МИР РЕКИ (3)

putnik1 — 12.08.2015

Продолжение. Начало здесь и здесь.

Спасибо всем, кто удосужился прочесть. Вдвойне спасибо тем, кто, прочитав, не пожалел времени на коротенький отзыв. И втройне спасибо 777Ястребу. Он, как ни странно, оказался единственным, кто понял, что речь в этой абсолютно, до последнего фактика достоверной истории идет не о Конго. Вернее, конечно, о Конго, но не только о нем. Или, скорее, не столько. Хотя, разумеется, и о Конго тоже. В первую очередь...




Заморские партнеры

Итак, географическая карта была распахнута, и на нее следовало наносить все, что положено, в уже более или менее понятном направлении: вверх по великой реке, включая северный берег, но не углубляясь в «мокрый лес», которого боялись, но главное – юго-восток с перспективой когда-нибудь развернуться на север. То есть, в места обжитые, относительно известные и относительно культурные. В принципе, задача не казалась сложной – баконго и бакуту, населявшие побережье, подчинились Ассоциации, первые отряды «Форс пюблик» были сформированы, а империя Рунда в это время уже распалась на мельчайшие осколки, и тем не менее, первый этап проникновения, аккуратно именуемый «периодом научных экспедиций» вышел комом. Начав устанавливать порядки по инструкции Леопольда, «географы», кто уцелел, бежали из междуречья Кванго и Касаи со свистом. В 1884-1885 экспедиция Виссмана всего-то и смогла, что основать форт Лулуабург на реке Лулуа, однако эта «станция» много лет пребывала в фактической осаде, и никакого толка от нее не было, а снять осаду никак не получалось. То же самое – с посланными на помощь Виссману экспедициями Макара, Вольфа и Бюттнера, полностью проигравшими войну с Мвене Путо, «князем» Касонго, единственного крупного осколка империи народа лунда, и с трудом совместными силами удержавшими Лулуабург. Правда, в учебниках и научных трудах, изданных в Бельгии, все это аккуратно именуется «мирным договорным процессом», но это, повторяю, пишут бельгийцы, а все остальные, особенно французские исследователи, не отказывают себе в удовольствии на сию тему позубоскалить. Что-то более эффективное началось только после провозглашения Государства Конго: в 1889-м некоторого успеха добился отряд («экспедициями» это уже не называли) Ван ден Вельде, сумев по итогам столкновения получить от Мвене Путо согласие на переговоры, после чего в апреле 1890 большой отряд Фридриха Данниса прибыл в резиденцию «князя». Который, как оказалось, не возражал торговать, но категорически не согласился подчиняться какому-то белому мвато-ямво.

У представителя «Свободного Государства» были, однако, совсем иные инструкции, и в итоге переговоры, начавшиеся вполне мирно, завершились попыткой убить Мвене Путо, после чего половина отряда была перебита, а остатки во главе с Даннисом быстрее лани ускакали на восток, к Лулуабургу, - и началась война, затянувшаяся на два долгих года. Воины лунда наглухо блокировали все «станции», гарнизоны вымирали от голода, кормясь вылазками, - и только в 1892-м, когда с побережья подошли подкрепления, «князь» и бельгийцы заключили временный мир. В «столице» Касонго была таки основана «станция», но сугубо для торговли, без стен и пушек, с минимальным гарнизоном, - и все понимали, что этот мир предельно зыбок. А понимая, готовились. Мвене Путу, стремясь перевооружить армию, переведя ее с кремневых ружей на винтовки, ввел принудительный сбор каучука, что огорчило многих подданных, бельгийцы же, разумно использовав это огорчение, установили контакты с родственниками «князя», не возражавшими встать у руля. В результате, когда летом 1893 Мвене Путу откопал топор войны, нашлись несогласные, выступившие против, и началась междоусобица. Кем-то из подкупленных слуг был убит «князь», затем его брат, и войска «Свободного Государства», пользуясь неразберихой, установили на всей территории междуречья Квилу и Касаи первый в Конго режим «эффективной оккупации». С полным разоружением населения, вождями-марионетками, полновластием бельгийского «резидента» и введением гарнизонов аскари (солдат СВГ) во все поселки. Путь на плато Катанга, - главный приз, уже известный в Европе как «геологическая сенсация», был открыт.

Надо сказать, определенный задел в бывшей империи Уруа, после смерти Касонго Каломбо впавшей едва ли не в кому, у бельгийцев уже был. Как уже говорилось, официальный наследник, Касонго-Ньембо, терпя поражение в борьбе с конкурентом, неким Кабонго Кумвимба Шимбу, обратился за поддержкой к бельгийцам, пообещав стать их вассалом. «Союз» был заключен, Кабонго ушел в леса, Касонго Ньембо, заняв в 1891-м престол, на многие годы вперед стал послушной куклой бельгийцев, а в распоряжении властей СГК отныне были многочисленные и боеспособные отряды балуба, - и завоевание всего плато уже не казалось вовсе уж неразрешимой задачей. Благо, для включения гигантской области в состав «Свободного Государства» имелись, так сказать, юридические основания. Как мы знаем, Леопольд официально взял обязательство «бороться с работорговлей», а в Катанге эта проблема была. Обе серьезные конторы, контролирующие сей бизнес, - и Мсири, и арабы из Маньемы, независимые от Луба уже даже формально, - торговлей «черным мясом» очень не брезговали. Правда, в новых условиях, когда на вывоз невольники уже не шли, работорговля приняла особый характер: воины Мсири и Типпу Типа ходили в набеги на окрестные племена, хватали людей, а потом возвращали их обратно за выкуп (слоновую кость) по твердой таксе. Естественно, бельгийцы стремились стать на ценный товар монополистами, заодно и предъявив себя Европе в красивой роли «отважных борцов с работорговцами». А поскольку объять необъятное нельзя, действя параллельно, первой задачей поставили подчинение (лучше миром, но если нет, так как угодно) упрямого Мсири, арабам же, считавшихся более сговорчивыми предложили мир, неприкосновенность, сохранение привилегий и официальные должности в «Свободном Государстве».



Мирный процесс

Предложение показалось привлекательным, арабы, в отличие от лихого и амбициозного байеке, предпочитали взаимовыгодные компромиссы драке, не приносящей прибылей. К тому же в тылу у «эмиров» наметились сложности (в Занзибаре шли внутренние склоки, и султан, откликаясь на запрос, будет ли подмога, приказал Типпу Типу решать дело миром). Так что, в начале 1887 года «контракт» о присоединении к СГК на основе «самой широкой автономии» был подписан. Типпу Типу стал губернатором восточных областей, его родственники тоже получили высокий статус в иерархии вотчины Леопольда, - но идиллия длилась недолго. Белым, как очень скоро выяснилось, было нужно все, и они, разбираясь с Мсири, в то же время готовили удар по «жестоким работорговцам из Маньемы», переманивая на свою сторону вассалов Типпу Типа, правивших подвластными ему областями. Получалось неплохо (условия бельгийцы предлагали приличные), и главным приобретением СГК стал Нгонго Лютете, - тот самый экс-гулям Типпу Типа, управлявший двумя крупными, очень лихими племенами, - бакусу (из которых происходил сам) и родственных им батетела. В 1890-м он напрямую признал верховную власть «Свободного Государства», после чего старый, в семи водах мытый Типпу Тип, понимая к чему дело идет, подал в отставку. И уехал с огромным обозом, оставив бизнес, войска, страну и проблемы с бельгийцами в наследство молодым родственникам, Рашиду и Сефу, наивно полагавшим, что и не с такими справлялись.

Впрочем, Маньемой бельгийцы пока что не интересовались. Их целью был Мсири, как и Мвене Путу, готовый сотрудничать на приличных условиях, но категорически отказывавшийся подчиняться власти Леопольда, которого считал ничем не лучше себя. Две миссии, пытавшиеся решить дело полюбовно, - весной и летом 1891 года, - провалились, после чего, в декабре, во владения Мсири прибыла третья миссия, 400 аскари во главе с канадцем Стаейрсом, имевшим указания закрыть вопрос любой ценой. И вопрос был закрыт: Мсири, вновь отказавшийся что-либо подписывать и объявивший мобилизацию, был убит во время «мирных переговоров» неким капитаном Бодсоном, тут же растерзанным охраной правителя, после чего отряд Стайерса атаковал лагерь байеке и рассеял собравшихся воинов. По некоторым данным, после сражения бельгийцы обезглавили тело Мсири и направили его голову в Европу, однако подтверждений этому в архивах нет, зато точно известно, что после гибели «эмира» началась междоусобица, погрузившая страну в хаос, что позволило представителям СГК начать «позитивную оккупацию» и здесь. Официально – с целью «принести несчастным людям закон и порядок». Быстро, правда, не получилось, но силы байеке и их вассалов были раздроблены, а к бельгийцам подходили все новые подкрепления, - в первую очередь, от Нгонго Лютете, - и к концу 1893 наследник Мсири, Мукунда Банту, стремясь сохранить хоть намек на власть над уже не подчинявшимися ему племенами, признал власть Леопольда. После чего флаг «Свободного Государства Конго» был водружен во всех крупных населенных пунктах, населенных байеке, однако на остальных территориях края первые «станции» возникли только в 1900-м.

И теперь настала очередь наследников Типпу Типа. Сперва за них взялись как бы мягко: никакие договоренности, заключенные с СГК не нарушались, власти передали свои права некоей «Компани дю О Катанга», у акционеров которой никаких обязательств ни перед кем не было. В мае 1891 года был резко повышен налог на торговлю слоновой костью - отныне закупка ее разрешалась лишь при условии передачи 50% добытого по «твердым ценам» (т. е. почти даром) в казну СГК. Естественно, арабы были недовольны, и вожди местный племен тоже. От выплат по новой ставке отказались все, а военная экспедиция Ван Керкховена, отправленная разъяснять реалии, наткнулась на вооруженный отпор. Правда, сражения 24 и 29 октября на реке Бомоканди бельгийские аскари выиграли, но стало ясно, что легко не будет, в связи с чем Леопольд передал частникам дополнительные полномочия «для освоения междуречья Ломами и Луалабы и «окончательного решения вопроса с работорговлей». И дело пошло. Частники не были связаны абсолютно ничем, и племена вскоре почувствовали это в полной мере. Правда, в апреле 1892 года отряд капитана Жубера был разгромлен войсками сильного вождя Румилазы на реке Лукуге, - но, в целом, местные проигрывали. При этом непосредственно с арабами до поры, до времени не обостряли: в том же 1892-м капитан Ходистер от имени «Компани дю О Катанга» договорился с Мохара, Кибонге и Нсерере, бывшими «губернаторами» Типпу Типа о постройке «факторий без стен». Однако вслед за тем, окрыленный успехом, он попытался отменить автономию Маньемы и, естественно, получил отказ, после чего пошел на прямую провокацию: 9 мая 1892 лейтенант Мишель, исполняя приказ, попытался поднять флаг Свободного Государства над Риба-Риба, «столицей» Нсерере. В итоге, лейтенант погиб, 15 мая в одной из стычек погиб и сам Ходистер, а отряд был вынужден отступать, но уйти от преследования удалось немногим.



Мавр может уйти

С этого момента пошел отсчет «антирабовладельческой войны», официально объявленной властями СГК «нарушившим договор» наследникам Типпу Типа; впрочем, Сефу и Рашид сами горели желанием избавиться от чересчур зарвавшихся белых, тем паче, что аккурат в это время бельгийцы поссорились с главным своим союзником Нгонго Лютете. Вернее, поссорилось руководство, однако по сути это мало что меняло: короткая, но ожесточенная война поставила под угрозу все планы бельгийцев. Улаживать конфликт пришлось властям СГК, сумевшим убедить инвесторов не пилить сук, на котором сидят, а Нгонго Лютете поумерить амбиции и не забывать, что арабами он приговорен к смерти за государственную измену, - и получилось. После чего бельгийцы отказались вывести войска за реку Ломами, очистив территорию, которую Сефу и Рашид считали своей, и в конце октября огромная, - не менее 15 тысяч штыков, - армия Маньемы, перейдя границу, открыла боевые действия. Впрочем, неудачно. Проиграв двухдневное (22-23 октября) сражение, арабы ушли на восточный берег Ломами, а отряды майора Даниса перешли в контрнаступление, методично подавляя очаги сопротивления «эмиров». В январе 1893 погиб Мохара, и «княжество» Ньянгве вошло в состав СГК, 23 апреля пала Касонго, главная крепость Сефу, а к сентябрю арабы были разгромлены окончательно, причем сами бельгийцы признавали, что победа одержана, в первую очередь, благодаря черным союзникам. «Арабская кампания показала… - писал Данис, - что туземцы различных районов Конго ничуть не уступают живущим на побережье неграм, хорошо известным своей храбростью».

В сущности, на том война и кончилась. Все были вразумлены, никто более не сопротивлялся, мулохве Лубы смотрел бельгийцам в рот, вожди байеке, так и не выдвинув никого типа Мсири, сдавались один за другим, а батетела и бакуса были примерно лояльны, поскольку так велел Нгонго Лютете, которому бельгийцы были обязаны столь быстрой и легкой победой. «Именно его энергии, - писал в отчете Данис, - мы обязаны теми победами, которые были одержаны во время войны и разгромом арабов. Его военное искусство, бесспорно, на должном уровне, его авторитет весьма высок». Однако именно это, - военное искусство и авторитет, а также недовольство аскари-батетела, поступивших на службу в ЧГК Компании, самодурством белых командиров, - крайне тревожили руководство Компании, решившее (не извещая Леопольдвиль, где вождя батетела ценили) решить вопрос раз и навсегда. Так что, в августе того же 1893 года (война с арабами еще не закончилась, но уже было понятно, кто проиграл), Нгонго Лютете, отбыв с фронта в свою «столицу» для устройства личных дел, был по приезде схвачен. И далее как всегда: обвинен в измене и заговоре, без каких-либо доказательств приговорен к смерти, а 15 сентября расстрелян.

И это была ошибка. К вечеру того же дня 600 отборных аскари, избив сержантов, покинули позиции, а через сутки число дезертиров выросло до двух тысяч. Кто-то ушел к арабам, кто-то к Румилазе, помирившемуся с немцами и начавшему войну с бельгийцами, увеличив его армию до 400 тысяч бойцов. К середине октября, отряды Румилазы, укрепившись в междуречье Луминди и Луамы, начали маневренную войну и очень успешно вели ее до января, когда от удачного попадания взлетел на воздух пороховой погреб ключевой крепости Амбарамба, после чего 25 января отряды Даниса взяли и Камамбаре, вынудив Румилазу бежать на восток. В апреле 1894 года сдались в плен Рашид и Нсерере, к октябрю войска СГК заняли все области западнее озера Танганьика, в начале 1895 был взят в плен и казнен не пожелавший сложить оружие Кибонге. Теперь бельгийцы получили возможность развернуть войска на северо-восток, против могущественной федерации азанде, где, - поскольку аборигенов поддерживали суданские махдисты, - терпел неудачу за неудачей сильный (500 аскари, 6 тысяч носильщиков, 6 орудий) отряд Тео Ван Керкховена. Однако ожидаемого быстрого успеха не случилось: азанде, применив тактику «выжженной земли», ежедневно атаковали врага и делали ему плохо. С трудов вырвался из окружения отряд Христиансена, почти полностью погибли отряды Бонвале-Дево и Янсенса, после чего власти СГК отдали приказ уйти из зоны боевых действий, и в течение страна азанде полностью освободилась от бельгийцев. Аж до 1896 года, когда специально подготовленный большой (1000 штыков) коммандо в марте-апреле разгромил разрозненные ополчения азанде, принудив их признать себя «гражданами Свободного Государства».

Продолжение следует.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив