МАКСПАРКОВЕЦ, ДЕШЁВЫЙ РУБЛЬ И ВЕРТОЛЁТЫ...

МАКСПАРКОВЕЦ, ДЕШЁВЫЙ РУБЛЬ И ВЕРТОЛЁТЫ...

   Запутался Карп Иванович. Нет. Запутался – слово мелочь, без глубинки. Он буквально залип. Пожалуй, и это слово, как мель песчаная. Завинтился. Да, завинтился в компьютерных  новостях. Мозги, как винт в доске, который можно только гвоздодёром выдрать. Одну ночь на боку катает, никак выпростаться не может, вторую... все бока замял... думает. Даже  мужское дело забросил. Жена попыталась дело то поднять, да Карп не то, что воспротивился, а обмяк мужик от думок. Выварился до сухого пара. Палит проблема его. Карп не зацепился бы за неё, но дело в том, что сделать он это просто не мог, так как был он истинный макспарковец. Нет, объёмный макспарковец, потому что состоял  в сотне с хвостиком в некоторых интернетовских засушенных сообществах, которым служил ревностно, нет, вдохновенно, высказывая свою точку зрения даже на те проблемы, которые и не являлись проблемами. Согласитесь, это же чрезмерная нагрузка: в сотню  успеть и сотне вставить. Допекла его проблема, плюнул он на сообщества. Зашкаливают, а вразумительного ответа не дают. По верхушкам бьют и скачут. Словом, не выдюжил Карп, и решил  податься  к куму Афанасию Макаровичу, чтоб проблему разрешить. Афанасий – мужик видный с громоподобным голосом, который он наработал на просторных  разноплановых лекциях в поселковом клубе, состоял только в домашнем сообществе и ни  в какие другие не влазил, так как узковаты они были для его широкой мысли.

   Дом Карпа боком в дом Афанасия упирается, и огороды тоже боками смеживаются. Перешагнул через межу и между картофельными грядками  раз, два и нога во дворе Афанасия. Карп раньше так и делал, но в это раз решил прежде провести ревизию посёлка. А зачем? Проблему прощупать. Знают ли посельчане углублённый ответ на неё или, как и он, по поверхности мыкаются? Позаглядывал во дворы, а там  мужики с вилами и грабарками носятся: коровники, свинарники, курятники чистят. Бабы с тяпками по огороду мотаются. Словом, хозяйство наращивают. Куда спешат? Наверное, проблема крепко полосонула, но, как не пытался Карп докопаться до их мыслей, в ответ ни гу-гу. Только нервничают. Посёлковая старуха, пророчица Марфа, в столетнем зашибе, правда, объяснила Карпу: посельчане  нервничают потому, что скоро придёт такое время, когда  люди станут утром картошку сажать, а вечером выкапывать. «Время ускориться и картошка быстрее расти начнёт?», - спросил Карп. «Да нет, - ответила пророчица, - вечером сильно есть будет хотеться». Отсторонился  Карп от нервных и летуном  к куму. А Афанасий в это время под раскидистой антоновской  яблоней  двухсотграммовую рюмочку сливового самогона, настоянного на зверобое вкупе с пахучим майским медком, с душевным спокойствием употреблял. Кадушечными мочёными  яблочками и арбузными корками закусывал.

- Рубль дешевеет, а ты тут самогон глотаешь,  -  рубанул с ходу Карп, рубанул  с дальнего расстояния, но у Афанасия ухо, заточённое и острое, ловит все звуковые галлюцинации  с любого расстояния. Даже, как утверждает сам Афанасий с космических инопланетных станций, а когда его спрашивают, что в Космосе думают и  говорят о нас. Афанасий отвечает: говорят, что скоро  крюк на Северном полюсе в землю вобьют, захватят тросом, завертят землю и на солнце закинут, чтоб мы там прогрелись, а то захолонули трошки.

   Из-за тяжести проблемы Афанасий, по воображению Карпа, должен был бы рюмку в сторону и гром напустить: как так! наш рубль подогнули! мать твою! кто? Словом, должен был Афанасий и в Европу заглянуть, и в Америку, и за грудки кое-кого, как следует, тряхнуть.

- Это хорошо, - степенно ответил Афанасий, принимаясь за вторую рюмочку, - что рупь дешевеет.

   На небе солнышко бултыхается, жаром осыпается, тучки накаливает. Раскочегаривается солнечная топка, так что пепел с неба на землю сметается, а Ивановичу не до этого. Не по душе ему ответ Афанасия.

- Это почему хорошо?

   Афанасий снисходительно посмотрел на Ивановича: мужик! ну что с мужика стряхнёшь! перспективу не ловит.

- А хорошо потому, что ты, Карп, сможешь теперь больше рублей купить, потому что рубль дешёвым стал.

   Афанасию ясно, а Карпу потёмки.

- А за какой хрен я их куплю?

   Таёжный мужик Карп Иванович, хотя и кум. В некоторых сообществах такой темени и запущенности  набрался, что никакой свет его мозги продолбить уже не может.

- На доллары. Раньше ты на доллар тридцать рубчиков покупал, а сейчас можешь пятьдесят купить с хвостиком.

   Афанасию опять ясно, а Карпу снова не зги не видно.

- А где я доллары возьму?

- Это твоё дело, где ты их возьмёшь, - отбрил Афанасий. - Привык сиську государственную сосать. Принцип - то правильный. Хрен его опрокинешь. Дешёвое  дешевле покупается, а не дороже, - Афанасий принялся за третью рюмку. - Что ещё там у тебя дешевеет?

- Нефть, - опять рубанул Карп. –  Стекает и стекает и никак не удержится.

- Это хорошо, - ответил Афанасий, осаживая  четвёртую рюмку.

   Да что ж это такое: всё хорошо и хорошо!

- Ты, Карп, теперь можешь  побольше дешёвой нефти купить.

- А на хрена она мне нужна? – сорвался Карп. – Морды свиньям мазать, чтоб они на террористов похожи были.

- А на хрена тебе нужно: дешевеет она или дорожает, - отрубил Афанасий.

- Ну...

- Хрен тебе в гну. Не понимаешь перспективу. Следи за моим словом. И не психуй.  Сначала ты покупаешь дешёвые рубли, - Афанасий поднял руки, словно защищаясь, - только не спрашивай, где ты возьмёшь доллары. Это твоё сугубо личное дело, государство в свои трудности не втягивай. Ему и так хлопотно. Потом за дешёвые рубли покупаешь дешёвую нефть, а потом дешёвый нефтяной заводик. Ну, и так дальше. Выдвигаешься в люди. Понял. Это сейчас называется умными людьми не низкая и не высокая, - Афанасий поднял вверх указательный палец с осовевшей от самогона мухой, - а  умеренная  оптимистичность. Ты должен быть умеренным оптимизатором. Не крутым, а умеренным. Это тонкая политика. Я бы сказал: сильно хрупкая.   

- Так, - слова Афанасия кручёные, Карп думает, как просветить их, чтоб главную суть выловить, но крупно мыслит кум, у кума, что ни мысль, то кремень, на распил с ходу не возьмёшь.   - А дорожать что-нибудь будет? Или всё дешеветь, да дешеветь.

- Ну, если ты много дешёвого покупать будешь, а ты будешь больше дешёвого покупать, потому что ты жадный и боишься, что скоро соль и спички кончатся, а потому и станешь их в запас грести и больше денег тратить.  Расходов больше получится. Так? А если расходов больше станет, то и жизнь дороже будет. Понял. Дело, кум, тончайшее.

- Да. – Карп опять думает. - А самогон  будет дешеветь или дорожать?

- Ты работаешь токарем. Так. – Карп кивает головой. - Тебя просят часто выточить ручку для колонки. Так. – Карп не отказывается. -  За выточенную ручку ты требуешь бутылку. Так. – Карп соглашается на все сто. - Что выходит. – Карп замучено смотрит на Афанасия. - Будет всё дешеветь или дорожать это для ручки  по хрену. Ручку до ручки не доведёшь. И при дешевизне, и при подорожании, как стоила ручка  бутылку, так и будет стоить.

- Вот в компьютере пишут, - Карп снова думает, - французы для нас вертолётоносец «Мистраль» построили, а на него вертолёты не могут садиться. На хрена тогда мы бабки вваливали, если вертолёты на него не могут сесть?

- Не понимаешь, -  Афанасий заглатывает пятую. - Это французские вертолёты на него не могут садиться, у них винты в противоположную сторону крутятся, а наши, где угодно сядут и где угодно вместятся. Дешёвый рубль, дешёвая нефть. Хрень это. Главное, куда  нам вертолёты сейчас нужно сажать, чтоб не сшибли.

   Вернулся Иванович домой и за мужское дело принялся. Жена с годами не дешевеет, а только дороже становится.