Наша крыша - небо голубое или Про Москву

petrovna_n — 02.11.2011 На днях у меня с одной моей френдессой, человеком весьма приятным, возникло, скажем так, некое непонимание. С ее точки зрения, во многих моих постах существует мотив " Москва -плохая, Крым - хороший", и это достает. Как можно не любить Москву и сводить все к пробкам, дорогой жизни и некачественной колбасе?

Я всегда несколько расстраиваюсь, когда задеваю чем-то приятных мне людей, поэтому я решила немного рассказать вам про свои отношения с Москвой ( в прямом и переносном смысле слова), а то вдруг у кого-то все это тоже вызывает вопросы или недоумение.

Да и вообще, отчего бы не поговорить на отвлеченные темы? А то и вправду, все коты да стройка!

Вообщем, про Москву.

Скажу сразу, мои отношения со столицей не относятся к глубоко интимным. Хотя семья моя в Москве проживет достаточно давно - с 1926 года. Предки мои появились там в качестве приглашенных на работу к Советской власти специалистов - в Институт Красной профессуры и в качестве других научных консультантов, потому как приличное образование все же ценилось. В резюме предков была достаточно причудливая смесь из европейских, российских и даже азиатских университетов, а дальше уже все пошло как предполагала эпоха - то работа в Москве, то командировки, то Колыма, то вообще "десять лет без права переписки", откуда, если кто не знает, вообще никто никогда не возвращался. Вообщем, у каждого по-своему.

Можно ли меня считать коренной москвичкой? Думаю, да - все-таки четыре поколения семьи проживают по прописке здесь. Но штука в том, что никогда и никто в моей семье не относился к Москве как-то особенно возвышенно. Я никогда не слышала сентиментальных рассказов про московские улочки, что-то там волшебно-вкусное-кондитерское из Елисеевского магазина и о каких-то прочих трогательных московских элементах, хотя семейство жило как раз в самом центре, на Пресне, и очевидно, что обитало именно в этой атмосфере.

Кстати, деревянный дом на Пресне я помню, мы туда иногда наезжали, пока его не снесли, и он мне очень нравился. Я была в сущем восторге, что там не было этажей и лифта, сразу за порогом находился двор, собаки, сараи и прочие притягательные для детей реалии. Московских улочек и прочих прелестей центра я умудрилась так и не заметить, и с трудом вспоминаю, что меня кормили мороженым в ГУМе, но никакого потрясения это у меня не вызвало.

Понятно, что меня водили в консерваторию и что-то там рассказывали про колонны Большого Театра, но точно так же я слушала рассказы про Харбин, прелестные университетские городки типа Тулузы и Тарту, чудесный город Самару и многое другое. Впрочем, упоминания городов все-таки тонули в описаниях природных зон, редких растений, интересных особенностях жизни людей по миру и прочем, совершенно не связанном с обыденной жизнью.

Это и неудивительно - те, кто не дожил до детей и внуков, были экономистами ( их то и сослали-расстреляли), а меня уже воспитывали те, кто получил естественное образование. И они постоянно были в экспедициях, куда иногда прихватывали и меня.

Так что, куда интересное мне было про предгорья Памира, а вот у колонны Большого Театра меня трепет ни разу не охватывал, чего я по детству немного стыдилась.

Если я бралась смотреть семейные фотографии - то найти там какую-нибудь карточку с надписью "Москва" на обороте было делом нелегким. Был Алтай, Дальний Восток, Цюрих, Ялта, Варшава, Средняя Азия, даже пресловутый Баден-Баден встречался, а вот столицы было крайне мало.

Так что из детства я вытащила совершенно удивительное ощущение, что жить интересно всюду, пожалуй, кроме Москвы. Здесь полагалось отбывать учебу и посещать Красную Площадь на престольные праздники с классом, а настоящей жизнью тут даже и не пахло!

Ну да, представьте маленькую Петровну, которая лежит на только что привезенной мамой из Казахстанской экспедиции кошме ( это такой валяный коврик из шерсти), закутавшись в верблюжье одеяло и старательно унюхивает запах тех самых настоящих овечек, с которым она играла летом. Тепло, мечтательно и здорово, потому что я УЖЕ знаю, что мир большой и очень завлекательный!

Какая, нафиг, Художественная школа №1? Там холодно и скучно, меня задолбало рисовать голову Антиноя, и еще в это заведение почему-то заставляют надевать тесные туфли! Мне было абсолютно пофигу, что туда стремятся все, и мои работы чего-то там удостоились. Также меня ужасно расстраивал писательский кружок во Дворце Пионеров - никто ничего захватывающего там не сочинял, но я послушно ходила на все конкурсы со злободневными произведениями про двоешников, которые исправились ( я их сто штук на дню могла сочинить, эка невидаль) и получала какие-то непонятные дипломы. Мысли мои были в калужских лесах - там такие пойнтеры! Такие таксы! А какая интересная охота на кабанов! А грибы, которых и в определителе-то и не найти! А рассказы охотоведов про медведя!

К счастью, учиться я поступила все-таки в родную среду, несмотря на явные гуманитарные склонности. Подозреваю, что в восторженной московской театрально-художественной среде я бы быстро взвыла, несмотря на определенные способности, и весьма теперь благодарна своему семейству, которое резко пресекло мои страсти к творчеству, сочтя все это девической дурью. Скорее всего, они были правы.

А на биофаке МГУ было совершенно привычно, как дома. В коридорах стояли всякие природные экспонаты отовсюду ( камень из Средней Азии, чучело с Алтая, заспиртованная медуза с Белого моря), и все куда-то или откуда-то ехали или, по-крайней мере, собирались. От профессора и до абитуриента, включая школьников, которые ходили в кружки.

Студенческая жизнь тоже проистекала где угодно, только не в Москве. Кавалеры приглашали меня на болото Симу рядом со Звенигородской биостанцией или в другие подобные завлекательные места, где мне было куда веселее, чем в романтических прогулках по улицам Москвы. Справедливости ради, я попробовала и этот вид досуга, причем он позорно просрал болоту.

У болота и иже с ним был огромный плюс. Во -первых, там было куда теплее, чем в туфельках по переулочку - палатки мы ставить умели прекрасно, равно как и обогреваться огромным костром хоть зимой. Во-вторых, не существовало таких глупостей, как "пора домой, мама будет недовольна" и "опоздаем на последний поезд".
В- третьих, на болоте не возбранялось шуметь, танцевать и петь песни в неурочный час, рано как и пить алкоголь, курить и целоваться, не опасаясь быть прижученными.

Впрочем, вели мы себя не так, чтобы совершенно разухабисто по одной простой причине - если человек в 16 лет способен отвечать за устройство походной жизни и горячую еду, у него уже присутствует голова на плечах. Так что - пели, танцевали, стихи читали, и так - практически каждые выходные.

Более того, не уехавший куда-либо на студенческие каникулы товарищ был странным явлением. Даже если он был нелюдимым букой и его не звали в какую-нибудь поездку, все равно странно было: ну ведь можно же и одному, с путеводителем? Чего он в Москве-то забыл? Может, что-то случилось в его жизни трагическое?

А летом были выездные практики и месяц каникул. В который все нормальные люди устраивались работать в какую-нибудь другую экспедицию. Так что первого сентября наши специально бородатые женихи ( кстати, во многом, из всяких благородный московских семейств) приглашали девушек к себе домой срочно есть байкальского омуля ( пока свежий) и смотреть фотографии. Ну и все остальное, конечно! Вообщем, не припомню, чтобы кто-то по Москве позвал прогуляться, да я бы и не пошла, наверное! Так что впечатлений от поездок вполне хватало и в течение учебного года, опять же - сорваться в пятницу вечером куда-нибудь не составляло большого труда!

Дальше, конечно, все было по-разному, но суть вы поняли. Москва просто существовала в параллельном мире, и, как город, прошла абсолютно мимо меня.

Не скажу, что я не делала попыток. Я даже ходила на пешие экскурсии ( и выходила с чувством перегруженности информацией и потерянного времени, как мне не было стыдно внутри себя), я обзаводилась женихами-москвофилами и москволюбами в надежде, что на волне романтики въеду в эту тему, но утомлялась еще быстрее, чем выпивала с ними три бокала шампанского. Я потеряла надежду интуитивно знать, где расположена какая-то достопримечательность и ни капли не стесняясь, просто заучила карту города.

Так что, друзья мои, не обижайтесь. Если город за всю мою жизнь умудрился ничем не зацепить меня, значит, так оно на роду написано.

Я не проведу никому экскурсию по Москве, кроме как по путеводителю и с гораздо большим удовольствием отведу друзей к МГУ, а потом - в Коньковский лес рядом с домом, где мы умудримся мгновенно забыть, что мы - в большом городе.

И я буду по-прежнему восторженно хлопать крыльями по поводу гор, лесов, морей, перелетов, смен климата, потрескивания дров в печке, и не буду я вытаскивать из себя эмоции по поводу города, где я родилась, раз их у меня и нет.

Мои немного постаревшие ухажеры по-прежнему вываливают на меня фотографии разных диковинных мест, где они успели побывать и чудесных путешественных историй. А если нам доводится передвигаться по городу ( к Щастью, уже не пешком в туфельках) , мы вместе заговорщически улыбаемся и вопросительно тычем пальцем в скопления народа на улицах места прописки.

Я очень довольна, что наконец-то живу той жизнью, которой всегда хотела, и большинство близких и приятных мне людей тоже как-то выкрутились и отвоевали себе право существовать мимо Москвы. Мимо - не значит во вражде, мы просто договариваемся, чтобы друг другу не мешать. Думаю, что сейчас в той или иной мере так делают многие.

Впрочем, я умею и в туфельках, и в оперу, и ножом и вилкой, и примерно неделю мне это даже нравится, примерно как некоторым нравятся экстремальные туры. Но это - уже совсем другая история.

А это - всем, кто дочитал с удовольствием - бонус!