О призраке мятежа и праве на бунт

alexgoldfarb — 10.02.2011 Среди многочисленных прав человека есть одно, стоящее особняком – неполиткорректное право на бунт.

Но есть ли такое право? Почему человек, восставший против власти, объясняет свой поступок моралью и долгом? По закону он, вроде, уголовный преступник. Однако, никто не называет уголовниками широкие массы египтян, бунтующие в Каире. А офицеры, пытавшиеся взорвать Гитлера, хоть и были казнены как преступники, были убеждены в своей правоте. То есть, когда они планировали убийство, то, должно быть, отдавали себе отчет, что нарушают уголовный кодекс, но тем не мение сочли, что действуют по праву.

Получается, что не всякий бунт, мятеж и даже акт индивидуального террора есть поступок антисоциальный и аморальный. Достоевский, конечно, убедительно продемонстрировал моральную несостоятельность бунтарей-убийц, но с другой стороны Пушкин их воспел:




Жан-Луи Давид: Смерть Марата

Ай да Пушкин! Мальчишка, 21 год, а как точно подметил, что именно "поникший главой Закон" дает право террористу расправиться с узурпатором именем "высшего суда".

Тема эта - более, чем злободневная. Олигарх Березовский рискует британским убежищем, призывая к “силовому перехвату власти”. По Приморью бродят партизаны. Рокеры поют "Убей мента!" Эксперты, подсчитав рост цен на продукты, дивятся “Почему Россия не Бунтует” по египетско-тунисскому примеру. А из гламурного департамента доносится совершенно неожиданный призыв к политическому террору: “Надежда на народовольчество, на нового Каляева. Ценою собственной жизни избавить страну от гнидячьего царствования”, пишет несравненная Божена Рынска.



Похоже, в обществе бродит призрак мятежа и небезынтересно (не призывая к оному) исследовать здесь его теоретическую базу.

Основатель либерализма, автор идеи «социального контракта» между властью и обществом, изобретатель принципа разделения властей британский философ Джон Локк писал, что «право на бунт» возникает когда власть перестает заботиться о народном благе и начитает думать исключительно о себе. Восстание против такой власти, считал Локк, есть не только право, но и обязаннгость ответственных членов общества.

Джон Локк

Ему вторит Авраам Линкольн: «Если большинство, пользуясь исключительно своей численностью, нарушает четко прописанное конституционное право меньшинства, то это с моральной точки зрения оправдывает революцию».

Право на сопротивление власти, превратившейся в тиранию, сегодня прописано во многих юридических документах, например в Декларации независимости США и Всеобщей декларации прав человека. А вот статья из Конституции Федеративной республики, обосновывающе это право:

Статья 20.

(1) Федеративная Республика Германия является демократическим и социальным федеративным государством.
(2) Вся государственная власть исходит от народа. Она осуществляется народом путем выборов и голосований и через посредство специальных органов законодательства, исполнительной власти и правосудия.
(3) Законодательство связано конституционным строем, исполнительная власть и правосудие - законом и правом.
(4) Если иные средства не могут быть использованы, все немцы имеют право на сопротивление любому, кто предпринимает попытку устранить этот строй.


Профессор юриспруденции Оксфордского университета Тони Оноре (Tony Honore) ведет спецкурс по теме “Уголовное право и права человека”. Вот цитата из его лекции.

Когда государство систематически нарушает свои фундаментальные обязательства, у субъекта возникает право разорвать свою связь с государством (но не связь с согражданами) и в этом случае государство теряет право определять законность использования субъектом насилия. Ибо этот субъект и другие субъекты, которые как члены общества имеют право и решают к нему присоединиться, более не являются участниками совместного проекта с государством и его представителями. Моральные барьеры не прибегать к насилию в отношении их исчезли. Поэтому мятежники более не ограничены правилом прибегать к насилию только лишь в ответ на незаконное применение силы к ним со стороны государства. Для них любая государственная сила становится незаконной. Они вправе рассматривать государственные силовые структуры, как силы противника и могут и использовать против них любые средства защиты, коннтр-атаки и упреждающего удара, соблюдая лишь те ограничения, которые обязаны соблюдать государства в войнах друг с другом. Эти ограничения сохраняются, потому что война ведется не против сограждан, не нарушивших никаких обязательств, а с государством и его представителями. То обстоятельство, что один и тот же человек может одновременно оказаться и согражданином и представителем власти не отменяет этого разграничения, хотя его трудно соблюдать на практике. Иными словами, хотя в противоборстве с властью и ее представителями [мятежники] должны стараться не причинить вреда невинным согражданам, они не обязаны отказаться от применения силы, потому что как и на войне, невинные жертвы неизбежны.

Завершая тему, не могу не процитировать еще одного вдумчивого англичанина в переводе С. Я. Маршака:

Мятеж не может кончиться удачей,
В противном случае его зовут иначе.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив