Морской бой

yuriyk — 31.08.2010 — Отдых Бой был морской. Точнее речной. Точнее озерный. Но не будем забегать вперед, все по-порядку. А порядок закончился потому что Булка потекла. Описывать все веселости жизни не хватит, поэтому что описалось, то и описалось (в хорошем смысле этого слова).

Морской бой

Дарик, как говорили аксакалы раньше, «медленно входил в течку», все радостнее и радостнее заигрывая с Булкой и все жестче и жестче получая от нее по своей мохнатой башке, ибо Булка – дама строгого воспитания и жестких правил: с первыми встречными не знакомится, а уж насилия над собой вообще ни от кого не потерпит. Только в отличие от настоящих дам, которые в случае чего голосят и зовут на помощь, Булка с радостью принимает приглашение. Правда она думает, что это драка, после чего самому горе-изнасильнику впору на помощь звать, ибо из тех мохнатых лап и клыков просто так еще никто не вырывался.

Но так происходит лишь до того момента, который по-простому называется «охотка». Там уж Булка готова сама кого угодно поймать ну и так далее. Квартира у меня большая, места хватает всем, но беда в том, что если взять к себе Булку, Дарик начинает орать как потерпевший. Ну а если пригласить Дарика, в хор вступает Булка. Вы слышали, как поют южаки? Вот и не надо - та самая сказка про Соловья-Разбойника была с южака написана. Только в оригинале сказочника сожрали и Илье Муромцу тоже мало не показалось. Вот смысл и исказился, да и кроме того, кто ж из чужих южака живьем-то видел, да еще так, чтобы после этой встречи рассказать кому-то что-то мог? Правильно.

Поэтому уехал Дарик в деревню, в глушь, в Саратов. В вольер то бишь. К слову сказать, один там он еще никогда не оставался, ну а с учетом того, что самое страшное наказание для Дарика – это не крик, это не какие-нибудь тычки, битье или кусание (уж так, как его Булка обижает, вряд ли кто из людей сможет, разве что садист извращенный, а Дарька сразу после этого лезет Булке мордяху вылизывать. И ведь больше Булки раза в полтора, если захочет – задавит на раз, а поди ж ты, сплошные нежности). Самое страшное наказание для Дарика – это игнор. Нелюбовь вынимает из него душу, он становится шелковым, втирается плечом в колено, в глаза смотрит совсем по-человечьи и натурально боится, боится что его больше не любят и что он не нужен.

Когда я раскусил эту фишку, такое вот наказание стараюсь практически не применять, разве уж Дарик что-то такое особенное вытворит. А тут – самая натуральная ссылка и ведь без причины видимой. И от Булки отрывают, и из дома выгоняют, и рядом нет никого так долго. Ну а на мое счастье, если уж везет, значит везет: как только начались веселые дни, температура упала и пошли дожди. На фоне того, что происходило в Москве с ее пожарами, жарой и духотой, местная погода многим показалась бы раем, но температурка ночью падала до + 6, а для комнатной собаки, сами понимаете – не самый лучший вариант. Плюс ночные грозы здесь, в горном климате – это просто фейерверк: все гремит, трясется, сверкает и дует. В одну из ночей так сдуло старенькое дерево, которое рухнуло и полностью загородило вход из вольера. Мое счастье, что у Дарика психика железобетонная и он на такую фигню, как гром с неба, искры из облаков или рухнувшее практически на голову дерево, просто не обращает внимания. Вот если веточка в километре хрустнет или лягушка неожиданно выпрыгнет – это да, можно напрячься. А если дерево валится – эт фигня полная.

Дарька жалобно плакал когда я уходил, оставляя его в садике, громко и грустно. Но при этом он сам, по моей просьбе (потому что это нельзя назвать командой, у меня язык не поворачивался) шел в вольер. Ни одна моя собака, включая и Дэллушку, и даже Тошку, по команде в вольер не заходила. Они ложились, жалобно смотрели, давали лапы – мол, не оставляй нас, мы хорошие. Приходилось брать поводок или песку за ошейник и заходить с ними в вольер. А здесь совершенно самостоятельно, только так грустно, с головой, опущенной почти до земли, что хотелось самому залезть в эту клетку и никуда оттуда уже не уходить. Но дома ждала Булка, которая растеклась аки озеро и требовала к себе внимания, ласки и прогулок частых-пречастых.

В вольере я закрывал Дарьку на ночь (на всякий случай) и когда шел дождь, который в эти дни на мое счастье (опять-таки), шел почти постоянно. Дарик же и не думал прятаться – он, как печальная собака-солнце, укладывался прямо на землю перед воротами у входа, где нет ни крыши, ни даже елки какой-нибудь, чтобы укрыться было можно, и терпеливо ждал, ждал пока не придут и не заберут. Увидев такую картинку пару раз, если только дождь думал начаться, я сразу приходил и закрывал его в хоть и просторную, но тюрьму. Ну и вместе с тем, каждую свободную минуту на выезде, я старался быть с пеской, брал его с собой везде и всюду, куда можно и нельзя, а в тот день, о котором сейчас пойдет речь, решил я доставить мальчишке радость и взять его поплавать на озеро.

День выдался жарким, с самого утра зажглось солнце и, видать, у него сломался ограничитель – в семь утра 28 градусов для нашей местности – это слегка перебор, тем более, если пару дней назад было всего лишь 6.

- Эх, - подумалось мне, - как бы здорово песок сейчас в садик и чтобы дышали они там в тени деревьев. Но что толку думать? Булку в садик не приведешь, иначе Дарик там потом с ума сойдет. Дома жарко, хоть все окна закрыты, а без нас Дарик укладывается перед теми самыми воротами на солнцепеке и никуда не уходит. Поэтому решение созрело быстро: погулял Булку, намочил ее, закрыл в доме все, что было можно. Получилась вполне себе прилично-прохладная тень. Затем приехал к Дарику, выслушал все жалобы несчастного заключенного на его тяжкую судьбу. Дарик, заметив, что его хоть кто-то слушает, разжалобился еще пуще, вылизал мне лицо и попытался пристроиться рядышком, после чего превратился в птичку. Но бреющий полет молодецкого пыла не остудил и мы поехали «остужаться» на наше местное озеро.

«Местное озеро» - это неправильное выражение. Озер тут просто немеряно, от огромного Боденского, до маленьких и уютненьких. Вот мы с Дарькой и выбрали одно такое, которое почти рядышком. Несмотря на рабочий день, народу на озере было не просто много, а очень много. Стоянка была забита битком, люди занимали практически все удобные и пригодные места – летал мяч, кто-то играл в баб-минтон, кто-то жарил мясо, кто-то слушал музыку. Собак было тоже очень много, но Дарик никого не замечал – он шел, вжавшись в ногу и не отходя от меня ни на сантиметр, а в пасти нес совершенно нового петуха (тоже в хорошем смысле этого слова). Кто помнит, в Москве Дарьке подарили такую игрушку и он от счастья был на седьмом небе. С тех пор практически с каждым мешком корма я или покупаю, или получаю в подарок от магазина такого вот резинового петю. Маленький, симпатиШный и с какой-то идиотской свистелко-пищалкой, громкой и противной до безумия. Дарик умудряется так хренячить эту птичку, что голосит она не переставая, на одной противно-громкой причем так, что уши закладывает – такая серия мелких «грызков» - воздух чуть-чуть в игрушку набирается и тут же Дарик снова долбит ее зубами. Игрушка швыряется, достается и снова кусается. Периодически Дарик приносит ее всем, включая Булку, рабочих, даже знакомого почтальона – лишь бы подержали ее, поборолись или покидали (новенькие не знают любимую фишку – прыгнуть на руку с игрушкой и заглотнуть ее полной пастью. Руку, не игрушку) Хваленого немецкого качества хватает максимум на неделю (обычно Дарик справляется за пару дней), но это время плавно превращается в звуковой терроризм и какафонистический кошмар.

В общем, идем мы от стоянки, Дарька – само внимание и послушание.

- Вот сейчас бы ШХ – послушку сдать – снова подумалось мне – ведь на раз получится. Ну да ладно, размечтался.

Озеро это я знаю довольно неплохо: мы сюда еще с Дэллушкой, Тошкой и юной Булкой ходили. Да и с Дарькой не раз бывали, поэтому и места потаенные, где с собакой отдохнуть от других можно, тоже мне известны. А фигли – уже местный практически. Дарик конечно не опасен, но ведь это я так думаю. Ну а если пуганет кого или собаченцию какую придавит просто так? Такого риска я не понимаю, поэтому мы убрались куда подальше, с глаз долой и разместились в совершенно неприметной небольшой бухточке. Бухточка кста тоже была не совсем пустынной – там сидела небольшая компашка французов, пила пиво, жарила какие-то рыбные (судя по запаху) деликатесы и сама себя развлекала. Завидев нас, они даже обрадовались, но Дарик подпрыгнул, попутно пару раз нажав на своего петуха зубами, и радость близлежащих моментом поутихла. Откуда ж им знать, что прыгающий слоник им тоже рад и с удовольствием с ними в них же и поиграет? Заодно и деликатесами чужими пообедает!

Активного неудовольства с наших двух сторон не наблюдалось. Мы улыбнулись друг-другу: ребята мне мило, я им – как получилось, Дарик же – во всю свою бааальшую породистую пасть. Я отобрал его резинового друга (Гусары!!!), разделся и мы плюхнулись в уже прогретую аки парное молоко воду. Надо сказать, что Дарька – первый мой плавучий южак. Одесские собаки по нашей материнской линии не только плавали, но и по дну ходили, вот и Дарька не подкачал – в летний день он запросто идет в воду и даже плывет без всяких команд и поводков. Для меня это удивительно, особенно если вспомнить, как все подобное происходило и с Дэллушкой, и происходит с Булкой. Мы поплыли с Дарькой на другой берег, потом вернулись, вылезли на твердую почву и отряхнулись. Еды я с собой никакой не брал – одному есть как-то некомильфо (Дарик не считается и ему ничего с гриля нельзя), да и не до еды при таком дурдоме как-то: с Булкой погулял, покормил, к Дарику пришел, покормил, погулял, вернулся к Булке и так по замнутому циклу. Однако когда со всех сторон доносятся запахи вкуснотищи, свежий воздух, водичка плещется, то начинают посещать мысли о прекрасном – нет, не о поле прекрасном, а о еде

Я отпустил Дарика попастись и он тут же направился к нашим французским друзьям. Отпустил и тут же поймал себя на мысли, что Дарик ведь серьезно повзрослел: на его лохматой физиономии явно читались два основных (и единственных) вопроса, стоящих перед настоящим мужчиной – где б чего пожрать и кого бы полюбить? Но Дарик же не просто мужчина, он еще и образованный – проводя довольно много времени рядом с компьютером, он тут же подсчитал кратчайшую траекторию и устремился к цели, объединявшей два мужских вопроса в один. Целью должна была оказаться юная француженка, сидевшая к нам спиной и поглощавшая аппетитного лобстера, не подозревая, что сейчас у нее не только отберут пищу, но и вероятно честь. Зато ее друг, сидевший к ней (а значит и к нам) лицом, увидел все живьем и его глаза выкатились еще круче, чем у того самого лобстера, в которого вонзалась девушка. Паренек застыл в ужасе и тут же онемел, даже не пытаясь предупредить намеченную жертву – его действительно парализовало от вида бегущего на ребят Дарика, глупо верящего в то, что его микротушку никто не видит.

- Лохматый, ты куда собрался? – Вполголоса окликнул я зверушку. Дарик, как истинный южак, тут же отвернул морду от цели, практически в воздухе развернулся и попрыгал дальше, огибая компанию ребят по касательной, с внимательным видом обнюхивая травку, кустики, деревья и с недоумением периодически поглядывая на меня: хозяин, как ты мог обо мне так плохо подумать? Чтобы я? Девушку? Француженку? Да еще так подло, сзади? Лобстера отобрать? Ну ты вааще! А на морде выражение не стерлось: «Блин, если б чуть-чуть быстрее шевелился, все бы шикарно получилось!»

- Сейчас я тебя слегка остужу! – Сказал я Дарику и с размаху швырнул петуха в воду!

- Да ты вообще озверел! Он же плавать не умеет! – Дарик рыкнул и бросился вдогонку спасать несчастное резиновое изделие, которое хотя бы в воде орало не так громко и противно.

Петух улетел недалеко и Дарька ровными саженьками его довольно быстро догнал, зацепил в пасть, собрался было повернуть к берегу и тут же замер, прямо в воде. Я проследил за взглядом Дарика и тоже слегка оцепенел: к моей песке приближался ротвейлер – большой, сильный судя по гребкам. Лет шести-семи, то есть в самом расцвете сил, башка огромная, красивая, с шикарным мощным треугольником пасти. Судя по взгляду ротора, а так же по диким непонятным крикам и прыгающе-машущим с другого берега людям, ротор плыл к нам явно не с дипломатической миссией.

- Ой, собаченька! Дарик улыбнулся, подводно завилял хвостом и поплыл знакомиться навстречу. Уши у него заложило и меня на тему «стоять» он как-бы не слышал – это ж не суша, как можно стоять в воде? Или на воде? Короче, хозяин, ты сам определись, потом командуй, а мы пока познакомимся.

Мысль работала лихорадочно и я автоматом прыгнул в воду: от меня до предпологаемого места встречи собак будет метров двадцать-двадцать пять. Дарик никогда ни с кем по настоящему не дрался, у него нет врагов среди собак, это ведь не тренированный безумным фоксом и его конченным хозяином чуть ли ни с первой послепрививочной прогулки Дэлл, не набившая зубы в боях с неприятелями Булка, даже не Тошка, так же обожавший начистить при случае кому-нибудь морду. Максимум что умеет Дарька – это уворачиваться от первых двух-трех бросков Булки, но на этом его умение заканчивается, потому как Булка молниеносна и успевает не только загнать Дарика куда-нибудь, но еще и придавить прилично, пока я не подбегу и не разниму собак. Одно радует – ротор плыл довольно долго, почти через все озеро. Поэтому наверняка он хорошо подустанет и Дарьке будет легче продержаться, пока я не подплыву. Ну а как подплыву, я роттика этого порву на куски голыми руками

Мысль скользнула, а за это время собаки вошли в контакт: сосредоточенный, плывущий на разборки «чиста канкретный пацан» ротор и радостный, улыбающийся глупыш - Дарик, да еще и с этим долбаным петухом в пасти. Я погреб с утроенной силой, понимая, что нифига не успеваю и сейчас Дарика будут бить. Мало ему проблем с отсутствием присутсвтия нас, с запахами текущей Булки, дык сейчас его еще и поколечат! Сказать, что я озверел еще больше – ничего не сказать. Если на Дарике будет хоть одна дырка...

Дальше все разворачивалось у меня перед глазами: ротор подплыл и треснул пастью. Ротвейлеры – шикарные, мощные, сильные и злобные собаки. Они кусают очень мощно и рвут так, что мало не кажется никому. Да и скорость у них приличная для собачьего мира, однако по сравнению с южаками они, кажется, просто медленно стоят. Дарик за это время водяного броска успел удивиться, выплюнуть петуха и увернуться от укуса. Уроки Булки даром не прошли, умничка лохматая сразу понял, что переговоров и большой вселенской любви не будет и отреагировал моментально.

Расстояние между мною и собаками сократилось где-то вполовину и я понимал, что шансы Дарика потихонечку увеличиваются. Я видел драки собак в воде, особенно водоплавающих – хреновое зрелище, да и не разнять их сразу. Но в этот раз произошло что-то для меня совершенно непостижимое. Может быть брызги помешали, может очередной гребок, но я так и не понял, каким образом Дарику это удалось: он как-то странно извернулся, сложившись чуть-ли не пополам, выгнулся, пропуская ротвейлера мимо себя и... ухватив его зубами за шею взял, оттолкнулся и залез на него сверху! Может быть, если не получилось поесть и полюбить одновременно, Дарик решил полюбить и одновременно подраться? Но мысль эта как пришла, так и ушла, потому как Дарик, не давая ротвейлеру выкарабкаться, перехватил его прямо над пастью, там где нос, и стал давить ему на всем телом на корпус. Ессно, ротвейлер ушел под воду. Дарик тоже как бы оказался под водой, но его-то нос был куда как выше и дышал. Уж не знаю, может ему Вояр-подводный путешественник подсказал что надо делать, может еще кто, но лично я такого никогда не видел – это была не драка, это было такое сознательное убийство.

Дарик и не думал никуда уплывать, щелкать челюстями и нервничать – он тупо и сильно (а я говорил, что хватка у него – самая сильная из всех моих собак, какая-то медвежья – на петухах натренировался наверное) держал трепыхающегося и извивающегося ротора под водой. К моменту, когда я уже подплыл, ротор трепыхался куда пассивнее и почти уже согласился выпить море.

Я отогнал Дарьку (который обиженно бросил тушку и поплыл спасать петуха), поддержал ротвейлера снизу под живот и мы с ним медленно поплыли к берегу, причем роттик пытался либо залезть на меня, либо уйти под воду. Дарик плавал кругами, возмущенно грызя петуха, который в свою очередь истошно орал. Через несколько минут передвижений я от этой музыки был сам готов склеить ласты и уйти на дно, лишь бы этого кошмара не слышать.

Все заканчивается когда-нибудь, закончилось и это путешествие. Я добуксировал неудачного нападателя до берега, а на берегу нас уже ждали. Судя по формам, это был один из тех машущих и орущих с другого берега людей, которые пытались нас предупредить: крепко сложенный парень лет 28-30, с моднючей татуировкой, серьгой в ухе и тоненько подстриженными усиками бежал явно с целью извиняться и отдирать свою собаку. Однако увиденное переменило его настроение на явно противоположное – ротвейлер лежал под деревом и от всего пережитого его тихо рвало на родину (в прямом смысле этого слова – мы ж в Германии находимся) всякой тиной, водой и водорослями. Крепыш стал орать в ярости:

- Вы что с моей собакой сделали? Да если с ней что-нибудь случится или уже случилось, вам лучше не жить.

- Эй, алё, ты ничего не попутал? Может тебя здесь тоже остудить, как собаку тво... – Я просто инстинктивно, не отдавая себе отчета в том, что делаю, кинулся на звук и поймал прыгнувшего на мужика Дарика уже в полете. В моментально возникшей тишине послышался глухой и громкий удар зубов – ТУК! Офигели все кроме Дарика, петуха и деревьев! Вот уж чего-чего, а такого я от него не ожидал вообще. То есть абсолютно – он же не умеет кусаться, никогда не пробовал этого по-настоящему и даже не знает, что это такое. А тут на тебе, на ровном месте.

Точнее место было не очень ровное, плюс мокрая скользкая трава, так что я чуть не плюхнулся на землю вместе с лохматым защитником. У парня округлились глаза, Дарик стоял и глухо рычал: кажется в его голове созрела третья истинно мужская мысль помимо пожрать и полюбить – ПОДРАТЬСЯ. Этой третьей мысли явно было тесно и она просилась наружу!

Парень посмотрел на свою собаку, уже усевшуюся, но ощущающую себя явно не слишком хорошо.

- Дарик, расслабься, иди погуляй, а в сторону собаки и ее хозяина даже не смотри! – Дарик внял и ушел в кусты позадирать лапу. В этот момент подбежало еще двое людей: наверное это были родители крепыша:

- Ой, с Вашей собакой все в порядке? Его не покусали? Извините нас, мы не усмотрели, все как-то быстро случилось! – Женщина взволнованно переводила взгляд с меня на Дарика и на свою собаку под деревом.

- Не, все в порядке. Кажется это Вашему досталось!

- Вы понимаете, у нас еще одна собака, она течет и у него (кивок под дерево с уже вполне повеселевшим роттиком) просто крышу свинтило. Так он вполне дружелюбен и послушен, а тут – беда такая? Вы не слишком испугались? Мы можем как-то загладить все случившееся? – Казалось, еще чуть-чуть и женщина расплачется. Впрочем, я ее понимаю – ротвейлеры – это ж жуткая, запрещенная и страшная порода, каждый случай или даже попытка случая с их участием – это очередное постановление, запрет на содержание и так далее, и тому подобное. То ли дело никому неизвестные лохматые и такие дружелюбные белые собаки

Я чуть не расхохотался, попутно поискав взглядом Дарика – тот беззаботно шлепал по воде, высматривая, куда делся его любимый петух. Женщина недоуменно посмотрела на меня – что может быть смешного в этой идиотской ситуации.

- Да у нас все то же самое – я улыбнулся – тоже вторая собака, тоже течет и у моего вьюноша крышу тоже свинтило. Просто он драться не умеет и ему пока не с кем, вот он и любит всех по-своему.

- Мы действительно очень сожалеем, что так все получилось – в разговор вступил мужчина – тысячу извинений и не сердитесь. У нас там стоит гриль, много всего вкусного. Пойдемте, вместе посидим, перекусим, пообщаемся. Он нам мешать не будет (мужчина посмотрел на уже приободрившегося роттика, валяющегося на траве и подставляющего розовое пузо сидящему рядом хозяину и солнышку), он уже успокоился. Он и вправду дружелюбный, мы на площадку ходили и все службы сдали(как я понял –права на управление собакой, не спорт. Дрессура). А тут такое...

- Спасибо Вам большое за приглашение, но нам уже пора. У меня ж вторая собака в квартире заперта: там жарко, она пьет много и значит нам нужно часто и много гулять. Так что не сердитесь на наш отказ Ну а на тему всего случившегося - проблем никаких, всякое бывает. У меня тоже собаки срывались.

Мужчина протянул мне руку, я сделал шаг, чтобы ответить на рукопожатие, но не успел: неизвестно откуда нарисовавшийся Дарька одним прыжком опередил медленного меня и... вложил в уже протянутую руку немецкого дядечки своего спасенного петуха. После чего взглянул сначала на меня, потом на мужичка и вильнул хвостом!