Милосердие по-московски

rabies_rabbit — 27.01.2014 Репортаж был опубликован 3 дня назад порталом "Свободная пресса", однако через несколько часов был снят под давлением московского отделения РПЦ. Так что если кто хочет поддержать свободу слова - кнопка "Репост" внизу.



Старый ЛиАЗ-677 и 4 добровольца - это все, что один из крупнейших мегаполисов мира до недавнего времени мог предложить своим бездомным. Каждую ночь в холодное время года автобус "Милосердие", действующий под началом московского отделения РПЦ, отправляется в путь по самым злачным местам столичных низов - площадь трех вокзалов, Курский, кольцевые станции метро, - собирая бездомных и оказывая первую медицинскую помощь тем, кто в ней нуждается. Если вы стали бездомным в Москве, то вы быстро узнаете, что ночь - это самое неприятное время суток, а Москва традиционно слезам не верит. Ночью температура опускается, магазины, где можно было переждать холод, закрываются, охранники в метро и на вокзалах активизируются, выгоняя бездомных на улицы, а плотная городская толпа исчезает в теплых квартирах, делая собственное жизненное крушение особенно очевидным. После наиболее холодных ночей полиция и коммунальные службы собирают закоченевшие скорченные трупы за задворках площади трех вокзалов - это та Москва, которую большинство ее жителей не хочет видеть, прогуливаясь по освещенным роскошной новогодней иллюминацией аллеям и проспектам.
Быть бездомным в России - это стигма. Нравственный перелом, случившийся в российском обществе, хорошо виден на отношении к "бомжам". Само это слово, пришедшее из канцелярита милицейских протоколов, служит способом дегуманизации бездомных и отчуждения от них. "Да это не люди, это животные!" - убеждал меня один мой московский знакомый. Эту фразу в различных вариантах я слышал в России много раз. Еще один знакомый - молодой человек показал клип, который они сняли с друзьями и назвали "Игра с бомжом". На видео грязный человек в лохмотьях выл и катался по снегу, уворачиваясь от ударов, которые щедро раздавали хорошо одетые московские яппи. Не зная, как на это реагировать, я протянул: "Как вы здорово "бомжа" загримировали". На что получил гордый ответ: "А это настоящий!"

Маршрут автобуса "Милосердие" по московской Хитровке начинается с Курского вокзала, рядом с которым расположен офис организации. Там автобус уже ждут. Как только мы останавливаемся, у задних дверей собирается плотная толпа бездомных, больных и увечных.



Старый ЛиАЗ разделен перегородкой на две части: в первой - для персонала - есть ноутбук, вайфай, кофеварка, уютные шкафчики с салфетками и мягкие кресла. За железной дверью - для клиентов - обычный старый ЛиАЗ с изрезанными дерматиновыми сиденьями и невыветривающимся запахом советского автобуса. "Ты сейчас еще почувствуешь запах," - обещает молодой начальник бригады волонтеров Михаил Терещенко. С профилем Джержинского и холодным взглядом его типаж больше подошел бы для работы в органах:



Мест на всех в задней части автобуса нет, поэтому брать можно только тех, кому нужна медицинская помощь, инвалидов и тех, кому исполнилось 60 лет. Первым в автобус по высоким ступенькам пытается забраться человек на костылях. "Этого не берем!" - жестко приказывает Михаил. Но поздно - тот уже внутри и падает на сиденье. "Я его видел где-то - он симулянт и ходит" - обьясняет начальник бригады. Юрий, а именно так зовут инвалида, протестует при поддержке других бездомных, которые говорят, что он и в самом деле неходячий.

Юрию 44 года. 10 лет назад, по его словам, милиция сломала ему ноги. Кости неправильно срослись, что привело к тому, что ходить он может только на костылях. Он говорит на очень чистом и правильном русском, строя сложные предложения, что подкупает и разбивает стереотип бездомного как пьяного, неадекватного чудовища. Полгода назад его выгнала жена. Поскольку он не был прописан в ее подмосковной квартире, то возвращаться ему некуда, - так он и попал на Курский.  Это на самом деле достаточно типичный алгоритм бездомности в России: человек с проблемами, отсутствие прописки, ссора с родными или женой - площадь трех вокзалов.

Тем временем начальник бригады требует иголку: "Будем ему ноги колоть, чтобы проверить, какой он там неходячий". Юрий затравленно на меня смотрит и просит: "Ну сделайте же что-нибудь!" В глазах у него стоят слезы . Я ничем не могу ему помочь - я здесь сам гость. Однако, все же говорю: "Михаил, можешь ближе к свету встать, когда колоть будешь? Отличное фото получится!" Попытка удалась - начальник, секунду подумав, бросает Юрию: "Ладно, сиди".


Начальник автобуса проверяет документы у желающих в него попасть

Тем временем автобус заполняется все больше. У каждого - своя история, по которым можно изучать глубину социальной катастрофы, постигшей российское общество.



Еще один типичный случай - Света. У Светы явные признаки аутизма и задержки в развитии. Она плохо ориентируется в пространстве и еще хуже разговаривает. Родившись в одной из поволжских губерний, Света каким-то образом оказалась в Москве без документов. На вокзале она уже второй год. Именно такие люди с задержкой психического развития, которым на самом деле нужна медицинская помощь, сформировали имидж бездомных как людей, не способных взаимодействовать с обществом. Крах сплошной системы социальной защиты привел к тому, что такие как Света, оставшись без попечения родственников, в конце концов оказываются на вокзалах и площадях по всей России.


Света

40-летний Семен является старожилом Курского - он здесь живет уже 10 лет, что достаточно необычно. По словам волонтеров, долго на московских вокзалах не задерживаются: либо погибают от болезней, холода или рук "чистильщиков" (группы молодежи, занимающиеся убийствами бездомных), либо двигаются дальше, либо просто пропадают без вести.  Семен помогал убираться на близлежащем овощном рынке и поэтому мог себе позволить одеваться лучше других. В конце концов Семена ограбили, сломав ему ногу в двух местах.


Семен

Автобус заполнили наполовину, чтобы оставить место для других вокзалов - остальным придется искать тепло где-то в другом месте. Мы двигаемся дальше - на Комсомольскую площадь. В бригаду "Милосердия" помимо начальника Михаила входят водитель автобуса и два медработника - Лев и Юлия. Лев похож на советского физика-шестидесятника, из тех, кто когда-то перепечатывал запрещенные томики Блаватской, а потом с такой же страстью ударился в православие. И он, пожалуй, единственный из бригады, кто по настоящему верит - почти каждое свое движение он сопровождает молитвой:



Юлия же до пенсии работала анестезиологом в московской больнице, а работа в "Милосердии" позволяет получить добавку к пенсии. Да и график удобный. Волонтерская работа оказалась не вполне волонтерской - работникам "Милосердия" выплачивается по 20-25 тысяч в месяц в зависимости от количества дежурств.



По пути к вокзалам нас вызывают откуда-то с проспекта Вернадского. Оказывается, жители, недовольные наличием бомжа у себя в подьезде, могут позвонить напрямую в "Милосердие", чтобы те приехали и удалили неприятное явление. По приезду, впрочем, выясняется, что от бомжа остались только сушащиеся на подьездной батарее носки и пара пакетов. "Да его сосед травматом выгнал," - поясняет словоохотливая пенсионерка, живущая в этом же доме.

 На улице идет дождь вперемешку со снегом - обычная московская погода в декабре. Наш ЛиАЗ, натужно тарахтя дизелем, медленно пробивает себе дорогу среди грязной слякоти. Водитель Николай, усатый добрый мужик лет 50, только усмехается, когда нас, сигналя, подрезают Лексусы и БМВ, недовольные нашей низкой скоростью.



Пока есть время, мы завариваем чай и я завожу беседу с Юлией о вере и душе - автобус все ж таки православный: "Ну вот Вы столько в реанимации проработали. Наверное, видели много раз, как люди умирают. Вы как анестезиолог как считаете - есть душа или нет?"

"Ты знаешь, я думаю, что у некоторых людей в принципе души нет," - отвечает она. "Они как животные. Вот ходит человек, ходит вроде, вроде человек, а души у него - нет! То есть просто как оболочка пустая получается"
"Да? Это кто, например?" - спрашиваю я, уже зная ответ.
"Ну вот возьми наших подопечных, к примеру..."

По прибытии на площадь трех вокзалов мы с Михаилом и Львом начинаем обход в поисках спящих на улице бездомных.  Внутрь пытается попасть Александр из Владивостока. "Мест нет," - категорично отрезает Михаил. Александру уже 61 год, но из документов только справка об освобождении. "39 лет на зоне провел!" - с какой-то даже гордостью говорит он. От улыбки морщины лучиками разбегаются по лицу, придавая ему одновременно милое и лукавое выражение. "А за что сидели?" "За убийства..."



У Ярославского натыкаемся на полную женщину - явно из той же категории, что и Света. Та идет в невменяемом состоянии наискосок прямо через проезжую часть. "Спать в тепле хочешь? Тепло хочешь?" - окликает ее Лев. Та невнятно что-то мычит. "Иди вон туда к светофору, туда автобус сейчас подьедет". Женщина послушно меняет курс. Лев вдруг спохватывается и спрашивает Михаила: "Э, погоди, а сегодня же четверг, автобус у другого светофора встанет?" "Да ладно ее, пусть идет, хоть погуляет". Оба смеются.


Двое бездомных упрашивают начальника взять их вместе - он согласен брать только одного

У закрытого входа в метро на сталинском граните вестибюля, свернувшись калачиком, лежит девушка. Михаил ее будит жестким ментовским пинком: "Вставай! Милосердие!":



"Какое нах милосердие?" - спросонья она ничего не понимает, но постепенно узнает униформу и говорит решительно: "Никуда я не пойду!"
Михаил, только что отказавший нескольким человекам в посадке в автобус, настаивает: "Вставай, идем!" Девушка весьма симпатична. В автобус она не хочет ни при каких условиях. В конце концов Михаил опускается к ней на грязный пол и начинает упрашивать. Ее можно понять - по завершении рейда автобус будет стоять до утра где-то у Курского. Вряд ли кому-то есть дело до того, что будет происходить в старом, набитом бомжами ЛиАЗе. Девушка отстаивает свое право остаться в вестибюле, и мы идем дальше.

У другого входа в углу на газетах спит мужчина с большой черной собакой. Как только мы подходим, собака вскакивает и молча показывает зубы, защищая хозяина. Лев все же делает неуверенный шаг вперед. Собака тоже шагает вперед, оскаливается и рычит:



"Ну их нафиг, пошли!" - говорит Михаил. Вокруг на подоконниках зданий, на тротуаре спят люди, однако, на часах уже 3, и рейд заканчивается.



Мы паркуемся в одном из переулков у Курского вокзала. Автобус будет стоять здесь до утра с включенной печкой, чтобы потом снова выпустить своих пассажиров на улицы. Вдалеке мигают огнями новые московские высотки. Вся улица светится от рекламных щитов и вывесок. Они изображают ослепительных женщин и холодных успешных красавцев. Старый автобус с кривовато сделанной надписью "Милосердие" выглядит здесь неуместно.



Подписаться на блог I Добавиться в Facebook

Еще почитать о России:
Под колпаком - об урбанистах и урбанистике
Азиатизация России
"Необходимо отдать Калининград Беларуси!"
Русская бедность
Контрфедерация - Сколько лет осталось РФ?

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив