся за пределами реальности…

Нет, конечно, в начале формирования «духовности» ее пытались сводить все к той же «официальной» высшей нервной деятельности. Но, чем дальше, тем меньше в ней становилось рационального – и больше «потустороннего». Это проявлялось, например, в том, что «духовность» полностью отделялась от имеющихся социальных, а тем более – производственных отношений, с присвоением ей абсолютной автономии. Условно говоря, «дела духовные» необходимо было решать «духовными методами», пока еще рациональными  - вроде воспитания, школьного и семейного. Но, ни в коем случае, не затрагивать производственную сферу. Однако, при всем этом, считалось, что обратное влияние – «духовности» на экономику – является однозначным. То есть, если правильно «воспитать» человека, то большая часть социальных проблем исчезнет.

Замечу, что в данной схеме практически все, за исключением обозначенной независимости «духовного» от материального, еще абсолютно здраво. Да, воспитание, как значимый социальный процесс, реально сильно определяет состояние общества. Правда, при условии понимания сложной диалектической связи его с остальной – и, в первую очередь, производственной – деятельностью. Однако эволюция «духовного» (тогда еще духовного) развития пошла в совершенно ином направлении. А именно: в отрыве от материального, «земного» - и в обращении к «высшим силам». Вначале это было еще не так заметно – в «большом обществе» продолжались разговоры о «нравственном кризисе», о «духовном кризисе», и о том, что именно его разрешение есть главное, на что надо направить силы. Однако «по бокам» этого ствола уже разрастались разного рода эзотерические и религиозные «ветви» - те самые, что в будущем почти полностью поглотят смысл указанного понятия.


Впрочем, я уже несколько раз писал о подобном процессе, и подробно останавливаться на нем не буду. Отмечу только то, что указанное явление проистекало исключительно благодаря усиливающемуся давлению т.н. «серой зоны» - псевдорыночной системы неформальных связей, в позднем СССР становящихся важнее официальной работы. (Тот самый «блат», разного рода «левак», «калым» и т.д., а так же – всевозможное «доставание дефицита», в позднем СССР влияющее на уровень жизни гораздо сильнее зарплаты.) Эта самая крайне зыбкая, но одновременно, очень устойчивая система, оказалась сильнее «официального производства», на излете страны потерявшего для граждан всякое значение. (А зачем – ведь минимум благ можно получить в любом случае, а максимум – исключительно через контакт с указанной областью.) В итоге вместо сознания человека индустриального мира, с его четкими категориями и абсолютной предсказуемостью, господствующим стало иное, адекватное «серому миру» неясное и иррациональное миропредставление. В нем не могло быть рациональных критериев, поскольку в «серой зоне» невозможно было выделить антиэнтропийные и энтропийные процессы - которые, по сути, и определяют понятия «добра» и «зла».

Скажем, «подарил» больной врачу коньяк, чтобы тот лучше лечил – это хорошо или плохо? Вроде плохо – но кому? Врачу? – смешно, быть с коньяком лучше, нежели без коньяка. Да и больной не в убытке – ведь он улучшил свое положение. Или «достал» кто-то модную вещь, путем сложных комбинаций получив ее из-под прилавка. Вроде, нехорошо – но, с другой стороны, и продавец, и покупатель тут в прибытке. И даже государство не в обиде – ведь вещь-то продана, деньги за нее в бюджет поступили. Итогом подобного положения и стало определение базовой модели мира не на основании реального состояния социума, а на основании неких, не связанных с ним факторов. Скажем, человек ходит в церковь, молится – это однозначное благо, несвязанное с тем, что он делает вне указанного действа. (Может он тащит с завода все, что не приколочено – не важно. Важно, что молится.) Или, к примеру, некая «духовно богатая дева» (разнообразного возраста) могла все рабочее время разгадывать кроссворды (а могла и честно работать) – но важным становилось только то, что увлекалась она, скажем, Кастаньедой (или что там было популярным). Условный «Кастаньеда» закрывал всю остальную деятельность, становясь единственным фактором, определяющим ее жизнь.

В общем, даже на этом этапе уже можно было увидеть истинную суть «духовности». А именно – то, что она выступала некоей «заглушкой», виртуальным заменителем истинного знания о положении вещей. Поскольку последнее – даже в случае с относительно безобидными  действиями в позднесоветской «серой зоне» - выглядело крайне неприятно. Что же говорить про «настоящее» классовое общество, где знание указанной реальности вряд ли способно удовлетворить любого человека. Особенно, если он задумается над тем, что его деятельность  - и на работе, и вне ее – приносит обществу. Впрочем, это для тех, кто «наверху». Для тех, кто находится «внизу», разумеется, это не актуально. Но и для них, не сказать, чтобы приятным будет понимание того, что их постоянно «доят» и «обувают» те, кто забрался чуть выше. Ведь вряд ли кто согласится считать себя «лузером». Поскольку тут надо или признать, что ты есть низшее существо – что невозможно для нормального человека. Или – понять необходимость слома существующего положения. Что является очень и очень тяжелым шагом…


Поэтому неудивительно, что вместо модели, соответствующей реальной жизни, актуальными становятся «виртуальные миры». Причем, не обязательно в привычном для нас выражении – то есть, не только в форме разнообразных компьютерных игр - но и в качестве множества, казалось бы, не  связанных с указанной областью явлений. Это, к примеру, религия – дешевая и эффективная (из-за огромного наработанного материала) замена любым компьютерным симуляциям. Это – и разного рода «нерелигиозные культы», включая так навязший в зубах «культ ЛГБТ». Да, эта самая тема в реальности выступает ни чем иным, как… вариантом «духовности», наряду с радикальным исламом и верой в скорое пришествие инопланетян. А так же, основной причиной того, что граждане не просто занимаются однополым сексом, а еще и выходят на особые мероприятия, посвященные данной особенности. Основанием всего этого великолепия выступает одно – невозможность современного человека адекватно существовать, воспринимая существующую реальность «в исходном виде».

Собственно, так было и раньше – недаром, тот же Маркс прекрасно охарактеризовал религию, как «опиум народа». Образ мощный, хотя и довольно специфический – но что поделаешь, виртуальной реальности во времена Маркса не было, и единственным эффективным способом уходить в «мир грез» выступало употребление разнообразных веществ. На фоне их разрушающего воздействия – ведь даже алкоголь сводит человека в могилу лет через десять после начала «виртуализирующего употребления» – вера в иной, благой мир действительно выглядит наилучшим вариантом. Правда, не стоит забывать, что между существовавшим до конца XIX века положением, и текущей реальностью, есть огромная разница. Тогда указанный «опиум» был жизненной необходимостью - поскольку построить адекватную модель реальности вряд было возможным. Сейчас – напротив, эта самая модель давно уже известна, равно как известна и адекватность ее существующему положению. Поэтому единственной причиной, по которому люди выбирают «виртуал», является то, что «реал» - как уже сказано выше – заставляет или  признать собственную слабость/подлость. (Или – начать бороться с существующим положением.)

И конечно, было бы странным винить их за подобное поведение. Напротив – это довольно естественно: в условиях невозможности изменения существующего положения забыть неприятное знание (классовую теорию и т.д.), заменив его на некую условную и приятную модель. Правда, следует понимать, что это автоматически приводит к тому, что при желании указанного изменения, его осуществление становится невозможным. Сколько за вся человеческую историю на этом «погорело» разного рода энтузиастов, начиная с религиозных пророков и заканчивая любителями «спасения мира через красоту». При этом большинство из них  реально видели страдания большинства и желали его убрать – но впустую. Ведь, даже если им удавалось сохранить и укрепить свою общину - как это случилось с ранними христианами - то все равно, в дальнейшем имеющаяся социальная действительность, построенная вокруг самого главного элемента человеческого существованияю - производства  - неизбежно возвращала все «на круги своя».


И лишь после того, как от «духовного» преобразования мира человек перешел к «работе» с указанным базисом, стало возможным ликвидировать вековой источник инферно. Этот факт забывать никоим образом нельзя. В конце концов, это правым, радостно прожевывающим и переваривающим огромные остатки огромного «советского мира», можно позволить себе играться с разного рода «духовностями» «религиозностями» и прочими «постмодернистами»  - поскольку конец данной игры они видеть не желают и не могут. Коммунистам же, которым предстоит выстраивать заново обожранный и обгаженный правыми мир – подобная роскошь непозволительна. Впрочем, чем дальше – тем более понятным это становиться. Поэтому, закончить хочу классическим: «scientia potentia est». В том смысле, что как бы ни удобна была виртуальная реальность, но выйти из «Матрицы» все равно придется…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив