Марин Ле Пен нам не друг

antikoenig — 02.10.2017 В советскую эпоху наши соотечественники переживали за судьбу Нельсона Манделы и Анджелы Дэвис, с волнением перечитывали «Хижину дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу и «Путешествие в Конго» Андре Жида, на выборах во Франции болели за лидера коммунистов Жоржа Марше, возмущались антииммигрантскими выходками неонацистов. Советский Союз оказывал финансовую помощь коммунистам, зеленым, пацифистам и феминисткам. Прошло несколько десятилетий, и все изменилось до неузнаваемости. Теперь у нас новые герои и новые песни. Кремлевский агитпроп вовсю убеждает нас сопереживать несчастным немецким бюргерам, будто бы страдающим от засилья беженцев, радеть за «христианские ценности» и радоваться электоральным успехам правопопулистских и ксенофобских партий и политиков в западных странах. Как следствие, идолом для многих россиян стал Трамп, а в этом, после разочарования в рыжем янки, зажглась новая надежда – француженка Марин Ле Пен, известная своими бесконечными нападками на евроинтеграцию и женщин в хиджабах. Русскоязычные социальные сети и блоги заполнились здравицами в ее честь, перемежаемыми с излияниями ненависти в адрес иммигрантов из стран Азии и Африки и т.н. «сексуальных меньшинств».
Подобные настроения можно, конечно, объяснить навязчивой правительственной пропагандой: ведь искренних почитателей власти у нас немало, вот и радеют они за лучшего друга Путина во Франции. Заметим, однако, что симпатии Марин Ле Пен высказывали люди, далекие от каких-либо симпатий к нынешним российским властям. Это не только разного толка националисты, но и либерал Навальный, и левый публицист Кагарлицкий и даже троцкист Жвания. Почему же у нас Ле Пен полюбили гораздо больше, чем на родине?
Следует напомнить, что исторически капитализм в России был реставрирован не так давно, и сейчас у нас господствует общественный дух, характерный именно для ранних этапов развития капиталистического строя (ср. с Францией Наполеона III или кайзеровской Германией): шовинизм, расизм, ханжеская показная религиозность, полицейская унтерпришибеевщина, социал-дарвинизм, одним словом, «традиционные ценности», служащие маской для оскалившейся рожи капитала. К презрению к «неудачникам» добавляется ненависть к «чуркам». Если на Западе подобные настроения сохраняются только в глубинке и совершенно не присущи жителям крупных городов (в Париже за Ле Пен проголосовало не более 10 %, за Трампа в Нью-Йорке – еще меньше), то у нас они как раз в центре – в Москве – еще более сильны, чем в регионах. И если в Европе и Северной Америке политики, выступающие, например, за свободу иммиграции вполне могут победить на выборах (как Макрон во Франции или Трюдо в Канаде), то наши политики, чтобы угодить избирателям, вынуждены соревноваться в том, кто из них больше ненавидит «понаехавших». Затем внутреннее перетекает во внешнее, и зрители Первого канала рвутся спасать Старый Свет от басурман вместе с Вилдерсом, «Альтернативой для Германии» и Марин Ле Пен. Хотя это и вступает в явное противоречие с другими направлениями внешней политики современной России и вполне дает повод в обвинении в политике двойных стандартов. Ведь ненормально, с одной стороны, проводить евразийскую интеграцию (прежде всего, с мусульманскими республиками бывшего СССР), поддерживать Рамзана Кадырова и сотрудничать с Ираном, а с другой, разжигать исламофобские настроения у себя дома и подпитывать деньгами и медийно исламофобов в Европе, разделяя их тезис о «несовместимости» культур, невозможно одновременно обличать «фашизм» в Украине и сочувствовать во Франции и Германии радетелям за «идентичность».

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив