...медицина для еврея – очень подходящее занятие....

valkiriarf — 18.05.2018

МОЙ СТАРЫЙ ГОРОД И  ЕВРЕИ

    …Если прогуляться по центру Харькова - с Сумского рынка через Культуры на Маяковского, свернуть на Каразина, через Пушкинский въезд к институту Мечникова и площади Поэзии, мимо Бажана и Потебни, вдоль Пушкинской, а затем по Воробьева к переулку и улице Короленко, и пойти не по тротуарам, а через дворы… то везде вокруг, справа и слева … обитает харьковское еврейство.
     Обожаю эту тему.
https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=468173273339688&id=100004410571258

    Мы росли в школах с девяностопроцентным еврейским преподавательским составом. И в очень похожих в этом смысле школах музыкальных. И это вы еще не видели фамилий наших одноклассников, хотя можете представить себе сейчас их адреса на Брайтоне и в Тель-Авиве. Я вас умоляю.
      Еврейская тема неотделима от Харькова.

      Надо сказать, что в медицинской профессии, и не где-нибудь, а в Харькове, сделать себе «имя» в фигуральном смысле было всегда гораздо проще, имея хорошее «имя» в смысле буквальном.

    Мы заканчивали мединститут и начинали работать в тот год, когда ряды харьковского медицинского еврейства понесли тяжелые утраты - в период самой массовой эмиграции.
     Представьте картину. Приходите вы в поликлинику, медицинский НИИ или клиническую больницу до девяносто второго года. Вы читаете фамилии врачей: Кац, Брацлавский, Каневский, Петров, Ясногородский, Вайсман … и идете на прием. Думается, что – не к Петрову.
    Потом вы приходите после девяносто второго года в тот же вестибюль. Подходите к тому же расписанию - а там все по-новому: Петров, Сидоров, Нечипоренко, Кацман, Васечкин, Иванов…. О-па, кажется врач выбран, и опять не Петров.

  Рискуя нажить недоброжелателей в разных читательских лагерях, предположу, что медицина для еврея – очень подходящее занятие. Как бокс для афроамериканца, фламенко для мачо, а слалом – для австрийца.
    
    И не потому, что Марк Абрамович Мирковский - известный в городе невролог, а может ЛОР или офтальмолог, нет, скорее, педиатр знаменитый - просто чудо какой специалист, вы увидите сами и не пожалеете, а потом еще десяти знакомым порекомендуете, я вам точно говорю. И не оттого, что М.А. перезвонит вам вечером после консультации и поинтересуется, какое у вас давление.
     Скажем, не только поэтому.

     Просто Марик Мирковский учился, как ненормальный, все десять лет да плюс шесть, да плюс интернатуру. И это помнят все выпускники школы номер четыре, что на Лермонтовской. Или номер пять, на Иванова. И все его сокурсники с лечфака.
    В книжки Марик углублялся, пробегая их не вперед через пятую страницу на десятую утром перед экзаменом, а с самого первого сентября и в обратном порядке: от понятного к непонятному, подзабытому, назад к спорному, и к написанному вот тут - в старинной монографии. Их несколько нашлось в его собственном домашнем книжном шкафу.
    Да плюс его нечеловеческое, иначе не скажешь, обаяние: на второй минуте  консультации мамы захворавших карапузов сами хотели бы - если не отдаться доктору, то хотя бы проконсультироваться у него…
     И практиковал он потом еще много лет в Хайфе. Сам по себе, да еще и умноженный на возможности израильской медицины – можете это себе представить? И летали к нему туда разными рейсами бывшие соотечественники, так и не поверившие до конца Сидорову и Васечкину. И лечились потом в Израиле за двадцать тысяч долларов за курс лечения, и это выгодно, потому что не надо платить переводчикам.

      Чем еще были заняты евреи в городе? Конечно, кафедральный формат, в первую очередь, подходил им, как сшитый у закройщика пиджак. И всяческие научные отделы: физмат и программирование с биотехнологиями.
    И не только. Ремонт часов, зуботехника, ювелирка, математика школьная и репетиторство, частные музыкальные уроки, а также миллионный цеховой швейный бизнес.
      … О чем вы спрашиваете, извините, не расслышала? Рабочими? На заводах? Нет, на заводах рабочими не работали.

    История харьковского городского еврейства не совсем обычна.
    Все ли здесь помнят о таком факте, как «черта оседлости»?
    С конца восемнадцатого века на имперских территориях евреев загоняли в эту черту - специальные «местечки» в Бессарабской, Черниговской и прочих губерниях - где-то между Киевом и Вильно.
      Лишь евреям нескольких особых категорий позволялось селиться и пребывать «за чертой»: купцам первой гильдии, лицам с университетскими дипломами и цеховым ремесленникам высшего разряда. Таким образом, Харьковская губерния – единственная из украинских – была запретной для местечкового еврейства на целых сто лет, и сквозь заслоны столетних ограничений в город проникали лишь те евреи, что были цветом интеллигенции, лучшими мастеровыми и элитой купечества…
     Узнаете? Да-да, с екатерининских времен (!)… цеховые, интеллигенция и торгаши в нашем городе – евреи.
    
     …Мы были вторым послевоенным поколением харьковчан, мои родители  были послевоенным поколением первым. В те годы у города еще болели раны фашистских расстрелов в ярах, страшных лагерей и гетто, и к корешку книги «Нюрнбергский эпилог» в домашних библиотеке рано привыкли наши  детские глаза.
      Лично для меня вопрос национализма был решен раз и навсегда еще в раннем детстве. Тогда, сильно сощурив длинные ресницы – этот взгляд парализовал мою волю - мама сказала очень металлическим голосом: «Слово жид некрасивое, и мне бы не хотелось услышать его от тебя снова». И она не услышала. Да никогда этим словом и не дразнили детей в харьковских школах или дворах, ни в одном из злых детских конфликтов...

    Разумеется, в разные годы нам встречались и анекдоты о евреях, и различные точки зрения. Встречалась и злобная  неприязнь «к евреям в принципе», с различной степенью накаливания:
          - Самые умные и хитрые, никогда не работали как мы … и ты ды…
           Выслушивали мы порой и ровно противоположную точку зрения:
           -Да, я еврей, и потому я круче вас всех.
            И спокойные признания:
           -Все-таки евреи - лучшие в мире родители.
           А также  дикое раздражение:
          -Нет ничего хуже еврейской мамаши!
   
      Но, как тысячелетия мировой истории не решили «еврейский вопрос», так и нам не решить его на этих страницах.
        И пока две славянские нации размышляли о его корнях и враждовали между собой…    
    …к концу двадцатого века оставшиеся в Харькове евреи подумали-подумали, да и заняли все ведущие позиции в бизнесе, финансах и управлении городом.

Оставить комментарий

Популярные посты:

macrinus

Получение гемблинг-лицензии на Коморских Островах: преимущества, особенности и требования

congregatio

Бедная Маша

kler_sk

Кто тут у нас именинник?

kireev

На оккупированных Россией территориях результаты выборов опять нарисованы

goldpekary

Чем Шмеле не шутит, пока Крабэ спит.....

mirielle_elenna

Яркое

anonim_from_rus

Полиция Торонто: Оставляйте ключи от машин перед домом, чтобы не провоцировать

antisemit_ru

Политический анегдот.

grigvas

«Хлебный бунт» 1650 года в Пскове

• Ранее
• Архив