Нудно-очевидное, на вечнозелёную тему. Дрочить!

krylov — 24.05.2010 Этот текст появился как недописанный коммент на какое-то очередное женское рассуждение системы «нет значит нет». Барышня-феминистка доказывала, что не только «нет значит нет», но и «да» нужно понимать как «нет», и что женщина имеет право считать изнасилованием любой секс, даже тот, на который она согласилась – если в процессе её что-то не устроило.

Разумеется, воспитывать феминистку столь же полезно, сколь полезно призывать статую Медузы Горгоны заплатить налоги. Поэтому коммент я дописывать не стал. А потом и вовсе переписал в другой модальности – но как-то не было повода выложить.

А тут, разгребая старые документы – нашёл, дописал два абзаца и - - -

* * *

Человек, как известно, является животным, сильно озабоченным в сексуальном смысле. Более того: чем человек сильнее, умнее и так далее, тем больше ему хочется этого самого.

Общество же в своём развитии, напротив, закономерным образом десексуализируется. Потому что оно всё больше состоит из работников. А «работник» - существо бесполое.

Это, пожалуй, требует пояснения.

На современного «работника» переносят черты «рабочего». А «рабочий» ассоциируется с брутальной мужественностью. Само слово «пролетарий» - это ж «производитель», по-латински ежели – «производящий потомство». И вообще, пролетарий – он, знаете ли, ужасно мускулистый и с молотом, а молот – это, знаете ли, такой огромный железный елдак. У-у-у.

На самом деле вся эта символика представляет собой банальную проекцию старых доиндустриальных образов на совершенно неподходящую для них реальность.

Классический пролетарий по своей гендерной, простите за такое слово, психологии похож не на молотобойца (которого логичнее представить себе в деревенской кузне), а, скорее, на пряху или ткачиху. Собственно, индустриализация и началась с ткацкого дела. И самым первым, исконным «пролетариатом» были нищие бабёнки, которые – без надежды пристроиться замуж – вязали узелочки на ткацких станках. Работа изматывающая, монотонная и жутко противная. Для того, чтобы ей заниматься мужчине, нужно подавлять в себе всякую брутальность и «мужчинство».

Пролетарий, особенно конвейерный – та же пряха. То есть – человек, занимающийся мелкой, нудной, монотонной работой, не требующей принятия волевых решений, а требующей женской внимательности, женской терпеливости, женской суженности сознания на мелочах, а из мужского – только физической силы и неприхотливости (в цеху грязно и вонько, женщины такого не любят).

Современный же офисный работник не нуждается в физической силе, да и чисто мужская способность абстрагироваться от неблагоприятных внешних условий тоже не востребована: в офисе чисто, тепло и не каплет. Зато КАНИТЕЛИТЬСЯ нужно очень, очень и очень.

Идеальный работник, если его «по гендеру разложить» - это СТАРАЯ ДЕВА. То есть самка, но с полностью подавленной женской сексуальностью. Вот это то самое, что надо.

Интересно, что у «общественных насекомых» типа пчёл к тому и пришли. Буквально. Рабочие пчёлы – это стерильные самки с полностью атрофированными сексуальными инстинктами. Воспроизводство обеспечивает огромная матка и несколько трутней. Кстати, опять же, в современном мире самец, имеющий право быть самцом – это именно что гламурный трутень, «красавчик-плейбой в кабриолете». «Им можно». Работникам же лучше всего было бы стать обществом бесполых особей, наподобие пчёл или муравьёв. Где все воспринимают друг друга как «рабочие единицы», совершенно не видя друг в друге возможных сексуальных партнёров. Потому что это мешает рабочим процессам. Женщина – это «сотрудник» или «работник». Мужчина - «работник» или «сотрудник». И смотреть друг на друга они должны как сотрудник на работника и работник на сотрудника. Без лишних мыслей типа «я б ей вдул» или «а парень-то ничего».

Как достигают этого сейчас? Лицемерием и дрессурой. На современном Западе, к примеру, существуют очень жёсткие запреты на проявление сексуальных чувств.

И огромную роль в этой дрессуре играет именно «феминизм». Который и был затеян, в числе прочего, именно для этих целей.

К чему, собственно, сводится вся феминистическая проповедь? К одному главному утверждению: ВСЯКИЙ сексуальный интерес мужчины к женщине (не говоря о сексе!) является НАСИЛИЕМ мужчины над женщиной. Именно ВСЯКИЙ. «Неизнасилований не бывает».

Разумеется, это признаётся как бы по частям, но граница всё время отодвигается. Сейчас «в современном мире» даже слишком долгий взгляд мужчины на женщину воспринимается как нечто оскорбительное и криминальное – а за комплимент можно попасть в суд. «Вы выглядите на миллион долларов, Мэри! – Эта фраза обойдётся вам в миллион долларов, Сэм».

При этом мужчины и женщины могут, скажем, совместно посещать сауну, и при этом все настолько хорошо выдрессированы и внутренне задавлены, что ни у кого ни на кого не встаёт. «Смотрят не вожделея». Что в обществах менее развитых непредставимо.

При всём том, в отличие от пчёлок, нельзя сказать, что в современном обществе «секса нет». Секса, наоборот, очень и очень много – поскольку развитые общества состоят из вполне себе личностей, у которых эти самые интересы очень даже присутствуют. Просто это всё вынесено в отдельную сферу, к тому же очень сильно коммерциализированную. Где цветёт и пахнет полный даст ист фантастиш квантум сатис. Начиная от секс-туризма и кончая порносерверами. «Сиди и дрочи». Но дрочить можно и даже нужно, больше, больше и больше.

В обозримом будущем общество в развитых странах станет таким, что люди перестанут воспринимать друг друга как сексуальные объекты вообще. Более того – подобный интерес будет жесточайшим образом караться. Дети делаются в пробирках и выращиваются в них же. Ну а сексоваться – пожалуйста, сколько угодно, только не с человеческими особями. А, например, со специально выведенными существами, внешне похожими на людей (в той или иной степени, разумеется), но без человеческих прав. Будут это роботы или какие-нибудь мутанты – вопрос скорее технический, «и так можно и так можно». Пресловутые «кошки-рабыни», ага. Бедным – резиновые куклы, фак-машины и порносервера. Самообслуживайтесь, если не можете купить зверька или робота.

Мерзостное же человеколюбление – «в живого полноправного законопослушного гражданина елдою тыкать» - будет считаться извращением и насилием. В любом случае. Потому что секс, любой, по согласию любой взаимности, будет считаться мерзейшим из преступлений, гремучей смесью из насилия, оскорбления личности и вообще всего самого ужасного.

Ну, разумеется, для высших классов… тайком… огородившись толстыми стенами… в страшной тайне…

Остальным – дрочить. Пока не перетрётся.

)(

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив