Непричастный детектив

susel_times — 05.02.2013 В детстве очень скучно ездить в метро. Хочется двигаться, говорить, махать руками и ногами, задавать вопросы без ответа. А все сидят, смотрят себе на ботинки или, дай-то Бог, в книжку. Вся атмосфера, в общем, как-то не располагает. Ни к чему. Ну пнешь кого сандаликом под колено – на минуту развлечения. Заслуженной пожилой женщине место не уступишь – еще на три. И все.

Но папа меня научил. Надо подойти к тем дверям, что не открываются, прижаться лицом к стеклу, блокировать ладонями боковое зрение и считать проскакивающие иногда среди бесконечных проводов огоньки. Раз, два, три, четыре, пять… Можно хоть от «Университета» до «Преображенской площади» доехать, не мучаясь от безделья. Особенно если еще придумывать, что это за огоньки. Светофоры. Фонари рабочих. Да хоть гномы какие блики от инструментария пускают.

Я до сих пор так часто делаю. Смотрится, подозреваю, странновато, когда умеренно здоровый лось со следами заебанности на лице прижимается носом к дверям метрополитена и долго смотрит в темноту, но мне плевать.

Вот, например, три дня тому назад.

Мне и ехать-то надо было все одну остановку. От «Красносельской» до «Сокольников». Но так все достало за день, что и эти три минуты скуки вытерпеть было тяжело. В наушниках что-то ненавязчиво булькало, я подпевал про себя, смотрел на провода и считал фонарики.

Меня осторожно потыкали пальцем в левое плечо. Я решил игнорировать, но по погону моей осенней псевдовоенной куртки постучали. Настойчиво. Я подготовил максимально недовольную рожу, вынул наушники и повернулся. Передо мной, немного покачиваясь, стоял молодой человек лет 27. Неброско, но опрятно и даже модно одетый. На лице легкая небритость, в глазах тоска, в дыхании немного алкоголя. Он пару секунд пожевал губы и выдавил:
- Друг, помощь нужна. Пожалуйста.

Я мысленно приготовился отказывать ему в выдаче средств на продолжение алкогольного трипа, но из вежливости спросил:
- Что нужно?
Он весь немного дернулся, будто хотел резко уйти, не продолжая разговор, но собрался и мотнул подбородком в сторону противоположного конца вагона:
- Посмотри туда.
Я, опасаясь удара по затылку, повернулся, а парень продолжил:
- Видишь на последнем сидении девушка? За мужиком в шапке. Брюнетка. Симпатичная. С сумочкой черной… Это моя.

Я обернулся в недоумении:
- Ну я рад за тебя. Но я-то тут причем…
- Она трахается с кем-то.
- Сочувствую, но опять же…
- Я слежу за ней. Хочу знать, к кому она ездит. Помоги мне. Народу мало. Заметит же. Прикрой, а?
- Нет, друг, это какая-то хуйня. Так нельзя вообще делать.
- Пожалуйссстаааа, - шепотом выдохнул он, глядя на меня с отчаянием.

Я потер ладонью лоб, закрыл глаза и быстро помассировал веки указательным и большим пальцами. Не надо было в это впрягаться ни в коем случае…
- Я сейчас выхожу.
- Она тоже. И я, значит. До выхода из метро прикрой, прошу. Я в прошлый раз на этом этапе ее потерял.
- Бля.
- …
- Ладно, за спиной пристраивайся. Но только до выхода. Дальше сам. И это, ты же меня немного выше.
- Да черт с ним.

Поезд затормозил. Наш вагон подъехал к лестнице в центре зала станции «Сокольники». Брюнетка встала и подошла к двери. «Шпион» пригнулся и выдыхал какой-то ароматизированный алкоголь мне в плечо. Состав окончательно остановился, девушка вышла и направилась наверх. Мы медленно пошли за ней. Я осторожно шагал, а юноша сзади наступал мне на пятки и выглядывал из-за спины.
- Ты там поосторожней, кеды жалко.
- Извини. Извини.

Брюнетка взбежала по первой лесенке и довольно бодро поцокала к выходу. Мы терлись метрах в пяти-семи позади. Еще загодя парень начал ныть:
- Чувак, слушай, не бросай меня сразу. Прошу. Чуть еще помоги. Я прошу тебя. С меня – все, что захочешь. Вискаря пузырь. Денег. Хочешь, тебе следить помогу…
- Вот уж не надо.
- Пожалуйста…
- Я подумаю пока.
- Думать-то недолго осталось.
- Я знаю, я тут живу.

Мы прошли стеклянные двери. Поднялись по второй лестнице. Попа девушки мелькнула слева вверху. Поднялись туда. Брюнетка перебежала маленькую дорожку и встала на светофоре. Я остановился и полез за сигаретами:
- Будешь?
- Да. Спасибо.
Я протянул за спину пачку и зажигалку. Парень повозился немного и вернул.
- Куртку мне не прожги только.

Светофор сменил цветовую гамму, и девушка быстро пошла через дорогу. Наш тянитолкай двинулся за ней, попыхивая «Парламентом» в теплый и влажный воздух прелого осеннего вечера.
- А если она сейчас тачло поймает, что будешь делать? «Гоните за этой машиной»? Не поймут, боюсь.
- Да хуй знает. Не нагнетай, а?
- Ок, ок. Тем более, что она не собирается ничего ловить, по ходу.

Брюнетка снизила темп, но все еще довольно бодро двинула от Сокольников в сторону области. Народу на улице было не так уж много, и мы с шпионом сочли за благо немного отстать. Впрочем, девушка и не думала оборачиваться. Я решил скрасить преследование беседой:
- Тебя как зовут-то?
- Саша.
- А меня Иван, очень приятно, - я, не оборачиваясь, протянул назад руку, ее пожали.
- Мне тоже.
- А ее?
- Что ее?
- Ее как зовут?
- Ю-юля, - после некоторой паузы выдавил Александр.

Мимо проплыла доска почета « Ими гордится наш район», и было невозможно снова не закурить.
- Саша, а ты понимаешь, что это вообще-то преследованием называется.
- Понимаю.
- То есть это преступление так-то.
- Да понимаю я.
- И ты меня втянул в соучастники.
- Бля, Иван, ну и так хуево, чо ты еще?
- Ладно-ладно. Я просто разговор поддержать.

Мы немного помолчали.
- Иван, а у тебя девушка есть?
- Была еще недавно.
- И что случилось?
- Разлюбила, наверное.
- В один момент?
- Да нет, у нас долго какая-то хуйня тянулась. И давай-ка не будем об этом. Мы недостаточно знакомы. Совместное преступление объединяет, конечно, но все же…
- Я разговор поддержать, - передразнил Саша.
- Один-один.

Брюнетка Юля меж тем повернула куда-то во дворы.
- Так, ускоряемся, а то уйдет.
Мы поднажали немного, заскочили за угол за девушкой и пару секунд не могли найти ее спину. Тут со стороны детской площадки кто-то свистнул. Я обернулся туда, Саша тоже. Свистела местная гопота, заседавшая на скамейке с пивком. И свистели они именно Юле, которая невозмутимо прошла мимо них, никак не реагируя. Мы двинулись следом. Саша уже перестал нелепо прятаться за моей спиной, просто шли рядом. Кажется, минуя гопоту, шпион хотел остановиться и что-нибудь пообъяснять про свист, но, увы, слежка подождать не могла.

Сократив отставание, мы прошли за девушкой еще пару дворов, и, в конце концов, она заскочила в подъезд девятиэтажки. Саша метнулся к подъездной двери, но не успел – захлопнулась. Он обернулся ко мне в панике:
- Блядь, что делать?!
- Ну, можно на окна посмотреть. Может, какое зажжется.
- В смысле?
- Ну если они сейчас на кухню пойдут, например, чаю попить, и там раньше свет не горел. Есть шанс засечь квартиру.
- Кто они?
- Ну я ебу, что ли, с кем она там?

Саша стал сосредоточенно водить жалом вверх-вниз, глядя на дом.
- Окна, кстати, могут и с той стороны быть.
- Бля!
- Что «бля». На ту сторону беги.
- Почему я?
- Потому что я вообще тут случайно и к дополнительным упражнениям не готов, Саша, не тупи.

Александр выдал впечатляющую пробежку и скрылся за углом. Примерно в этот момент на пятом этаже загорелось чье-то окно. Я посканировал взглядом дом еще немного, плюнул и закурил. Шпион не возвращался. Бычок дотлел, и я уже было думал свалить, когда Александр вывернул из-за дома, застегивая ширинку:
- Ни хера. Я чуть не обоссался, еще в метро хотел. И никаких, блядь, окон.
- Тут загорелось. Кухонное, кажется. Пятый этаж. Вон то.
- Ссука, - выплюнул Саша в сторону окна и направился к подъезду.
- Эээ, ты куда?
- Поговорить.
- С кем, ептыть? Окно ничего не значит. Это левый кто-нибудь, возможно, водички попить заглянул к раковине. Алло, Отелло, голову не теряй.

Я осмотрелся. В пяти метрах от нас на полянке перед гаражами стояла скамейка.
- Пойдем присядем.
Саша немного поник, но пошел за мной и сел рядом.
- И что мне теперь делать?
- Ну я-то откуда знаю. Я вообще не понимаю, что у тебя за борщ.
- Да чего тут понимать. Ебется там с кем-то прямо сейчас.
- Ты почему решил-то так вообще?
- Да сложный вопрос… Сигаретой угости.

Я вынул из пачки последнюю.
- Не, последнюю не возьму, - набычился Саша.
- Да не ссы, у меня еще в сумке. Ты лучше скажи, правда, из-за какой хуйни-то мы тут. Интересно же.

Саша прикурил и несколько раз молча глубоко затянулся.
- Да не знаю. Стал замечать, что скрытничает все время. Пару раз на вранье мелком поймал. Доказательств-то нет, но я чувствую. И со мной, как с... я не знаю, чужим. Будто по обязанности. Даже целоваться по-другому стала. Хуй знает, как объяснить.
- Да не объясняй больше, я понял уже. И давно?
- С полгода.
- А чего сказала сегодня?
- Что к маме поехала.
- А тут не мама?
- Да я не ебу, где там ее мама живет, но раньше она к ней вообще не ездила никогда.
- Понятно.
- Да чо те понятно?!
- Да все мне понятно. Не психуй, я сам только из жопы похожей.

Мы посидели немного в тишине. Я достал из сумки и распечатал новую пачку сигарет. Прикурил. Предложил Саше, он не отказался. Было уже довольно поздно, к тому же среда. Окна постепенно гасли, люди отходили ко сну перед рабочим днем. Саша почти неотрывно пялился на то самое окно на пятом этаже, где свет все еще горел.

- Ну и чего делать-то будешь?
- Да не знаю я. Хочу уверенным быть. Потом расстанемся, конечно.
- Не, это ты мне не докладывай, я про сегодня.
- Хэзэ. Ждать.
- Чего ждать?
- Пока выйдет.
- До утра что ли?
- Может, и до утра.
- Ох, бля. Я за пивом схожу, будешь?
- Да, спасибо. Сейчас денег дам.
- Ой, да сунь их себе в жопу. Ща приду.

Осенние дворы в Москве по-особенному дышат. Опавшая листва благодатно преет, оставшаяся на деревьях – из последних сил держится за ветки. Теплая влага гоняется круговоротом из темных подвалов в легкие прохожих и обратно, не уплывая к небу. Качели скрипят пронзительно, но очень уместно. Собаки лают умиротворенно, будто через силу, сугубо по необходимости, а не от чистого сердца. Редкие прохожие стараются не стучать каблуками и смотрят в асфальт.

Тут можно петь или плясать. Или еще какую херню вытворять. Почти все простится. Более того, никто толком и не заметит, что вы идиотничали. В воздухе осень, до дураков ли?

Я лично пел. Включил плеер и громко подпевал грустной песенке, подстукивая себе по левому плечу в такт с барабанами. Ровно на втором припеве я дошел до ларька. Попросил четыре бутылки какого-то умеренно иностранного пива. От пакета отказался. Сунул брякающее себе в сумку и пошел петь обратно.

Саша сидел на скамейке, вперив взгляд в ясно какое окно. Я подсел, открыл зажигалкой два пива, отдал одно и отхлебнул из своего:
- Ну и чо?
- Ничо.
- Совсем?
- Ну там силуэт какой-то мелькнул на секунду. И все. Да отсюда не видно же еще ни хуя.
- Ну ниоткуда не видно. Или хочешь, вон, на гаражи залезем за нами? Но там вряд ли лучше.
- Хочу.

Саша резко встал и пошел к гаражам. Я отхлебнул как следует, вздохнул и пошел за ним. Взрослому мужику залезть на гараж и просто, и сложно. С одной стороны, в отличие от детства, рост позволяет просто вытянуть руки вверх, схватиться за край и подтянуться. С другой – ну как-то неудобно же перед миром. Мы же взрослые совсем люди. Зачем мы это делаем, почему? Лазить на гаражи – детский сад. Оп-па, и мы уже были наверху. Саша сел по-турецки, а я свесил ноги вниз.

- Лучше?
- Да хуй там, деревья.
- Ну я так и думал.
- А хули предложил?
- Ну надо же чего-то делать…
- Надо… Или нет. Блядь.
- Это вот точно. Это не отнять.
- Ой, ну давай без этого!
- Давай.

Я отложил в сторону сумку и лег спиной на влажную крышу. В небе мигали редкие звезды – было немного облачно. Чуть шумел ветер.
- Это ведь правда сразу не начинается. К этому катится как-то. Причем, когда ты замечаешь, уже точно поздно. Любовь-морковь-хуевь – это все ладно. Просто ты однажды видишь в ванной ее расческу и не понимаешь, какого хуя все так. Почему, блядь? Что ты испортил? Когда? Почему тебе не сказали? Почему не работает 911? И ты потом длишь, длишь это бесконечно. Тебя жрет изнутри. Язва не знает такого жора. Ты сохнешь, тебе хуево. А потом надо же еще выйти из этой ванной. Надо выйти и не кинуть ей в лицо от обиды ни расческу, ни оскорбления, ничего. И не…
- Иван, ты чо?

Я резко сделал последний глоток и выкинул пустую бутылку куда-то в сторону.
- Давай слезем, а? Нахуй мы тут? Пойдем на скамейку. Нормально посидим.
- Ну давай.
Мы спрыгнули с гаража, поссали на его двери и вернулись на скамейку. Окно на пятом этаже продолжало гореть. Уже почти единственное освещенное во всем доме.

- Слушай, а ну вот выйдет она. И что ты сделаешь. Вот семь утра, она выходит. Ты тут. И чего?
- Не знаю?
- Ну как не знаешь? Надо решить. Думай.
- Ну спрошу, какого.
- Чего какого?
- Ну как ты, блядь, думаешь?
- Не, ты отвечай давай. Хули мнешься. С ней так же мяться будешь? И чего добьешься?
- Хуя!
- Хуя добьешься?
- Хуя какого! Какого хуя?!

Я встал и изобразил на лице картинное удивление:
- Окей. Ну и она такая удивилась. На лице испуг. Ты такой: «Какого хуя». Она молчит. И дальше что?
- Не знаю.
- Нет ответа «не знаю». Думай.
- У кого была, спрошу…
- Ох…
- Нет, ну правда, чо ты.
- Блядь, это не я «чо ты». Это ты «чо ты». Хули мы сидим тут, как два долбоеба, если ты даже не знаешь зачем. Пошли в сушильню, «Якитория» у метро круглосуточная, там водку наливают.
- … Нет.

Саша тоже встал со скамейки и начал разминать полечи. Потом попрыгал на месте, сделал несколько поворотов торсом.
- Чего маешься. Вон труба над козырьком, почти до окна идет, можешь залезть.
- Думаешь?
- Да шучу я… Но на козырек слазь, чего нет. Позабавишься.

Саша подумал полминуты и пошел к подъезду. Разбежался, оттолкнулся ногой от стены, подпрыгнул и схватился руками за желтую газовую трубу. Влез на козырек. Походил по нему. Плюнул вниз. Почесал затылок и начал лезть верх.
- Ээээ. Э. Э! Саш, я пошутил. Наебнешься. Точно тебе говорю. Я пробовал…
- Чего?

Саша спрыгнул с козырька, запнулся, но не упал, вернулся к скамейке.
- Чего?
- Да лазил я так один раз. Ебнулся с третьего обратно на козырек. Спиной. Больно.
- А зачем?
- Посмотреть на нее хотел.
- Посмотрел?
- Ну как ты думаешь, блядь? Нет, конечно.
- А почему хотел?
- Не знаю… Тоска потому что…
- Тоскааа.

Саша вынул мобильный и повертел в руках:
- Может, позвонить?
- Можно. Зачем только?
- Нуууу.
- Хуйнуууу.
- И правда.
Саша убрал мобильный.

Я встал со скамейки и пошел к качелям неподалеку. Сел на узкое мокрое сидение, оттолкнулся и поджал ноги. Скрип-скрип. Саша сел на соседние. Некоторое время мы молчали, иногда отталкиваясь ногами от земли. Туда-сюда.
- Знаешь. Я люблю ее еще. То есть все понятно, что конец. Что пиздец. Ничего уже не будет. Другой – хуй третьей ногой. Все кончилось. Но так хуево же.
Это я не знаю, кто из нас сказал.

Мы бросили качели и допили пиво.
- Теперь ты иди, вон туда, через два дома направо, потом сразу налево, и вдоль дороги немного.
- Ок. тебе какого?
- Нормального.
Саша медленно пошел в сторону пива. Я снова поссал на гараж.

Из-за облаков немного высунулась луна. Где-то недалеко заныла сирена чьего-то автомобиля. В остальном было совсем тихо. Ночь. Я закурил и посмотрел на окно на пятом этаже, оно не горело. В этот момент дверь подъезда открылась, и из нее вышла Юля. В обнимку с мужчиной. И с собакой, но не в обнимку, конечно. Немецкая овчарка с подвыванием бросилась к газону, на который срочно насрала. Парочка засмеялась и, не торопясь, пошла вдоль дома. Я не знал, что делать.

И ничего не сделал. Просто сидел, курил и смотрел на подъезд. Минут пять, или десять. Юля с мужиком обошли дом и вернулись в подъезд. Вскоре снова загорелось окно на пятом этаже. И подошел Саша. С пивом.
- Ну чо тут? – щелкнул он крышкой.
- Да ни хера особенно.
- Жаль…
- Да хуй знает.

Я взял у Саши бутылку, открыл и мощно отхлебнул.
- Чего долго так?
- Да там продавщица спала, по ходу. Я стучал только минут пять. Потом проснулась. Ну и по-русски нихуя не понимает. Ишь-пишь. Бла-бла-бла.
- Ясно.
- Ну поссал еще по дороге.
- А. Я тут гараж опять облил тоже. Я полежу немного, ладно?
- В смысле?
- Да устал. Просто на скамейку прилягу минут на двадцать. Подремлю, может. Ты на окно свое смотреть все равно будешь…
- Ну да.

Я и правда лег на скамейку. Лежал с полчаса, смотрел в затянутое облаками ночное небо с жалким осколком Луны и пытался не проливать на себя пиво, отпивая.

Бутылка кончилась. Я сел. Саша примостил жопу на бордюр, пил пиво и разглядывал свои кроссовки. Я перекинул сумку через плечо, подошел и сел рядом.
- Жрать охота.
- Ага.
- Я последний раз на работе в обед ел. И то чуть-чуть. А ты?
- Я не работал сегодня. А жрал вообще вечера еще.
- Там Макдак есть у «Сокольников».
- Так время-то уже…
- Ну, мож, Макавто есть?..
- Ты же местный. Есть или нет?
- Да не помню.

Саша все понял. Мы еще немного посидели молча. Мне было немного стыдно, но.
- Так тебе чего взять?
- Да ничего не надо.
- Точно?
- Ну хоре. Сигареты оставь и иди. Свидимся когда-нибудь. За мной должок.

Я встал.

- Ты окей?
- Да нормально все. Выйдет утром Юля. Поговорим. Может, все и не так, как я думаю.
- Может. Может.
- Иди, ладно, чо.
- Зажигалку оставить?
- Да, моя кончается.

Я кинул на бордюр рядом с Сашей пачку «Парламента». Немного подумал, поднял, достал сигарету, положил пачку обратно, прикурил и положил на белый с синим и серебряным картон желтую зажигалку.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив