на почитать

«Мой фантастический рассказ — о варианте истории, в которой Советский Союз не распался. В итоге в конце 21-го века Союз доминирует в мире. Председателем Мирового Совета является гражданин СССР — главный герой Денис Снегов. На Луне вовсю добывают термоядерное горючее гелий-3, а Галактическая Федерация выходит на контакт с Землей», — сказал hobober, он же Максим Черепанов, ставший лауреатом конкурса короткого рассказа на «Аэлите».

«Аэлита» проводится с 1981 и является старейшим в стране фестивалем фантастики. В XXXIII раз он прошёл в Екатеринбурге с 17 по 21 мая.

Первый среди равных

Максим Черепанов (Апрель? 2016)

Американский президент изволила опаздывать.

Денис, сцепив кисти, еще раз обвел взглядом собравшихся за круглым столом. Грузный немец, кося голубым глазом, шептал на ухо французской президентше, та кивала и улыбалась. Китаец погрузился в свой планшет, индиец активно обсуждал что-то с запахнувшимся в оранжевую тогу президентом Африканского союза. На дальнем от Дениса краю кучковались арабы в недавно вошедших в моду серебристых гутрах. Саудит поймал взгляд Дениса и искательно улыбнулся.

На вчерашних выборах председателя Мирового Совета королевство Аравия отдало свой голос за Джейн Маккейн, президента США, но ситуация сложилась не в ее пользу. Когда Китай и Индия проголосовали за него, Дениса Снегова, предстоятеля Российского Союза, исход стал предрешенным, и даже британский премьер сориентировался на лету и присовокупил свой голос к общему хору. Теперь саудит чувствовал себя неуютно, и Денис вполне разделял его опасения.

Время шло, председатель Мирового совета не проронил ни слова, и разговоры за столом постепенно смолкали, молчание сгущалось и становилось ватным, давящим.

Наконец входная панель скользнула вправо, и американка вошла. Сильно прихрамывая, опираясь на старомодную палку из морёного дуба, Джейн неторопливо проследовала на своё место под взглядами собравшихся. Усевшись, она сцепила руки в замок и, ни слова не говоря, откинулась на спинку кресла.

Что-что, а оттягивать на себя внимание мы умеем, подумал Денис. Выждал несколько секунд и тяжело произнес:

— Вы опоздали.

Пожилая негритянка сделала неопределенный жест руками — дескать, ну так получилось, что уж теперь. Денис прямо смотрел ей в лицо, но ответом была только рассеянная полуулыбка. Взгляда она не отводила, но смотрела ему куда-то в район переносицы.

По долгу службы Денис Снегов очень многое знал о Джейн Маккейн. И девяносто процентов этой информации ему активно не нравилось. Пожилая хромая негритянка-лесбиянка, образ можно было бы счесть анекдотическим, но Денису отлично было известно, какой жестокий и беспощадный аналитический ум скрывается за ее обманчиво-расслабленно блуждающими зрачками. В политике невозможно оставить свои ладони чистыми, но виртуальные руки Джейн были в крови и грязи по самые плечи. И, конечно, Денис предпочел бы не иметь с ней никаких дел.

Но — делай то, что можешь, с тем, что имеешь, там, где ты есть.

— Опоздание — это неуважение к Совету, — обронил он, — и при повторе будет иметь последствия.

Джейн моргнула.

— Я сожалею, — легко произнесла она по-английски. Визор в правом глазу Дениса, как и у всех в зале, отобразил перевод, транслятор механическим женским голосом шепнул его в правое ухо.

Черта лысого ты сожалеешь, подумал Денис. Сожалеешь не больше, чем гаджет, который только что перевел твои слова с местного наречия на общепринятый для общения в мире русский. Но вслух произнес:

— Итак, повестка дня...

Говорили о многом, в основном о повсеместном внедрении минимальных жизненных и образовательных стандартов, выравнивании планетарного уровня жизни, о переброске ресурсов в Африку, освоении близлежащих планет, развитии лунных городов и обеспечении бесперебойных поставок с Луны гелия-3.

— В настоящий момент поставки лунного гелия-3 на Землю осуществляют шесть гелиевых танкеров. Три наших, один немецкий и два американских, — продолжал Денис, — есть предложение, учитывая высокие энергетические потребности Африки, передавать им треть привозимого гелия.

Немец кивнул. Американка фыркнула.

— У них есть нефть, — протянула она, — пусть жгут.

Денис усмехнулся.

— Чувствую себя очень странно, озвучивая прописные истины, — сказал он, — но при термоядерном синтезе, при вступлении в реакцию одной тонны гелия-3, высвобождается энергия, эквивалентная сгоранию пятнадцати миллионов тонн нефти. Не говоря уже об экологическом и иных аспектах.

— Мы не считаем данное предложение ни целесообразным, ни справедливым, — отрезала Джейн.

— Справедливым? — переспросил Денис, борясь с закипающей внутри яростью, — справедливым...

— Воздух!! — страшно заорал Сашка, и они бросились к окопам. Едва Денис успел спрыгнуть вниз, как в палящем африканском небе пронеслись две тени, а потом сверху обрушилась смерть. Мир тряхнуло, Дениса приложило о бруствер и опрокинуло навзничь. О бронестекло шлема шлепнулась и отлетела, оставив размазанный кровавый след, чья-то кисть без двух пальцев. Шатаясь, он встал. В ушах звенело. Разинув в беззвучном крике рты, его товарищи стреляли вслед теням из ручных лучеметов, но расстояние было слишком велико. Денис хотел сказать, что стойте, не тратьте заряд зря, но тут увидел, что осталось от Сашки, и на глаза упала кровавая пелена. Столкнув с ложемента тело наводчика, Денис сел за спаренный зенитный лучемет и крутанулся навстречу двум возвращающимся машинам. Мощность — на максимум. Проклятье, кровь заливает левый глаз. Перекрестье прицела — на пять корпусов вперед. Давайте, чуть поближе...

— Скажите, миссис Маккейн, — ровным голосом произнес он, — а вы считаете справедливой, например, вашу интервенцию в Конго в две тысячи семидесятом?
Джейн приподняла бровь.

— Нашу миротворческую операцию, вы имеете в виду?

Денис посмотрел на свои ладони, с пальцами, согнутыми, словно они всё еще сжимали гашетку зенитного лучемета, и заставил себя расслабиться. Она знает, что я был там, подумал он. А я знаю, что она знает, и так далее.

— Один великий русский писатель в двадцатом веке сказал, что если ради идеала приходится делать подлости, то цена этому идеалу — дерьмо. Почему вы, американцы, всегда убивали якобы ради мира?

— Позвольте...

— Не позволю, — жестко сказал Денис, — больше не позволю. Никто больше не посмеет напасть на суверенную страну по надуманному поводу. Собственно, и стран скоро не останется как таковых. Никто больше не будет бомбить города и убивать сотни тысяч ни в чем не повинных людей просто потому, что захотелось взять территорию под контроль и качать ресурсы. Никогда больше не будет так, что в одном регионе планеты люди миллионами убивают друг друга и гибнут от голода, а в другом — закапывают еду бульдозерами и выменивают у первых золото за тушенку. Хватит. Детство человечества закончилось.

Джейн улыбалась, но глаза ее излучали ненависть.

— Мистер Снегофф, — нараспев произнесла она по-русски, — конечно, сейчас ваш Союз является монополистом в части владения технологией использования так называемых волновых роботов и диктует всему миру свою волю. Но вы ведь не полагаете, что так будет продолжаться вечно?

Старая лиса права, подумал Денис. Рано или поздно они украдут технологию или сами изобретут ее. И тогда...

— Ничто не вечно, — сказал Денис, — и мне известны ваши усилия в данном направлении. Однако, заметьте, что целью наших волновых роботов, которые пять лет назад превратили весь американский оружейный плутоний в стоящих на боевом дежурстве ракетах в свинец, являлся только металл. У нас же есть данные о том, что вы ведете исследования в направлении устойчивых волновых структур, способных разрушать органику.

За столом поднялся ропот. Улыбка Джейн заледенела.

— С возмущением отвергаем это чудовищное обвинение. Какие ваши доказательства?

— Будут доказательства, — пообещал Денис, — но я бы вас предостерег от подобных экспериментов. Видите ли, волновые роботы, разрушающие органику — это ничуть не менее чудовищно, чем химическое или бактериологическое оружие. Или, скажем, нейтронная бомба. И отношение Мирового Совета к подобным исследованиям совершенно однозначное. Мы будем им противодействовать. Всеми способами.

Члены Совета кивали, даже британец. Маккейн молчала.

— Также на вашем месте, — продолжал Денис, — я воздержался бы от попыток снарядить новые носители плутонием. Технологический прорыв последних лет, реакторы на гелии-3, раз и навсегда победившие энергетический кризис, основание трёх баз на Марсе, бурный рост лунных городов — всё это обусловлено тем, что стало возможным направить военные расходы на науку, космос и социальные нужды. С кем вы собираетесь воевать? Понимаете, вы мыслите архаичными категориями. Давно пора расширить свое сознание до планетарного масштаба.

— Мы отрицаем...

— Иногда я думаю, — перебил ее Денис, — что было бы, если история пошла по другому пути? Если бы в конце двадцатого века вам удалось разрушить Советский Союз, как вы это задумывали, привычно развязать третью мировую, решить за ее счет все свои финансовые вопросы, снова поменять свою тушенку на золото, как во время второй мировой, собрать у себя лучшие умы со всего мира? При одной мысли, если честно, мороз по коже. Но мы тогда выстояли. Выстоим и сейчас. Кто к нам с мечом придет — тот от меча и погибнет. Знаете эту цитату?

Джейн прикрыла глаза.

— Замените «меч» на «волновые роботы» и получите актуальную версию, — устало закончил Денис.

Неожиданно наушник зашептал председателю Мирового Совета в ухо, информация дублировалась в визире крупными красными буквами. Новость была такой силы, что Денис выпрямился в кресле, не совладав с лицом, привлекая всеобщее внимание. Джейн судорожно вцепилась в свою палку, ее правый зрачок метался как бешеный — она тоже явно считывала с визира срочный рапорт.

— Дамы и господа, — изменившимся голосом произнес Денис, — позвольте представить вам чрезвычайного и полномочного посла Галактической Федерации.

Входная панель под воздействием непреодолимой силы обрушилась внутрь помещения, и в зал Совета вплыла, паря над полом, высокая фигура в развевающемся фиолетовом одеянии. Над двумя парами рук, сложенных на груди, красовался крупный череп, покрытый зеленой чешуей. Выделялись огромные чёрные глаза без зрачков.

— Приветствую. Вас. От имени. Галактической. Федерации, — прозвучало в наушниках всех присутствующих, — Мы. Давно. Наблюдаем. За вами. Теперь. У вас. Единое. Планетарное. Руководство. Что делает. Контакт. Возможным. Кто. Старший. С кем. Говорить?

— Со мной, — хрипло сказал Денис Снегов, вставая, — говорить со мной.