многабукв

топ 100 блогов la_la_brynza28.05.2010 Ой. А давайте я расскажу (тока что рассказывала вслух коллегам) как я в студенческом далёком детстве сдавала экзамен по немецкому. Просто вспомнилось. И думаю, дай запишу.

Начать надо с того, что среднюю школу я заканчивала в Берлине, где довольно бойко лопотала на дойче с белокурыми соседскими фройндами, а также без особых проблем коммуницировала в магазинах и кафе с улыбчивыми дасмэдхенами.

Бойко - не значит правильно. Уж тем более не значит, что мой вокабуляр поражал разнообразием. Сто - двести слов, среди которых непременное "шайзе" и изящный "кук маль" плюс очень приличное произношение (слух неплохой) - вот чем я могла похвастаться, и хвасталась конечно... Хвасталась уже после того как школу закончила и прибыла для дальнейшего обучения в г. Куйбышев. Хвасталась сперва просто для понтов, а потом уже в целях охмурения нашего препода немецкого языка. Нет. Меня волновал не столько препод, сколько зачет/экзамен автоматом.
На сам немецкий мне было, если честно, наплевать. Второй язык... очевидно, что малофункциональный при растущей-то популярности английского. Да и вообще... Уж при необходимости я завсегда смогу попросить сигаретку и выяснить маршрут У-бана. Чего ж вам боле?



***

"Эншульдигунг?"

Майнготт! Идеальный! Идеальный берлинский прононс! Кроме шуток.

Я поднимала серьёзные и умные глаза на нашего препода. Василий Какойтыч его звали, и был он очарователен. Даже его железные верхние резцы не умаляли шарма, хотя конечно жутенько, если неожиданно встретиться в темном коридоре... Блеснет бывало зубом, и вроде бы понимаешь, что хороший человек, но пятки неприятно стынут.

- Эншульдигунг... Вибитте?

Меж тем пуговички на моей блузке всегда были расстегнуты так, чтобы для воображения Какойтыча оставалось минимум шульдигунгов. Какойтыч рдел и металлически улыбался. И шептал с придыханием что-то на классическом немецком, на котором творили Гёте и Шиллер, и который пролетал мимо меня со свистом, как восточный экспресс.

Но Какойтыч-то этого не знал! Он-то был уверен, что если студентка ТАК произносит эншульдигунг, и с таким умопомрачительным произношением выдает "вибитте", то уж Гёте и Шиллер для неё - цвай пальцен обосзатцен.

Эншульдигунг... Вибитте... Моментмаль... - Музыка! Му-зы-ка! Вагнер! Блаженство для ушей и души.

Кстати, я неплохо читала на немецком. Ничего не понимала. Ни слова. Но эта пуговичка, и серьезный внимательный взгляд, и голос немного хриплый (курить надо меньше), чуть срывающийся. И этот невообразимо-прекрасный берлинский акцент, на который неизбежно накладывалось английское произношение, коим нас дрючили ежечасно... Марлен Дитрих и ничуть не меньше.
Василий Какойтыч слушал меня и от возбуждения заметно трепетал, полыхал щеками и поблёскивал зубами.

Кажется, я тогда могла гнать любую, даже самую идиотскую чушь, лишь бы она была дойчеподобной. Какойтыч бы даже не заметил. Он сразу и безоговорочно для себя решил, что я эдакий гений, ну какой-нибудь новоявленный Бодуэн де Куртенэ германской филологии с недостижимым даже для него - Какойтыча уровнем языка.

Именно поэтому он старался меня часто не беспокоить. Не то побаивался что рядом с моим "кукмаль" и "видерзиен" его классический и от этого некрасивый дойч будет выглядеть совсем уж убого. Не то его на самом деле смущал мой вырез. Короче, на немецком я занималась чем угодно, только не самим немецким, изредка глубокомысленно выдавая что-нибудь "берлинское" и многозначительно закатывая глаза при виде трудно-справляющихся с тявкающими фонемами однокурсников.

Порой, когда чувствовала, что пора поддать угольку в топку преподского безоговорочного обожания, я выдавала свой козырь. Ah шайзе! И зашкаливающая чувственность в каждом звуке. Аааах шайзе!
Какойтыч при этом всегда мило краснел и укоризненно качал головой, изображая из себя человека взрослого и сурового. Он был вообще скромным и обаятельным парнем этот какойтыч. А то что ему зубы в драке когда-то выбили, так это обычное для Самары дело.

Так мы и жили до самого пятого курса. А на пятом курсе наступил момент истины. Вот я уже конечно не помню были ли это госы, или просто экзамен по второму языку, но суть в том, что Какойтыч ну никак в этот раз не мог мне поставить отлично автоматом. То есть четыре года до этого мог, а тут никак.

Халяве пришел конец. А вместе с концом халявы пришел конец и мне. Потому что к пятому курсу все мои однокурсники... да да те самые, что с корявым славянским акцентом мусолили Гейне, чем травмировали мой нежный слух... к пятому курсу они все говорили по немецки. Не так чтобы переводить синхронно, но на очень достойном уровне. И читали уже в оригинале пусть не Шиллера, но Бёлля. И бойко пересказывали прочитанное. И отвечали на вопросы, прекрасно их понимая.

А я всё еще была "шайзе" и "иншульдигунг", а также "кукмаль" и "битешён" с восхитительным берлинским "шь" и восходящей интонацией... Всё! Хуже того, я за ненадобностью подрастеряла и те двести слов, что когда-то валялись в моем словарном загашнике.

Короче, полный и безоговорочный ахтунг и ашлох!

Но даже в сложившемся ашлохе я нашла (я всегда была девочкой оптимистичной) целых два плюса.

Плюс первый. - Я знала, что ничего не знаю.
Плюс второй. - Какойтыч про то, что я ничего не знаю, не знал

Спасение утопающих - дело рук самих утопающих. Но наивен тот, кто думает, что это означает - выплывать в одиночку. Ничего подобного. Это всего лишь означает, что пора искать хороший аутсорсинг. А я всегда была девочкой сообразительной.

***

Экзамен немецкого для "англичан" был назначен на четверг. А в пятницу уже наши "немцы" сдавали свою немецкую грамматику.
Дел то... Мне нужно было всего лишь пойти "сдаваться" вместе с немцами, для которых наш второй немецкий - те самые цвай пальцен обосцатунг, грамотно распределить невыполнимые для меня, но "цвайпальцен" для "немцев" задания, вызубрить то, что можно вызубрить и... не бояться... Больше понта! Больше шика! Больше наглой уверенности!

Бледная пудра, грустный взгляд и слабеющий голос сделали своё дело. Какойтыч, истекая состраданием, перенес мой экзамен "на завтра", добавив "ну, вы если хотите приходите на следующей неделе, когда вылечитесь. Думаю, смогу уговорить остальных преподавателей на полчасика собраться и принять у вас экзамен. Вам же хватит получаса... да! конечно хватит! что я за глупости говорю!"

Угу. Хватит мне получаса... Бедный бедный ВасильКакойтыч! Как ему мои шайзы и кукмали застили глаза, а мои хм... ну то что в вырезе... затуманили разум!

- Нет. Я завтра. Не хочу никому доставлять дополнительные сложности, - простонала я.

И свалила на пляж, где поджидал меня моя тогдашняя пассия - Вован-рэкетир (одновременно студент-медик) весь в розовом костюме адидас и с коньяком метакса.

***

На следующее утро всё такая же бледная, но целеустремленная появилась в Универе. Какойтыч сочувственно вздохнул.

- Вы там садитесь, Лариса, и не волнуйтесь только. У вас всё получится на отлично.
- Я не волнуюсь. Спасибо вам. Данкешён. - Я добавила в голос слабости и тревоги. Какойтыч хлипко вздохнул.

А дальше дело техники. Текст читать. Текст переводить. Двадцать тупых вопросов (еще бы понять что означают эти неведомые мне ахтунги). И самое неприятное - пересказ.

Пересказ, мать его шайзе.

Всё прочее я быстро распределила по "немцам", заранее оповещенным об их великой миссии. "Немцы" меня любили за коммуникабельность и вечную готовность бухнуть, поэтому отказать никак не могли. Я не наглела. Распределяла задачи, заранее поделив их на более мелкие порции. Так что через десять минут (за которые я раз тысячу про себя отчитала рассказ, в котором только два слова "дас" и "ист" оказались худо бедно знакомыми) передо мной уже лежал требуемый в билете перевод довольно крупного абзаца. Еще через две минуты я получила ответы на вопросы по тексту и тщательно сделанную "грамматику"... Вскоре мне под ноги шлепнулся свёрнутый в тугой бумажный жгутик пересказ.

Развернула...

Пиляд.

Всегда знала что на баб нельзя надеяться. Вот мальчики-немцы. Сказала им сделать так и сяк. Всё сделали. От точки до точки, потому что орднунг и фройндшафт! А бабы...

- Больше не успеваю, - прошипела мне Танька-краснодипломница, которую я собственно этим пересказом и загрузила.
- И что мне делать с этими десятью предложениями? - прошипела я в ответ и сделала страшные глаза... Ну смотри у меня, сука! Ну попроси еще перевести статью из журнала мод! Я тебе переведу!
- Не знаю... Ну растяни как-нибудь...
- Суука!
- Фройляйн! - мерзотного вида старуха-преподша лет тридцати с "гнездом" на голове и выщипанными бровями поднялась и поплыла между рядами.

Я склонилась над пересказом. Точнее над этими сраными десятью предложеньицами, которые очевидно захватывали лишь два первых абзацика сраного текста про какого-то сраного корреспондента, расследующего убийство (судя по полученному переводу). И что делать? Что с этим делать? Делать что? Ну выдам я эти десять строчек, ну смастерю умный вид, а потом упс... И вылезет вся моя безграничная тупость наружу. Не может не вылезти. Ну отчего эта Танька-сучка не сделала, как ее просили, приличный и солидный пересказ? Фак! ФАк! ШАйзе! Шаааайзе!

Я страдала, но одновременно а) размышляла кого еще тут можно припахать; б) зубрила ту несчастную десятку фраз; в) изображала лицом минимум чахотку.

- Лариса? - Железный зуб блеснул участливо и как родной.
- Йааа...

То есть я хотела сказать, что "я еще бы минуток эдак тридцать - сорок". Но меня просто не поняли.

- Пожалуйста. Битте. Проходите. И зитцен зи. - Старуха с "гнездом" пялилась на меня во все свои четыре глаза. Два косых, два стеклянных.

Деваться было некуда. Поэтому пришлось зитцен, чтобы отвечатунг.
И все сперва было хорошо, даже отлично. Почитала, поотвечала, похвасталась знанием немецкой грамматики, пороскошествовала берлинским произношением. Ну, Марлен Дитрих - никак не меньше.
Железный зуб поблёскивал одобряюще.

В конце концов дело дошло до пересказа.

- Предложение раз с хорошим берлинским акцентом.
- Предложение два с отличным берлинским акцентом.
- Предложение три с охренительным берлинским акцентом.
- Предложение четыре. Да. Это она. Марлен.
- Предложение пять. Странно. Почему ГРУ еще не сделало мне предложения?
- Предложение шесть. В принципе, можно и в Штази.
- Предложение семь. Штирлиц подавился бы от зависти.
- Предложение восемь. И про меня бы написали книгу.
- Предложение десять. Сняли бы фильм. Придумали бы анекдотов...

Дас ист аллес.

Нет. Я не произнесла этот "аллес", потому что какой уж тут аллес! Я же только начала. А комиссия прям заслушалась. Какойтыч сидел, облокотившись щекой о ладонь и внимал мне, как внимают бардам. Тетка эта очкастая застыла в онемении. Завкафедрой "немцев" - суровая крепкая женщина с большой грудью и непростой судьбой подёрнулась дымкой (метафорически).

А у меня меж тем случился аллес.
И ни слова больше.
Ни словечка.
А они сидели и ждали. Ждали когда я продолжу свой прекрасный пересказ прекрасного немецкого рассказа на своем прекрасном немецком языке.

А я молчала.
А они ждали.
Потом потихоньку сфокусировались все на мне с вопросительным недоумением во взглядах.
А я воздуху в себя побольше набрала и сказала так громко и убийственно по-берлински.

Ах шайзе... Аааах Шайзе!

И в ответ на их ахуевайтунг от такой наглости улыбнулась ласково и широко.

- Мне кажется, на этом должно быть достаточно? Генук.(генук всплыл неожиданно из самых недр). И ясно. Кла! (кла вспыл оттуда же). А задерживать коллег... - я, не оборачиваясь, так повела головой и плечами, что стало очевидно - моих коллег тут немного. Разве что приемная комиссия. И то - очкастую лучше убрать!... - мне не хотелось бы.
- Ах да! Да конечно. - всполошился Какойтыч. - Заслушались мы вас, Лариса.
- Давайте зачетку, - завкафедрой протянула руку.
- Я бы еще поспрашивала, погоняла по грамматике... - (ах ты сука очкастая. вот поэтому тебя замуж никто и не берет, что дотошная такая)
- Да к чему это? Мы же слышали все. Лариса - лучшая моя студентка. Жаль, что немецкий у нее не основной, - Резцы Какойтыча лучились любовью и обожанием.

Слава богу, что не основной... Иначе я бы с голоду сдохла.

Выдохнула я только за дверью. Зачетку открыла скорее по привычке, чем из любопытства. Разумеется, "отлично".
Вован-рекетир ждал на крыльце. В розовом костюме адидас и с цветами.

А Василь Какойтыча мы потом приглашали в общагу обмывать диплом. Сидели с ним на лестнице. Курили. Он смешно так робел. Подливал шампанского, косился в вырез и выяснял мои "планы на будущее". Серьезно рекомендовал остаться на кафедре, себя приводил в пример. Мол, вот два года назад закончил, а через год уже старший преподаватель. Карьера!

А я что? А я ничего...

Передо мной будущее лежало на блюде с каймой. Красивое будущее! Большое и блестящее, как бриллиант. А не пыльная скучная кафедра в провинциальном вузе.

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Итак, как уже было сказано в прошлых постах ( 1 , 2 , 3 ), вопрос сейчас стоит не в том, кто и как "разрушает жизнь человечества", устраивая поганый глобализм и руша "мир традиции". А в том, что этот "мир традиции" не удается поддерживать - и вместо них, вместо мира, в котором возможно ...
Преподобная bolshoy_karlik из дальних стрнствий возвратясь ...
Россия, Болгария и Сербия продемонстрировали, как нужно строить газопроводы минуя законодательство Евросоюза, что де-факто усилило монополистический контроль Москвы в Юго-Восточной Европе, пишет польское интернет-издание Biznes Alert. Европейская (сухопутная) часть «Турецкого потока» ...
Я большой любитель нового. Поэтому практически никогда не останавливаюсь дважды в одном и том же отеле. Однако для ярославского отеля "Алёша Попович Двор" сделаю исключение. Почему? Всё просто. Расположение в самом центре, симпатичные номера, хороший завтрак в формате шведского стола, ...
Гой-еси! "Евросоюз не может передать Украине активы ЦБ РФ, потому что не знает, где они." Усё у нужных людей. Путинцы двадцать с лишним лет башляли кому надо. Это активы того, кого надо активы. Попробуй найди их - тебя самого отыщут. Как говорилось в мультфильме "Ограбление ...