не лезть в чужие дела или спасать-спасать

laragull — 07.10.2017 "... У меня вопрос о брате, в котором я вижу, что он становится похожим на нашего покойного отца, и меня это пугает, - письмо в рубрику_ответов
Мне после смерти папы четыре года назад приснилось, что брат занимает его место, буквально – ложится на доски, с которых только что ушёл умерший, и я тогда испугалась, что это дурной знак.
Начну по порядку. Папа в детстве бил меня ремнём (брата – тоже), орал, однажды таскал меня за волосы, пьяный, требуя, чтобы я нашла, кажется, пачку сигарет, которую он потерял, не помню, однажды ударил по лицу, потому что мы с мамой ссорились, и я посмела в чём-то возразить, подробностей уже не помню. С мамой тоже в детстве так себе отношения были, она властная женщина, умеющая, правда, быть при этом якобы вечной жертвой, ну, неважно. Почему они с отцом прожили столько лет и не развелись, я не очень понимаю. Ни любви, ни нежности, ни радости особой я не видела там – и по отношению к нам с братом тоже. Не было никаких разговоров по душам, никаких вопросов о том, что я чувствую, о чём мечтаю, чего боюсь. Понятно, что родители – плод воспитания их родителей, что они – послевоенное травмированное поколение, и прочее, прочее. Но.

Папу я в детстве боялась и ненавидела. Когда он выходил из дому, и за ним закрывалась дверь, я чувствовала громадное облегчение. Он был один из тех людей, которые «меня тоже отец лупил, и ничего, человеком вырос». Пишу сейчас на эмоциях и думаю, чёрт побери, я ведь была уверена, что простила его, а оказывается, нет. Несколько лет назад он заболел раком и умер. Умирал он тяжело, страшно, на наших глазах, у меня до сих пор перед глазами иногда эти картинки мелькают – из онкологии и последние дни его дома. Мне было его ужасно жаль, и я страшно злилась на него всё время, пока он лежал в больнице. Недавно я прочитала, что гнев на умирающих – это нормальная реакция, а тогда я чувствовала себя виноватой ещё и из-за этого. И злилась, что я должна нести за него ответственность, и видеть всё это, и беречь его. И он, мне казалось, был более беспомощным, чем… Ну, словом, он как-то вдруг сразу устроился в образе маленького мальчика, которого надо купать и кормить с ложечки, хотя он мог бы справляться сам, я видела.

Он всё время – боже, кажется, я только сейчас это вдруг понимаю! – был незрелым, не совсем взрослым, и при этом недовольным собой и закрытым от всех, хотя внешне – приветливым и добрым. Он был несчастен. Но какого чёрта я должна была его утешать, ведь это его жизнь?! Он не умел разговаривать, как разговаривают люди друг с другом – спокойно, честно, открыто. Мы вообще толком никогда не говорили. Даже в онкологии. Я всё ждала, что он скажет что-то важное. А он не сказал. А потом началась агония. Он ушёл совсем другим человеком, будто какую-то фантастически быструю и мощную внутреннюю трансформацию пережил. Это было как-то понятно без слов и, вероятно, это наблюдение и позволило мне решить, что я его простила. Нет, не простила. Господи боже мой.

Теперь о брате. У него две маленькие дочки. Я гощу у родных сейчас, и вижу, как брат относится к старшей (сноха, в общем, тоже; я сознаю, что могу быть необъективна, но всё же), как её наказывают из-за пустяков, как он кричит на неё (сноха тоже, но это их внутренняя история, я не могу туда лезть, хотя очень переживаю), как она плачет, как её это ранит, как ей обидно, а ей ведь всего шесть лет (младшей год с копейками), вижу, как она тянется к нему – ещё тянется, я не помню себя в этом возрасте, точнее, папу рядом с собой в этом возрасте, может, и я тогда ещё тянулась. Всё, что я помню – что я его боялась и ненавидела.

Мы только что поссорились с братом из-за этого. «А меня, что, не наказывали?!» - ответил он маме, когда она спросила, за что наказали внучку, и оказалось, за какие-то ошибки в домашнем задании, что ли. Боже, она только месяц как учится в школе, первый класс. Так ответил, как будто мстит ей за то, что она (мама) наказывала его. Или папа, не знаю.

На все мои попытки объяснить, что она это запомнит, запомнит именно его крики и наказания, а не нежность и любовь, которые тоже есть. Потому что я запомнила. Я знаю, что такое быть дочерью отца, который самоутверждается за счёт ребёнка и не умеет разговаривать, только орать. Его железный аргумент: я буду воспитывать её так, как считаю нужным, вот своих родишь – воспитывай их как хочешь. Оно, конечно, так. И вроде как это не моё собачье дело.

Но мне её жалко. Я знаю, каково ей. И его жалко, потому что он не понимает, как ему потом отзовётся, - а я знаю. Я вижу, что самоутверждение (я – главный, меня должны слушаться) – это повторение папы. Я вижу агрессию в брате, которой раньше не было (или он её тщательно скрывал). Я знаю, что мама тоже к этому приложила руку, как профессиональный манипулятор. И мне больно. За него, за себя, за девочек. У снохи мама – не просто тиран, а какое-то чудовище громкоголосое, не представляю, что оно могло воспитать.

Брат только что сказал, что отношение к родителю зависит от того, кого воспитывают, а не кто. То есть дал понять, что, если я боялась и ненавидела папу, и не могу его простить, - это потому что я такая дрянь. А не он. Он тут ни при чём. И меня колотит. Что-то страшное происходит, и я застываю от страха. Брат не хочет слушать. Он упрямый и воспринимает всё это, как вторжение на его территорию и покушение на его рычаги власти.

Я понимаю, что не могу (и не имею права) менять других людей, что это не в моей воле и компетенции. Что менять я могу только себя и своё отношение к людям.
Не знаю, как закончить письмо и как спросить поточнее.
Я проецирую свою историю на племянницу? Или возможно такое точное повторение сценария? Я не фея, чтобы оберегать девочку, хотя мне очень хочется её защитить, - у меня есть своя жизнь, в которой мне хорошо бы навести порядок, потому что там бардак по всем фронтам. Но мне страшно, и не знаю, что делать с этим страхом. Я вижу в глазах брата отцовскую ярость, и у меня ком в горле. И он не слышит. Он – власть. У него взгляд меняется, когда он в этом образе.

Я, пожалуй, созрела, чтобы признаться в этом себе самой: я ненавижу папу. Это немыслимое признание, это больно, и я сейчас сижу оглушённая от того, что смогла это написать.
Но он был таким хреновым отцом, и он так меня покалечил морально и психологически, что я не могу и не хочу пока его прощать. Оказывается.
За всё время, что я у родных (тут свои обстоятельства, и я ужасно хочу скорее вернуться туда, где живу), я ни разу не захотела навестить его могилу. И теперь понимаю – почему.
Как мне быть со всем этим, Лара?"

о т в е т

Со всем этим быть не придётся - весь этот описанный концентрированный ком чувств вы не ощущаете каждый момент времени, а только при определенных обстоятельствах.
Из письма вычленяется несколько узлов: вы хотите зачем-то простить отца. У вас не получится, пока вы будете так формулировать. На самом деле вы хотите, чтобы вам перестало быть больно от воспоминаний и страшно от дежавю при виде брата, воспроизводящего отцовские замашки. Так ведь? Хотеть чтобы перестало быть больно от пережитого - не равно простить обидчика. Потому что больно вам внутри, а обидчик - вон он там далеко, его можно сказать что нет уже, он умер.
Вы хотите наладить связь с умершим? Это вряд ли. Вы скорее всего хотите понять почему вам в детстве давали не то, что вам хотелось бы, а давали то, что не хотелось. А отец ли это был или мать, или сверстники, или учителя, или мироздание - это неважно. Важен сам дефицит хорошего и профицит дурного, и вы как беспомощный объект, не могущий повлиять ни на то, ни на другое.

Та трансформация, которую вы увидели в умиравшем отце, и то, как вы отступили в тот момент от всех претензий - это было прощение, на самом деле. Потому что в тот момент вы обнаружили отсутствие связи между вашей болью и этим человеком.

Ваша боль - это боль громадной пропасти между тем как могло бы быть, и как было. Мог ли конкретно этот человек, со всем его перепутанным проводами, подорванной психикой, генным анамнезом сделать вам так хорошо как могло бы быть? Не мог. Ни один человек не живет интенциями превратить жизнь другого в сказку. Тем более мужчина, тем более не из детоцентричного времени, выросший на минимуме сам, и продолжавший пробивать свое мужское существование в плотном слое других жестких мужчин. Таким вообще не до детей.

Вы смотрите на жизнь вашего брата с ужасом, вам кажется вам в том вашем сне открыли важную тайну и только вы что-то можете с этим поделать. И у вас теперь миссия - уберечь другую девочку от того, что пережили вы.
Такая мисси может раздувать мозг горячим газом, еще бы. Но не нужно думать о себе больше чем есть: это не вам открыли тайну во сне, это ваше бессознательное обнаружило сходство (но оно же естественно - каким еще быть вашему брату, сыну вашего отца?) Ну откуда бы?

Разумеется он в ярости что вы его критикуете - а какой мужчина не был бы? Это его ребенок, он как может так и орет. Да, на детей нехорошо орать, волга впадает в каспийское море, лошади кушают овес и сено. И что?
Вы хотите девочке реально помочь, исправляя ее родителей? Серьезно? Нет, понятно, что невозможно видеть и ничего не сказать, и ваш священный долг выступить, потому что вам больно видеть. Но вам только кажется, что вы говорите в защиту ребенка. Вы говорите в защиту себя, вы ведете войну за ту другую девочку, не за эту. И вы хотите чтобы эти люди сделали наконец по-вашему, потому что теперь вы большая и умеет об этом сказать.

Будь вам важна конкретно эта девочка, вы бы постарались нейтрализовывать ее впечатления от психованного отца. А так, у вас идет своя война, да еще и на чужой территории. Вы в глазах брата - агрессор, если вы еще и заступаетесь за девочку у нее на глазах, то вы увеличиваете ее враждебное восприятие родителей, а ей с ними жить.
То есть вы себе кажетесь доброй тетей, защитницей, а на самом деле вы делаете хорошо только себе, а всем остальным - делаете только хуже.
Обличая пороки брата вы утоляете свой голод справедливости и желания правильности, ребенку от ваших действий не легче, брат от вашей критики не станет другим.
И прощение/непрощение отца в этом деле не при чем, потому что всё это дело - исключительно о вас самой и это себя саму вы хотите инсталлировать в семью брата, и понятно что он звереет - он словами это не понимает, но он хребтом чует весь расклад.

В истории племянницы нет пьяного отца, бьющего дочку за то что та не может найти его сигареты. Да, у нее нет идеального папы, который бы легко говорил "детка, давай помогу тебе сделать уроки, фиг с ними с помарками, ты самая лучшая дочка на свете". Но и того ужаса что у вас испариной по спине у нее тоже нет. У нее есть обычные папа и мама с несчастным анамнезом как у большинства людей. Они как могут - так с этим и справляются. И не ваше дело что справляются не очень.
Если бы у вас был ребенок и вы неидеально с ним ладили, а как могли, и ваш брат бы пришел и сказал "ты плохая мать, ты манипулятор" (а это можно сказать любой матери) - то что бы вы ответили? "Спасибо что открыл мне глаза, я теперь буду хорошая мать"? Или даже не гипотетически: у вас в жизни не все гладко, и брат комментирует это не френдли-образом - вы как это воспримете?

Хотите реально облегчить племяннице жизнь - исходите из реалий, а не розового ужаса обнаруженной неидеальности. Наорали при вас на ребенка - улучив момент наедине комментируете "твои родители - совсем как мои, вот бедные нервные из-за таких пустяков, скажи". Так вы и с нее снимаете остроту и не множите зло. Хотите еще облегчить - устройте свою жизнь и свои отношения с семьей брата так, чтобы вам давали девочку на выходные или на каникулы, и устраивайте ей передышку от семьи.
Это всё, что вы можете себе позволить.
Ну и еще конечно, если вдруг совсем уж беспредел, то сообщите в органы опеки, и девочку отдадут вам - вы готовы к такому? Потому что если ее отдадут в детдом или другую семью - не факт что ей будет лучше.

А воспитывать взрослого мужчину - дело пустое и опасное, и то что вы помните его еще милым ребенком - ничего не меняет.

Нормально существовать можно только при корректно выставленном локусе контроля - как только он смещается, вам дают по голове, и больно от этого.
А не различать в праведном угаре где моё дело, а где не моё - это наказуемая роскошь.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив