Махаон атропиника

dpmmax — 07.04.2017

Эту историю я писал давно, ещё в 2011 году. Однако получилось так, что опубликована она была и в одном из журналов, и в моей книге, а вот в блоге как-то не засветилась - разве что в виде ссылки на журнал. Поэтому думаю, что будет уместно показать её вам тут, целиком.


Даже если ваше объяснение настолько ясно, что
исключает всякое ложное толкование, все равно
найдется человек, который поймет вас неправильно.
© Первое следствие из третьего закона Чизхолма.

О том, как важно в точности следовать назначениям, соблюдать дозу и кратность приёма лекарств, любой студент знает с первого курса. О том, что в большой дозе даже водка становится ядом, не говоря о воде и соли — курсу к третьему-четвёртому. Неудивительно, что фармакология для многих (если только вы не вундеркинд с феноменальной памятью и острой нехваткой того, что одни называют шилом в заднице, а другие — внутренним стержнем) становится кошмаром, который потом долго ещё снится. Формулы, проценты и промилле, формы выпуска, основное и побочные действия, взаимодействие друг с другом — и чтобы к экзамену всё наизусть!

К среднему медперсоналу требования не столь строги, зато очень важен навык дешифровки назначений, начертанных в истории болезни настоящим врачебным почерком, и тут лучше лишний раз уточнить и переспросить доктора, а что означал воон тот иероглиф.

Эта история некогда произошла в одной из крупных офтальмологических клиник — с множеством корпусов, теряющихся в огромном красивейшем старом парке, с тенистыми аллеями и уютными лужайками, с тишиной и покоем отделенияй и вечной суетой приёмного покоя. Клиника была настолько крупной, что, помимо собственной кухни, автоклавной и (!) морга, имела собственную аптеку, в которой изготавливались (повторяю — не только заказывались и складировались в готовом виде, но и изготавливались из аптечных ингредиентов) лекарства для внутренних нужд.

В одной из палат лежали три солидные дамы бальзаковского возраста и рубенсовских форм. Предстояла им одна и та же операция на глазах — не то, чтобы сложная и травматичная, скорее волнительная в плане ожиданий и опасений: всё-таки, глаз трогать — это не геморроидальные узлы иссекать, ежели что пойдёт не совсем по плану - панталонами не прикроешь. Общались, переживали, сканировали окружающий эфир на предмет страшилок и ужастиков, по десятому разу расспрашивали выздоравливающих счастливчиков, которые уже своё отмандражировали и уже не знали, куда спрятаться от этих трёх — словом, вели себя, как и положено перед операцией.

Накануне решающего дня всем троим была положена предоперационная подготовка — процедуры, назначения и, среди всего прочего — атропин. Точнее, атропина сульфат. Ещё точнее — его однопроцентный раствор в виде глазных капель. Доктор сделал запись (своим обычным, похожим на электроэнцефалограмму во время эпистатуса, почерком) с назначениями в истории болезни, ещё раз прошёл с обходом по отделению и со спокойной душой отправился домой.

Процедурная медицинская сестра, которой предстояло выполнить назначения доктора, недавно пришла работать в клинику из отделения общей хирургии, поэтому её намётанный глаз различил в хаосе букв и цифр нечто вполне узнаваемое и оттого не вызывающее особых сомнений. Единица, проценты, что-то там об атропини сульфатис, и ещё что-то на частоте перехода тонических судорог электроэнцефалограммы в клонические, и ещё... ага, н/н — это на ночь. Премедикация, значит. Ну, атропин и в хирургии перед операцией делали, так что тут всё просто. Кубик (там, вроде, единичка где-то угадывалась) внутримышечно каждой — и готово. А вот и флакончик. Не в ампулах — так ведь у них своя аптека, сами всё тут же и готовят. Запечатан честь по чести, один процент концентрации, всё нормально. Кажется. Может, в ампулах и была другая процентовка, но доктору виднее. Набрано, разложено, теперь можно приступать к раздаче слонов.

Дамы ещё поинтересовались — а в глаза капать разве не будут? Доктор же что-то такое говорил, если наш склероз не изменяет нам с Альцгеймером. Медсестра задумчиво почесала то место, где причёска крепилась к вусмерть накрахмаленному чепчику (залётная муха, сев на край, рискует сильно порезаться), и предположила, что капли, скорее всего, будут. Только утром. После чего профессионально сделала три инъекции — спасибо, дорогая, даже ничего не почувствовалось, вот что значит лёгкая рука! - и отправилась выполнять другие назначения.

Сухость во рту три дамы почувствовали уже вскоре, о чём немедля сообщили друг другу. Да, да, а сердце часто бьётся — это и у вас тоже? Ну, значит, так надо. И то, что в глазах мутно — тоже всё так и должно быть, доктор что-то такое говорил. Ой, а про сказочные цветы и танцующие огоньки за окном никто ничего не рассказывал! Где? Да вон же, на лужайке, прямо перед окнами! Вы видели такую красоту? Пойдёмте, поглядим вместе! Да зачем дверь, когда первый этаж и окно раскрыто из-за летней духоты! И вообще — зачем ходить, когда есть крылья!

Дежурная медицинская сестра, которой в час ночи вдруг вздумалось полюбоваться на ночной парк, столь таинственный и сказочный в лучах луны и пары фонарей, долго не могла поверить своим глазам: по лужайке перед корпусом, делая плавные взмахи руками, кружили три фигуры в ночных сорочках. Комплекция участниц этой феерии не позволяла заподозрить их в причастности к феям, привидениям или наядам, но лёгкость порхания просто подкупала. По парку раздавался заливистый смех и восторженные возгласы.

«Я бабочка! Я бабочка!» - восклицала одна. «И я бабочка! Я - махаон!» - вторила ей другая. «А я — чёрная моль! Нет, я — летучая мышь! Нет, всё же чёрная моль!» - пыталась самоидентифицироваться третья. Попытки дежурной медицинской сестры и двух нянечек разубедить трёх резвящихся на поляне пациенток в их новой видовой принадлежности привели лишь к тому, что те обозвали вновь прибывших мокрицами и упорхнули, оскорблённые в лучших чувствах, на соседнюю поляну.

Вернувшийся несолоно хлебавши персонал отделения доложил о неожиданно упорхнувших из палаты больных дежурному врачу. Тот вначале не поверил, но, прибыв на место, от увиденной картины чуть не окуклился и поспешил вызвать психиатрическую спецбригаду «скорой помощи». От себя прибавил, что три смирительных сачка...эээ...тьфу, рубашки! - будут очень кстати. Нет-нет, дихлофос — это грубо и слишком радикально.

Прибывшая бригада изловила беглянок, некоторое время восхищалась с ними вместе красотами ночного парка и волшебными порхающими огоньками, в ходе сбора анамнеза убедилась в том, что два махаона и одна чёрная моль — это на самом деле три эпизода атропинового делирия одновременно. Оставлять пациенток в таком состоянии без должного присмотра и лечения было негоже, посему дамы были препровождены в другую клинику, с ещё более старинным садом, диагностическими цветами Роршаха и Люшера, а также целебным нектаром, и вообще — к бабочкам у нас подход трепетный и бережный.



Напоминаю, что мы теперь консультируем по скайпу на базе московской клиники: http://dpmmax.livejournal.com/572627.html Все подробности и условия консультаций можно уточнить по телефону клиники: 8(495)2580003

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив