О противодействии религиозному терроризму

scinquisitor — 08.01.2015 Сти́вен Ва́йнберг — лауреат Нобелевской премии по физике высказал такую мысль: «Религия оскорбляет достоинство человека. С религией или без неё, хорошие люди будут делать добро и плохие люди будут делать зло. Но чтобы заставить хорошего человека делать зло — для этого необходима религия»

Многие слышали эту известную цитату. Да, она точна и красива. Но она взята из еще более красивого выступления, к которому я еще неоднократно обращусь. Сегодня мы с Вайнбергом будем говорить по очереди.

Вчера несколько людей определенной конфессии совершили террористический акт и расстреляли двенадцать человек из редакции французской газеты, которая, по всей видимости, оскорбила чувства террористов. Я многое узнал. Оказывается, что у террористов тоже есть чувства. Как это трогательно.

Первое видео, которое я нашел по этой теме, показало как существо в маске стреляло в голову лежащему на земле человеку из автомата. Я ужаснулся. Ссылка на видео есть, но я не рекомендую никому по ней проходить. Я не называю конфессии террориста по той причине, что все и так догадались, о какой конфессии идет речь. Одной из тех, основы которой можно изучать, например, в школе. В том числе в нашем толерантном к религии, но не ко всему остальному, многоконфессиональном государстве.

«Человеческий разум остается чрезвычайно сложным для понимания, но то же самое можно сказать и про погоду. Мы не можем предсказать будет ли через месяц дождь, но мы знаем законы, которые отвечают за дождь, хоть и не всегда можем просчитать последствия», — снова говорит Стивен Вайнберг.

На самом деле конфессия, которую я не называю, нужна другим конфессиям. Это простой и хорошо изученный психологический прием, который прекрасно продемонстрировал в своих экспериментах Дэн Ариели, автор книги «Предсказуемая иррациональность», специалист по поведенческой экономике.

Пусть у нас есть Боб и Джон и они одинаково красивы на фотографиях согласно опросу мнения студенток. Мы умеем с помощью фотошопа превращать Боба и Джона в уродливую версию Боба и Джона, искажая изображение. Теперь покажем другим девушкам одну или другую тройку фотографий: (1) Боб, Джон, Боб-урод или (2) Боб, Джон, Джон-урод. Попросим выбрать самого симпатичного человека из тройки. Конечно, Боба-урода и Джона-урода мало кто выберет. Но оказывается, что если в тройке есть Боб-урод, то Боб выглядит куда симпатичней Джона и наоборот.

Конфессия, которую я не называю, является Бобом-уродом для остальных конфессий. А радикальные представителя этой конфессии являются в свою очередь Бобом-уродом для не радикальных ее представителей. Может быть, именно поэтому мы видим то неприличное молчаливое покрывание террористических конфессий со стороны чуть более, но все же не до конца адекватных людей? Может поэтому, представители одной конфессии, отжимая помещения у больниц и школ, говорят: мы не фанатики, вы на другую конфессию взгляните! А представители этой второй конфессии, вводя смертную казнь за неправильную сексуальную ориентацию, «колдовство», богохульство или измену мужу, говорят: мы не фанатики, есть же еще террористы! И сразу, будто бы, и не фанатики. Будто бы и неплохие люди.

«У меня есть ощущение, что в эти дни большинство теологов стыдятся разговоров о чудесах, но великие монотеистические верования основаны на чудесных историях — горящий куст, пустая гробница, ангел, начитывающий Коран Мохаммеду, и некоторые из этих верований учат, что чудеса продолжаются и по сей день. Подтверждения всем этим чудесам мне кажутся значительно меньшими, чем подтверждения в пользу холодного ядерного синтеза, а я не верю в холодный ядерный синтез. Прежде всего, сегодня мы понимаем, что человек — результат естественного отбора, действующего на протяжении миллионов лет размножения и поглощения пищи», — снова дам слово более достойному оратору, Стивену Вайнбергу.

Мы знаем, что чудес не бывает. Но почему мы считаем веру в них чем-то нормальным? Речь, конечно, не о чудесах любви и героизма. И не о чудесах глупости. А о чудесах, нарушающих все мыслимые законы природы. Почему мы боимся или считаем неполиткорректным напрямую сказать, что если человек так легко готов поверить в любую ерунду, он представляет определенную угрозу для себя и для общества, если его убедят в ерунде небезопасной? Почему мы не пытаемся минимизировать зомбирование людей, пусть и в рамках права человека на свободу совести и свободу быть идиотом?

Вайнберг говорит: «Мне кажется, что физика находится в намного более хорошем положении, чтобы дать нам отчасти удовлетворительное объяснение мира, чем когда-либо сможет религия, ведь, хотя физики не могу объяснить, почему законы природы таковы, какими они являются, а не совсем другие, они хотя бы могут объяснить, почему эти законы не отличаются чуть-чуть. Например, никто не смог предложить логически непротиворечивую альтернативу квантовой механике, которая лишь чуть-чуть отличалась бы от квантовой механики. Как только мы начинаем вносить небольшие изменения в квантовую механику, мы получаем теории с негативными вероятностями или другие абсурдные с точки зрения логики эффекты. Мы находим, что если не уложить теорию строго определенным образом, получается бессмыслица, например, следствие наступает раньше, чем причина или возникают бесконечные вероятности. Религиозные теории, с другой стороны, кажутся бесконечно гибкими, и ничто не мешает изобретению любого мыслимого божества».

Потенциал религии как мема (размножающейся единицы культуры) к мутированию и эволюции воистину бесконечен благодаря гибкости подобных верований. Религии меняются, адаптируются. А мемы, в отличие от генов, не нуждаются в человеческом носителе для своего размножения. Мему не важно, если его носитель взорвется, будучи террористом смертником. Главное, что это поможет вселить страх в «неверных», поможет мему распространиться. Ведь в собственных и некоторых чужих глазах террористы — герои. С одной стороны, конечно, у религий есть нерушимые догматы, с другой — всевозможные оправдания, позволяющие объединить в противоестественном союзе баснословные сказки и, например, науку. И так рождаются новые кафедры теологии при научных институтах. Или, например, объединить учение о любви к ближнему и ненависть к иноверцам, «оскорбляющих чувства». Совместить учение о том, что «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие», роскошную яхту, виллу и несколько лимузинов.

«Когда случалось так, что религия повлияла на общество, она скорее поддержала рабство, чем выступила к нему в оппозицию. Аргументы из священного писания использовались в Парламенте, чтобы защитить работорговлю. Фредрик Дугласс писал, что его жизнь в роли раба стала намного хуже, когда его хозяин посвятил себя религии, что позволило ему оправдать рабство, как наказание детей Хама (одного из сыновей Ноя, согласно мифу — прародителя африканских народов. Прим. Scinquisitor). Марк Твен описывал свою мать как искренне хорошего человека, чье доброе сердце испытывало сострадание даже к Сатане, но которая не имела сомнений в том, что рабство легитимно, в результате многих лет проведенных в довоенном штате Миссури, где она никогда не слышала проповеди против рабства, но только бесчисленные проповеди о том, что на рабство есть Божья воля».

Дальше идет знаменитое высказывание, которое я уже приводил, но которое лучше повторить еще раз: «Религия оскорбляет достоинство человека. С религией или без неё, хорошие люди будут делать добро и плохие люди будут делать зло. Но чтобы заставить хорошего человека делать зло — для этого необходима религия».

Свое выступление Стивен Вайнберг закончил так: «я всецело выступаю за диалог между наукой и религией, но не за конструктивный диалог. Оно из главных достижений науки было, если не достижение невозможности для умного человек быть религиозным, то, как минимум, возможность умному не быть религиозным. Мы не должны отступать от этого достижения».

Пусть я буду злобным атеистом-уродом, дабы все полнее оценили исходную речь этого выдающегося физика, но я скажу еще одну вещь. Нам нужно двигаться вперед. Пускай Боб не так уродлив, как Боб-урод, но рано или поздно он породит такого же Боба-урода, который пойдет и убьет 12, 1200, 1005000 человек. У Боба-урода есть опасная сторона: глупые террористы не боятся смерти, ибо наивно верят, что их ждет жизнь после смерти. Но у них есть и слабости, проистекающие из все той же глупости, заставляющей их верить в чудеса. Например, они верят, что нельзя есть мясо святых животных. Так может их стоит поймать и насильно накормить? А если они в ходе своих террористических актов или после помрут, похоронить без обрядов и почестей под оскверненным нечистыми животными хранилищем для удобрений? Я буду не очень оригинален, если предложу бомбить дома фанатиков свиным салом. Пусть наиболее безумные из них от скорби застрелятся и выживут только те, кто имеет достаточно мозгов не верить в суеверия. Я не знаю являются ли террористы изначально плохими людьми или людьми, которых коррумпировала их конфессия, но думаю, что это если и нарушит чьи-то права, то только права настоящих свиней.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив