Маска фашизма на украинском лице

В большинстве романов и рассказов Стивена Кинга эксплуатируется один и тот же прием. Описывается обычная бытовая обстановка, рутинная жизнь персонажей. Затем в эту рутинную жизнь автор добавляет вкрапления чего-то зловещего, но пока еще непонятного и от того оторгаемого героями повествования. Затем зловещее проявляется сильнее, но в силу разных причин: из-за собственных пороков, из-за элементарного неверия (этого не может быть, потому что просто не может быть никогда), зло все еще игнорируется. И наконец наступает переломный момент, когда зло являет себя в полную силу и тогда перед героями становится дилемма: умереть, подчинившись злу, или вступить с ним в неравный бой, и возможно даже победить, но обязательно заплатив жертвами за свою безолаберность и невнимательность на предыдущих этапах становления зла.

Евромайдан начинался с тех же аккордов, что и оранжевый переворот 2004 года: радостные лица на площади, большая сцена, выступления артистов, флаги. В СМИ создавалась картинка еще одного мирного протеста украинцев, без 5-ти минут европейцев, которые устали от угнетающей их власти. На первых порах с особой тщательностью описывался быт евромайдана: все очень дружелюбно, все поят друг друга чаем, все братаются и в едином порыве стремяться в европейское будущее, где нет коррупции и все ходят в белых штанах.

По мере радикализации протеста сначала говорили о каких-то провокаторах из Правого сектора, титушках, чеченском спецназе и российском ОМОНе. Вот первая драка с Беркутом. Вот Беркут уже давят бульдозером. Вот захватили здание киевской городской администрации. Да чуть-чуть радикальный, чем было в прошлый раз, но все еще более менее мирно. Так объяснял себе ситуацию обыватель у телевизора.

Оставались без внимания и одергивания наиболее прозорливых сограждан, которые говорили: вы же посмотрите, это же какие-то фашисты, вот свастика, вот портреты Бандеры, вот они жгут Беркут горючкой, какой же это мирный протест?

Кургинян: Главный вопрос для меня во всём этом заключается в том, что люди видят живые кадры, а относятся к ним так, как будто это — анимация. Вот, говорят, русские там что-то сделали, я не помню, русские в правительственных зданиях развесили портреты палача, садиста Бандеры. Это русские сделали? Во всех правительственных зданиях висит этот Бандера. Его кто повесил? Кто плясал на площадях — «москаляку на гиляку», «москаляку на ножаку»? Это же — живые кадры! Мы не видели представителя «Беркута», которому отрубили руку? Потом выкололи глаз. Потом человек в белом халате, мерзавец такой, новый доктор Менгеле, говорит: а зачем его к тем, кого надо лечить, его надо к мёртвым. Это же не анимация, это — живая кровь. Рядом сидят, вроде бы цивилизованные люди, они смотрят на это и делают вид, что они просто ничего не замечают. Вообще ничего!

Но обыватель и это отказывается видеть. Сразу срабатывает защита. Ведь он против диктатуры Януковича, поддерживает майдан, за европейские ценности. Разве он может поддержать такие зверства? По-этому надо или эти зверства игнорировать или оправдать. Стиль оправданий напоминает беседу с нашкодившими воспитанниками детского сада: а они первые начали. Не хочу оправдывать силовые действие правоохранителей при Януковиче, пусть оценку их правомочности дают соотвествующие структуры и организации, но хочу напомнить, что государство обладает монопольным правом на применение насилия. Безусловно применение этого насилия должно жестко контролироваться и соответствовать международным практикам. Все факты превышения полномочий должны быть расследованы и виновные должны понести наказание. Но лишать государства право применять насилие для наведения порядка в стране нельзя. Это простая инстина хорошо усвоена и в США, и странах ЕС. Чтобы это понять достаточно просто посмотреть на видеосъемки разгонов антиправительственных митингов и демонстраций в США, Германии, Франции.

Люди, которые посредством вопиющего насилия захватили власть в Киеве, могут установить только один тип власти — бандитский. И чтобы удержаться на поверхности политического процесса бандиты могут использовать только один метод — террор! Не разглядев за преступными методами киевской хунты, всплывающей подводной лодки фашизма, граждане продолжают и дальше игнорировать действительность.

Кургинян: Значит, эти преступники вооружатся тяжёлым оружием и превратятся из банды, вооружённой «коктейлями Молотова» и рогатками в банду, вооружённую Су, МиГами, «Градами» и так далее.

Караулов: Уже превратились.

Кургинян: Значит, они превратились.

Про Краматорск: входящая бронетехника стреляла. Расстреляна машина, в Сергеевке есть раненые. Лидер ополчения считает, что Краматорск хотят показательно штурмовать — город большой, а рядом аэродром.

Караулов: Живой щит в деревне на пути в город. БТРы задержали ночью, восемь БТРов. Три БТРа с экипажем, один танк перешли на сторону жителей Краматорска. Войска натыкаются на живой щит сотен людей, вооружённых палками. Танки стреляют в людей. Они стреляли, есть раненые...

Украинцы с майдана и у телеэкранов, вас еще не начала пугать легкость с которой, нарушая Конституцию Украины, против украинского народа были брошены армия и тяжелая техника? А скорость с которой незаконные вооруженные бандформирования получили официальный статус Национальной Гвардии, государственное обеспечение, военное вооружение и были брошены на поднимающийся против фашизма Юго-Восток? Все еще виноват Путин? Сколько должно погибнуть граждан, чтобы вы осознали необходимость разрешения кризиса политическим путем, через переговоры, новый общественный договор, раз уж старый разрушен, и в конце концов референдум?

Те Украинцы, которые все еще не видят надвигающегося ужаса обязаны, как можно скорее проснуться, посмотреть в зеркало и, в конце концов, увидеть ту маску фашизма, которая усилиями хунты начала прирастать к их лицу. Еще чуть-чуть и с вашего пассивного согласия кровь жителей Юго-Востока окажется на ваших руках. И тогда эту маску фашизма, если вы раскаетесь, вам придется сдирать с лица с мясом.