«Не живём, а выживаем».

lezhnev_sergey — 01.03.2017 — Общество

Мне тут одно письмо пришло, цитирую его полностью: «Здравствуйте. Мы живём в Белгородской области, хутор Валковский, в шестиквартирном бараке. Нас администрация не включает в программу переселения, так как не признает дом аварийными. Мы раньше относились к совхозу Дмитротарановский, совхоз распался, наши земли забрал в аренду колхоз им. Фрунзе Горин В.Я, а мы остались без баланса. Барак без удобств все на улице. Барак из жужалки литой. Живут здесь одни пенсионеры, которые проработали всю жизнь в совхозе и оказались никому не нужны. Отопление электрическое и печное. Администрация у нас Щетиновского сельского совета, а до 2005 года относились к Краснооктябрьскому сельскому совету. Просим Вас попробовать нам помочь».



Пообещал жильцам приехать и приехал.

Хутор расположен в 30 км от города Белгорода. В нем около 15-ти домов. Раньше хутор жил и процветал, пока не закрыли последний совхоз. Сейчас тут жизнь остановилась. Практически остановилась...
Я без особого труда нашел барак. Дом был построен для временного проживания в 1958 году. Тут находится 6 квартир. Вернее даже 5 - одна квартира полностью сгорела. Проживают пожилые люди, которые всю жизнь проработали в совхозе. Одна из бабушек - ветеран труда!
Когда жильцы обратились в администрацию Белгородского района включить их в программу переселения, им ответили, что сначала нужно квартиры приватизировать. Ок, приватизировали с горем пополам. Но что-то пошло не так.
По просьбе жильцов провести комиссию и признать дома аварийными, администрация вынесла иное заключение и признала эти полуразрушенные лачуги пригодными для проживания.
После многочисленных обращений жильцов к ним приехал депутат Белгородской областной думы Геннадий Шипулин. Он даже не стал заходить в квартиры, а только сказал: "Все это надо снести трактором". Но что-то опять пошло не так. Тракторы не приехали.
В середине 2016 года приехал глава Белгородского района Александр Сергиенко. Обещал решить их проблему. Спустя месяц из администрации района пришел очередной бюрократический ответ - мягко отказали.
Куда только жильцы не писали, но увы, их проблемы никого не интересует. На их письма - только одни бюрократические ответы.
Давайте я вам покажу этот барак и вы сами посмотрите в каком он состоянии.

Этот барак на фото на первый взгляд кажется заброшенным и давно забытым. Но тут живут люди.




Жители дома могут поделиться секретами выживания в тяжелых условиях.




Ветхому жилью уже не помочь частными вмешательствами. Но, несмотря на многочисленные нарушения строительных норм, барак до сих пор не признан аварийным. Почему?
В феврале 2016 года заместитель главы администрации района, руководитель ЖКХ, Шопин прислал ответ. В нем написано, что межведомственная комиссия провела обследование дома, по результатам которого принято решение о необходимости и возможности проведения капитального ремонта этого дома.
Какой тут капитальный ремонт? Этот барак надо снести и людей пересилить. Как гласит закон!







Изобретательность проявили. Когда оконный проем практически вывалился наружу, а в стене образовалась огромная щель, пришлось спасаться от влаги, проникающей прямо в комнату. На пенсию в 8 тысяч рублей мало что сделаешь.




Словно российская глубинка в миниатюре. Это кухня.




Погреб.




Может ли человек жить в доме, в котором протекает крыша, разваливается фундамент, стены, взбухшие от влаги, вот-вот рухнут? Очевидно, что нет. А вот у властей на этот счет, похоже, свое мнение.
Со слов жительниц этого «дома», они неоднократно обращались в Администрацию Белгородского района, но дать конкретный ответ, как решить их проблемы, им не могут. Или не хотят?




Сделав буквально первый шаг в квартиру уже не чувствуешь себя в безопасности, здесь стены крошатся в руках, а потолок грозит рухнуть на голову. Страх стал привычкой. С ним засыпают и встают жильцы этого дома.







Газа и воды тут нет. Топят дровами. Моются в тазиках. Это барак, цивилизация в котором остановилась давно. Обратите внимание на чистоту. Жильцы стараются поддерживать порядок как могут.







Жильцы стараются поддерживать порядок.










Воду носят из ближайшего колодца.










Сразу видно, что люди тут живут чистоплотные, хозяйственные.
В доме прохладно, хотя топится печка и работает электрообогреватель. Пол, засланный ковром, все равно ледяной.
— Особенно боюсь сильных морозов, — признается бабушка. — Печку надо кочегарить чуть ли не круглые сутки, а дом старый. Вот и соседи в таком же положении. Среди жителей все старые и больные. Недоглядят за печкой — а вдруг полыхнет? — продолжает она.










Стены текут, печка, сами видите - сыпется.




– Попасть на прием, чтобы решить наши проблемы, мы не можем, – рассказывает мне Галина Григорьевна.
– Пытались попасть к Савченко (губернатору), но нас туда никто не пускает. Никому мы не нужны. Почему мы, жители, должны бороться с администрацией? Там что, нелюди работают? – продолжает она.
И заплакала...







– Куда мы только не писали. Вот письма Президенту и депутатам, но никто не хочет нам помогать, – рассказывает мне Галина Григорьевна.




– Вот посмотрите, Сергей, на полы - там дыры с кулак. Вот, пытаюсь их как-то заделать, – говорит она мне.
Дом строился как временное жилье, фундамента у него нет, на столбы положили щиты — это и есть пол. По сути, пол сегодня лежит на земле, все снизу давно сгнило, поэтому натопить дом невозможно. И отремонтировать — тоже.




— Боюсь, ничего у нас не изменится. Умрём мы здесь. В один прекрасный день обрушится на нас строение, — в глазах пенсионерки стоят слёзы.




Сказать, что условия жизни в доме ужасные - ничего не сказать. Одинокие женщины, проживающие в нём (а точнее – выживающие), буквально брошены на произвол судьбы. В доме нет ни воды, ни отопления, ни канализации. Окна, двери, потолки и стены держатся на добром слове.
Только стоит поднять взгляд наверх, как становятся видны разводы на потолке и стенах.













Анна Андреевна тоже все свою жизнь проработала в совхозе.
— Нам не нужны квартиры в городе или дома, пусть тут построят нам комнатки, и мы будем доживать свои годы. Нам много не надо, чтобы вода да газ был. У меня пенсия 8.200 рублей, 5 из них я отдаю на дрова. Зима в этом году холодная, обогреватель не справлялся, - говорит она мне.




К падению "метеоритов" в этом доме всегда готовы. Уже не раз от потолка отваливались огромные глыбы, чудом не задев никого из жильцов.
Я думаю, что здесь не надо быть экспертом – это абсолютно аварийный дом, который разваливается просто по частям.







Больше всего меня поразила 80-летняя бабушка, которая проживает в этом бараке с момента постройки. Нина Андреевна является ветераном труда. Сын ее проживает тоже в этом бараке вместе со своей семьей. Её комната находится в аварийном состоянии: рушащийся потолок … заклеен скотчем, чтобы хоть как-то удержать падающие куски, двери и окна сгнили, рядом находится сгоревшая комната. Несмотря на состояние здоровья, баба Нина, как ее зовут соседи, намного человечнее многих здоровых людей в расцвете сил и все еще заботится о тех, кто тоже беззащитен – у нее живут несколько котов, которых она кормит и поит. Она, как и все её соседи, очень хочет хоть немного пожить в теплой квартире с горячей водой. Но почему-то ветеран по-прежнему этого лишена.







Повсюду печное отопление.




Бабушка Нина интересный собеседник. Она рассказывала много историй из своей жизни и работе в совхозе.
- Я всю свою жизнь отдала государству, работая днем и ночью в совхозе. А сейчас мне 80 лет и я никому не нужна. Государство обо мне забыло. Я даже искупаться по-человечески не могу. Во, дожилась, - говорит она плача.
Что мне ей сказать? Граждане великой страны, восстановившие ее из руин, отработали свое — и стали никому не нужны? Что приехали чиновники и приказали им так жить дальше?
На дворе 21 век, век новых технологий, иного качества жизни. Где-то стремительными темпами растут новые города, как например, в Китае, а у нас для жильцов бараков нет никакого Нового века: всё так же нет элементарных удобств – воды, туалета, а жизнь ежедневно подвергается смертельной опасности от разрушения своего временного жилья (а именно так переводится слово “барак”), ставшего, увы, постоянным.




Как известно, правительство поставило цель - избавиться от развалюх - бараков, которых еще хватает на просторах родины. Но процесс признания дома аварийным и переселение оттуда граждан оказался болезненным и сложным. Две стороны - жильцы старых домов и местные чиновники, ответственные за ликвидацию барака и переселение его обитателей, очень часто вступают в войну. Главный вывод, который сделал Верховный суд, проанализировав дела об аварийном жилье, звучит так - в основном судебные споры возникают из-за чиновников. Выражаясь точнее, из-за "ненадлежащего исполнения органами местного самоуправления, обязанностей, возложенных на них жилищным законодательством". Вы увидели этот барак и условия проживания этих людей, разве не аварийный? На мой взгляд - он аварийный и очень опасный для проживания. Я не знаю, почему комиссия решила иначе.
Верховный суд подчеркивает: если оспаривается заключение комиссии о непригодности дома, то местный суд должен обязательно проверить, был ли соблюден порядок принятия такого заключения. Часто под вопросом оказывается компетентность проверяющих. В качестве примера приводится иск граждан, которые написали, что к оценке состояния их дома не привлекли специалистов, а чиновники оценили состояние дома "на глазок". В нашем случае, мне кажется, комиссия так и поступила "на глаз".
Попробуем помочь этим людям. Тем более глава Белгородского района Александр Сергиенко не типичный чиновник-бюрократ, а хозяйственник! И он все это видел своими глазами и обещал людям помощь. Люди много не хотят, они хотят лишь человеческие условия проживания, которые заслуживают по закону. Или, может быть, кто–то считает, что они не люди?

продолжение следует.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив