Любить своего ребёнка

ru_psiholog — 12.04.2014 Откликаясь на обсуждение в процессинге, перепечатываю отрывок из книги Симона Соловейчика "Последняя книга"

Со страницы http://1001.ru/books/last/48.htm

в книге "Педагогика для всех" довольно много писал о разных случаях из жизни моего младшего сына Матвея, который родился в тот день, когда старший сын ушел служить на флот. Ладно, решил я тогда, маленький, не прочтет. Книга вышла, и с тех пор многие люди спрашивают:

"А как Матвей?"

Ну а как Матвей? Попрошу у него прощения и напишу о нем несколько слов - хотя бы потому, что в книге ему - год, два, три, четыре, а вот на днях ему исполняется шестнадцать, он в десятом классе. Напишу о нем так, словно я смотрю на него со стороны.

Он по-прежнему, как и в год, и в пять, удивляет полной непредсказуемостью.

Как и в пять лет, он постоянно, что-то спрашивает. За один субботний вечер он спросил меня, что такое рефрижератор, что такое шайка, что значит слово "офтальмолог" - он не выносит в жизни ни малейшей неясности, он все должен знать совершенно точно и не пропускает самых обычных слов (шайка в бане, а он не был никогда в бане), если они не совсем ясны ему; но в тот же вечер он сразил меня, совершенно серьезно спросив, как пишется слово "язык" - через "и" или через "ы". Я собрал все свое мужество, вспомнил все правила соблюдения спокойствия, досчитал до десяти и невозмутимо ответил, что язык пишется через "ы". Он поколебался, он, видимо, хотел задать и следующий вопрос - почему через "ы", по какому правилу, но почувствовал что-то неладное в моем деланном спокойствии и вопрос задать не решился.

Ну что тут непонятного? Ну обычный безграмотный мальчик, у него и отметки в школе соответствующие, и не спрашивайте меня, пожалуйста, что с ним будет, - не спрашивайте, не надо. В первом классе он писал самым странным образом, какой только можно выдумать: он все буквы слова выводил не последовательно, как люди пишут, а одну поверх другой, словно экономил место, так что получались какие-то ужасные закорюки-иероглифы, которые никто не мог понять, а он читал их совершенно свободно, он ясно видел одну букву под другой:

и так на глубину в шесть-семь букв - сколько их есть в слове. Не сразу нашлась замечательная учительница, которая смогла выдержать такие художества и все-таки справилась с этой странностью, не отбив у мальчика охоту писать. Но Матвеевы закорюки, хоть он и стал писать обычным образом, и сейчас способны довести нового учителя до обморока.

Такой мальчик. Но через полчаса после истории с языком, который неизвестно как пишется, пришли в дом люди, и зашел разговор о фильме про Иисуса Христа, и кто-то спросил, правда все это или неправда, и тогда Матвей, обычно не вмешивающийся в разговоры взрослых (ужасно не люблю умничающих и длинно рассуждающих детей), коротко заметил, что, конечно, правда, потому что если это правда, то все можно объяснить, а если неправда, то многое становится непонятным.

Все как-то умолкли и посмотрели на Матвея, который спокойно ел свою картошку - ничего, кроме вареной в мундире картошки, он, кажется, вообще не ест. Картошку, кислую капусту и хлеб с маслом, если оно есть в доме. И запивает газированной водой любого вида. Первый тихий его вопрос всегда один: "А газировка есть?" Второй его вопрос - где телевизионная программа? Больше всего на свете он, кажется, боится пропустить какой-нибудь кинофильм, пусть и самый безобразный, и если не надо в школу, то он смотрит телевизор до глубокой ночи, а потом спит до трех часов дня, иногда не раздеваясь -заснул во время кино. Проснувшись, он оглядывается - где программа? Не проспал ли он какое-нибудь важное кино? Поверить невозможно, что он учится в десятом классе; но как-то, посмеиваясь над его бесконечными вопросами, я спросил его в отместку, что такое бензол, и представьте себе - он рассказал. Книг почти никаких не читал, книга для него - это два или три месяца работы, а про бензол знает. "Откуда ты знаешь?" -"Учительница в классе рассказывала". - "А учебник не читал?" - "Учебник ничего не дает". Все, что он хочет знать, он откуда-то знает. В тот вечер, когда говорили о религии, выяснилось, что хорошо знает Евангелие и замечание его за столом было не случайным - думал. Вдруг написал немыслимыми своими загогулинами заметку о том, что такое массаж, - ее даже опубликовали, эту очень недлинную заметку: в нескольких строчках всю суть дела изложил. Зачем ему это понадобилось?

И он помнит и любит всех людей, какие только встречались ему, ходит на все дни рождения; очень внимателен ко всем в семье; приехав куда-нибудь, первым делом звонит маме, чтобы она не беспокоилась: добрался, все в порядке; предельно незлобив и необидчив - и безумно любит анекдоты; кажется, у него голова только ими и набита; при этом никогда не расскажет дурного анекдота в отличие от взрослых телевизионных шутников, которые не знают границ и могут прилюдно ляпнуть такое, что всем в доме приходится отворачиваться от экрана и делать вид, будто ничего не произошло. А они там, на экране, всей компанией хихикают - убил бы.

Словом, все, что я писал об этом мальчике, когда ему было год-два-три, все, что я предсказывал ему, - все сбылось точь-в-точь, даже страшно. Удивительное дело, во взрослых людях я разбираюсь плохо, постоянно ошибаюсь, а детей вижу как бы наперед, сквозь все спрессованные, предстоящие им годы.

Конец цитаты.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив