Многа букф....

топ 100 блогов george_rooke09.12.2014

Заседание первое. «Камо грядеши?»

1.

Начнем мы наверное с того, а как Россия вообще подошла к эпохе Петра, что в этот момент творилось в Европе, и был ли курс первого русского императора совершенно другим, нежели внешнеполитический курс его предшественников.

Василий Осипович Ключевский, профессор Московского университета, академик Императорской Санкт-Петербургской Академии наук, председатель Императорского Общества истории и древностей российских при Московском университете, тайный советник. Предоставим ему слово: «Есть наклонность или привычка думать, что Петр родился и вырос с готовой преобразовательной программой, которая вся - его дело, создание его творческого гения, что деятельность ближайших предшественников Петра была только подготовкой к реформе, дала ему преобразовательные побуждения, но не преобразовательные идеи и средства. Оканчивая обзор деятельности этих предшественников, я, напротив, заметил, что самая программа Петра была вся начертана людьми XVII в. Но необходимо отличать задачи, доставшиеся Петру, от усвоения и исполнения их преобразователем. Эти задачи были потребности государства и народа, сознанные людьми XVII в., а реформы Петра направлялись условиями его времени, до него не действовавшими, частью созданными им самим, частью вторгнувшимися в его дело со стороны. Программа заключалась не в заветах, не в преданиях, а в государственных нуждах, неотложных и всем очевидных.

Война была важнейшим из этих условий. Петр почти не знал мира: весь свой век он воевал с кем-нибудь: то с сестрой, то с Турцией, Швецией, даже с Персией. С осени 1689 г., когда кончилось правление царевны Софьи, из 35 лет его царствования только один 1724-й год прошел вполне мирно, да из других лет можно набрать не более 13 мирных месяцев. Притом с главными своими врагами, с Турцией и Швецией, Петр воевал не как его предшественники: это были войны коалиционные, союзные. Чтобы понять их значение, оглянемся на внешнюю политику Московского государства в XVII в. Петру достались от предшественников две задачи, разрешение которых было необходимо для того, чтобы обеспечить внешнюю безопасность государства: во-первых, надо было довершить политическое объединение русского народа, едва не половина которого находилась еще за пределами Русского государства; во-вторых, предстояло исправить границы государственной территории, которые с иных сторон, именно с южной и западной, были слишком открыты для нападения. Разрешение этих задач до Петра было только начато. Вторая задача, территориальная, еще до него приводила Московское государство в столкновение с двумя внешними врагами: со Швецией, у которой нужно было отвоевать восточный берег Балтийского моря, и с крымскими татарами, т. е. с Турцией. Точно так же и первая задача, национально-политическая, состоявшая в необходимости государственного объединения русского народа, еще задолго до Петра вызвала ряд упорных войн с третьим врагом и ближайшим соседом - Речью Посполитой. Но еще до Петра московским правительством была сознана невозможность одновременного разрешения обеих задач. Правительство царя Алексея уже испытало невозможность одновременной борьбы на три фронта - с Польшей, Швецией и Турцией. Вот почему московские государственные люди XVII в. начали выбирать между своими врагами, сближаться или только мириться с тем или другим из них, чтобы тем вернее справиться с третьим. Необходимость такого выбора произвела в царствование Алексея крутой перелом во внешней политике Московского государства. Главной целью этой политики была западная соседка - Польша: на борьбу с ней в продолжение веков были обращены народные силы. »[1]

Таким образом, согласно Ключевскому, мы можем констатировать три задачи, стоявшие перед Россией конца XVII века – движение на юг, к Черному морю, движение за Запад, в Украину и Белоруссию, и движение на север – в Прибалтику.

Давайте конспективно рассмотрим, что же творилось с границами России со времен Ивана Грозного и куда были направлены векторы движения. Ну и немного подумаем.

Итак, царь Иоанн Васильевич начал с решения восточной проблемы, ибо тогда Московия была зажата в тисках между Польшей (с запада) и Казанским и Астраханским ханством (с востока). В первые годы своего царствования царь решил двигаться на восток. Сначала пала Казань, затем – Астрахань, и запал этот оказался столь силен, что движение пошло дальше, в Сибирь, покорение которой охватило огромный период с 1580 по 1660 годы. Завоеванные государства Поволжья и Сибири стали для Московии ресурсной базой, то есть давали тот товар, который мы могли продавать на внешнем рынке. Но весь вопрос был – кому? Внутренний рынок отсечем сразу, ибо в XVII-XVIII веке он был очень мал, да и не было у нас главного ресурса – драгоценных металлов, прежде всего серебра и золота.

Дело в том, что в Европе тогда господствовал золотой и серебряный стандарт, то есть роль международной валюты выполняли монеты либо из золота, либо из серебра. А что делать стране, в которой не добывается ни того, ни другого? Выход один – продавать товары, ликвидные на внешнем рынке, чтобы получить необходимое золото и серебро на свои нужды.

С кем же мы могли торговать во времена Алексея Михайловича? Давайте окинем границы взглядом, и посмотрим. На южном фасе у нас расположились Персия и Турция. На западе – Польша. Прибалтика – шведская. И лишь на севере – выход к морю, где мы могли вести торговлю с другими странами Европы напрямую. Нет, конечно, мы могли торговать с той же Англией и через польские порты, но в этом случае появлялась страна-транзитёр, от которой зависела как цена наших товаров, так и вообще возможность их продавать через иноземные гавани. Кроме того, не стоит забывать - Польша предлагала Европе практически те же самые товары, что и Россия: мед, воск, лен, пенька, дерево, хлеб. То есть у Польши были свои товары-мультипликаторы.

Может быть Турция могла бы быть нашим главным торговым партнером? А там была та же самая ситуация что и с Польшей. Вообще, в периоды мира главным экспортным товаром в Турцию из России были… меха и моржовые клыки, то есть явно не основные товары нашего экспорта. Читаем Карамзина: «От нас [из России] вывозили в немецкую землю меха, кожи, воск; в Литву и Турцию меха и моржовые клыки; в Татарию седла, узды, холсты, сукна, одежду, кожи, в обмен на лошадей азиатских. Оружие и железо не выпускалось из России».[2]

Кроме того, не стоит забывать, что путь в Турцию для наших купцов был очень небезопасен, ибо вел через Дикое Поле, где помимо крымских и ногайских кочевников были и разбойничьи шайки, и казаки, всегда готовые пограбить фуры с товаром. Вобщем, даже если и были товары, которые мы гипотетически могли продавать Турции дешевле конкурентов, то высокая себестоимость доставки убивала это преимущество на корню.

Ну а Швеция? Шведская покупательная способность была слишком мала, к тому же Швеция также имела товары-мультипликаторы, и была посредником между нами и странами-потребителями наших товаров.

Таким образом, нам нужны были торговые партнеры именно из Западной Европы. Во-первых, потому что им был интересен наш товар, во-вторых, они были платежеспособны, и могли нам в обмен на нашу продукцию оставить серебро и золото, так необходимые для экономики.

Естественно это понимали и русские цари до Петра. Иван Грозный пытался завоевать Ливонию, чтобы выйти к Риге и Нарве. Федор Иванович вел войну за Нарву, Ивангород, Ям и Копорье в 1590-1595 годах. Василий Шуйский, а потом и Михаил Федорович Романов в 1610-1617 годах пытались овладеть Тихвином и клочком Балтики вокруг устья Невы. Алексей Михайлович в 1656-1658 годах вел войну со Швецией пытался захватить часть Лифляндии с Ригой и Юрьевым. То есть стремление русских царей еще до Петра выйти к Балтийскому морю очевидно.

Да, для торговли с Англией и Голландией порт Архангельск на Белом море, но во-первых, он охватывал Волго-Вятский, Северный и Северо-Западный экономические районы, во-вторых, Архангельск тогда – это порт замерзающий, и навигация там длилась с мая по середину сентября, то есть всего 4.5 месяцев. Кроме того, порт был очень мелководный, со сложным фарватером, из-за острова Мудьюг тонны придонного песка и ила дрейфовали, меняя глубины самым причудливым образом. Выдержка из лоции: «Дельта Северной Двины — ширина ее достигает 45 км, а длина 37 км — представляет собой лабиринт из более чем 150 рукавов и проток. Без конца можно блуждать среди островов, очертания которых буквально на глазах неузнаваемо преображаются под действием морских приливов и отливов; изменяются по силе и по направлению и течения в протоках между ними. Максимальная высота прилива отмечается в августе; у расположенного в дельте реки острова Мудьюг она достигает 93 см, а в Архангельске — 80 см. Как и вся устьевая область, рукава дельты Северной Двины смещаются в восточном направлении, и правые их берега размываются.»

Собственно именно поэтому Архангельский порт даже во времена своего расцвета не мог принимать более 50 больших торговых судов за раз. Вот как это выглядело в хронологии: «В 1582 г. в Архангельск прибыло 9 английских кораблей, но всего 6 голландских, в 1600 г. – 12 английских и 9 голландских. Напротив, в 1613 г. приехало 30 голландских кораблей, в 1618 г. из общего числа 43 судов имелось 30 голландских, в 1630 г. вошло в гавань даже 100 голландских и всего несколько английских кораблей. В 1658 г. среди 80 судов было всего 4 английских»[3].

То есть возможности Архангельского порта к 1670-м годам были практически исчерпаны из-за особенностей фарватера, и неудобного местоположения относительно основных экономических зон страны.

Ну а как же южное направление? Ведь и Иван Грозный, и Алексей Михайлович и регентша на Московском престоле царевна Софья вели с ней долгие и кровопролитные войны.

Здесь, как ни странно, превалирующим был фактор безопасности государства. То есть если восточное направление нам дало ресурсы, которые мы могли продать, северо-западное в перспективе давало торговые площадки для сбыта этих ресурсов, то движение на юг было обусловлено прежде всего угрозой набегов крымских и ногайских кочевников. Борьба эта была нешуточной, и вопрос стоял о выживании – либо мы их, либо они нас. Ибо татары посягали на самое святое – на народонаселение, то есть с точки зрения макроэкономики - на трудовые ресурсы государства. Например, во время набега 1664 года кочевники разорили севский, рыльский, путивльский, карачевский, орловский, кромской и курский уезды. Взято в плен около 6360 человек. В январе 1680 года крымский хан Мурад-Гирей совершил разорительный набег на южнорусские земли. Хан «со многими ордами» (до 100 тысяч человек) перешел реку Мерль по Муравскому шляхту и двинулся на Белгород. Не доходя Валок, хан отправил нурэддина Сайдат-Гирея и трех мурз с 4-тысячным отрядом за языками. Нурэддин, перейдя вал, пошел под город Вольный, с ним было 2000 человек, а остальных 2000 послал под другие городки. В это время сам хан Мурад-Гирей распустил отдельные татарские отряды («загоны») по близлежащим окрестностям. Крымцы были под Белгородом, Карповом, Вольным, Золочевом, Ольшанском, Харьковом, Валками, Богодуховом, Краснокутом, Ахтыркой, Колонтаевом, Мурахвой, Рублевом и Колымаком. Во время этого похода татары захватили в плен 3014 человек. И так далее, перечислять можно до бесконечности.

С торговой точки зрения на южном направлении интерес для нас представляло только устье Дуная, реки, проходящей через половину Европы, но по обеим берегам устья там господствовала Турция, монополизировав этот путь из Черного моря к Австрии и Германии. Да и чтобы дойти нам до устья Дуная, нам надо было завоевать и обжить Дикое Поле (район Северного Причерноморья и Крым), сделать безопасными торговые пути по Дону, Днепру и Днестру, и кроме того – воевать с Польшей, поскольку устья Днепра и Днестра на тот момент были в сфере государственных интересов поляков. То есть двигаясь в этом направлении, безусловно для нас важном, поскольку речь шла о безопасности южных рубежей, мы сталкивались не только с татарами и турками, но и получали второй фронт – поляков.

Резюмируя, петровская внешняя политика была логическим продолжением политики его предшественников, и задачи, стоящие перед русским государством были очевидны. Вопрос был только в том, сможет ли государство эти задачи решить.




[1][2]Карамзин Н.М. «История Государства Российского: XII томов в 3 книгах», книга 2 – М., «ОЛМА-ПРЕСС», 2002г., стр. 441.

[3] Кулишер И. М. «История русской торговли до девятнадцатого века включительно» – Изд-во «Атеней», СПб., 1923.

Оставить комментарий

Архив записей в блогах:
Кстати, 1,5 месяца ровно, да. ...
КОШКА. Кошка жила в зоомагазине, но гуляла сама по себе. Противоблошиный ошейник носила как ожерелье, скорее, знаком принадлежности, чем значения. Словно уступка слишком ревнивому мужу.Они привычно внимательно посмотрели друг на друга.Когда-то ...
Постепенно. Как-то незаметно, не в лоб. Но настойчивое движение к этому было постоянным, неизменным. Как будто взяли за руку и сказали: «Тебе туда». Поучаствовали в том, чтобы я стала фитнес инструктором, мои родители, моя любимая бабушка, преподаватели по фигурному катанию и бальным ...
Вчера еще никто и не догадывался. А сегодня случился он!В конце декабря!Снегопад! Снег кружился,ложился,не таял(с) накружил красоту и пробки вооруженные лопатами и метлами дворники ринулись на борьбу,с кем-то переговариваясь по мобильникам а я ...
...