Любимые детективы по пятницам. "Валландер"

sherlock_series — 22.09.2012

Честно говоря, тэг «не люблю загадок» к сериалу «Валландер» (Wallander) почти не монтируется. Распутывание криминальных сюжетов тут точно не самое главное. Это фильм об одиноком детективе (даром, что работает в команде), которого раздражает и тревожит, когда профессию ставят выше человечности. Именно она, человечность - краеугольный камень всех конфликтов в этом умном, серьезном и очень любимом мною фильме.

С «Шерлоком» этот сериал роднит разве что высочайший класс как центральных, так и эпизодических актерских работ (а также работ оператора, художника по свету, режиссера, etc) и формат mini-series: на сегодняшний день снято 3 сезона (2008-2012), в каждом из которых по 3 серии по полтора часа каждая.

Сериал совместного производства Англии, Швеции, США и Германии по заказу ВВС – экранизация серии романов шведского писателя Хеннинга Манкелля. Судя по тому, насколько оригинальный шведский сериал отличается от би-би-сишного в трактовке характера заглавного персонажа и стилистике, экранизация весьма вольная.

В 2009 году «Валландер» получил БАФТУ как лучший мини-сериал. В 2010 персональную БАФТУ как лучший драматический актер получил Кеннет Брана, играющий Курта Валландера (годом ранее он номинировался за Валландера на «Эмми»).

Ну и еще для «затравки»: дочь детектива Курта Валландера играет (и великолепно!) Джинни Спарк – бездомная девушка-осведомительница из «Шерлока». Небольшую роль служащего на почте – Джонатан Арис, наш любимый по «Шерлоку» Андерсон. А ключевого персонажа второй серии второго сезона, настоящую "шкатулку с секретом" - наш безупречный Лестрад, Руперт Грейвз.

Рассказ о «Валландере» у меня получился слишком большим для сообщества, посвященного «Шерлоку», но и в сердце моем этот детектив занял немало места. Если интересно – welcome!

Цветовая гамма – через голубоватый фильтр. Все сероватое, сизое, дымчатое, холодновато-отстраненное. Тусклая зелень. Тронутое свинцом небо. Пепельного оттенка кожа усталых полицейских в офисе, освещенного неяркими лампами дневного света. Восприятие визуального ряда подчеркивает и усиливает атмосферная электронная музыка (за нее фильм в 2009 году сериал получил отдельную БАФТУ).

Здесь практически нет эффектных погонь, засад и постановочных драк. С уликами Валландер и его команда работают размеренно, рутинно. Перед ним и зрителями проходит неспешная череда людей с проблемами, скелетами в шкафах, неустроенными судьбами, обидами, одиночествами… Человеческие чувства становятся связующими звеньями между казалось бы разрозненными фактами и событиями. Крупные преступления Курт Валландер распутывает, потому что в тот или иной момент оказался внимателен к тому, что происходит с людьми, вовлеченными в дело по касательной – он как эхолот, настроенный на эмоции, фиксирует их сомнения, страх, отчаяние.

Все дело в том, что Курт Валландер обладает редким по силе чувством эмпатии – способности к сочувствию. Он глубоко, непрофессионально глубоко принимает боль пострадавших – и жертв, и их близких. Таких же потерянных и одиноких в этом холодном мире, как и он сам.

Впервые Курт появляется в кадре взъерошенным, помятым, чудовищно уставшим – не уставшим именно сегодня, а измотанным в принципе – всем тем, что происходит с ним и вокруг него.

Состояние Валландера-Браны – это серьезное эмоциональное выгорание. Следователи и врачи в принципе не могут, не должны позволять себе настолько близко к сердцу принимать чужие страдания и проблемы. Но Курт Валландер по-другому, очевидно, просто не умеет.

Первая серия начинается с того, что девушка обливает себя бензином и поджигает – в паре метров от Валландера (и это – даже не спойлер: эту сцену вы увидите раньше, чем титры). И глаза Курта расширяются и будто кричат, орут от ужаса. Отчаянный, неконтролируемый вопль одними глазами. Потом он работает, казалось бы спокойно, но веки его - набухшие и красные от невыплаканных слез. Он буквально оплакивает и жертву, и весь этот вывихнутый мир заодно.

Выяснив личность погибшей девушки, Курт не встряхивается с облегчением (дело продвинулось, разгадка все ближе), а горестно вздыхает: у нее есть отец, и он вот-вот узнает, что его дочь мертва. Он уже глубоко сопереживает в своем сердце этому совершенно неизвестному ему мужчине, его горю. Брана коротко и мучительно прикрывает глаза, и его лицо на секунду опрокидывается, буквально сереет – он будто представляет, что должен почувствовать отец, увидевший обуглившийся до черноты труп своего ребенка.

Полицейский, который так и не привык к жестокости.

Валландер способен эмоционально встать на сторону убийцы, когда понимает, что тем движет оправданный гнев, и что жертва заслуживает его месть. И терзает себя, когда сам рефлекторно ведет себя профессионально – стреляет в убийцу, хотя мысленно оправдывает его поступки. Он так себя мучает, что даже дышит через силу, и слезы стоят в его глазах – и в конце концов выливаются в некрасивое, короткое, но отчаянное рыдание.

При этом он не сентиментален этакой дешевой мелодраматической сентиментальностью, не плаксив невротической плаксивостью, он не размазня и не нюня. Валландер – интеллектуально и эмоционально взрослый (иногда слишком взрослый), умный, глубокий мужчина с невероятно «тонкой кожей», с даром чувствовать малейшие вибрации чужой боли.

Для него решить головоломку преступления – это не самодостаточный смысл, не суть игры, а всего лишь способ сделать так, чтобы было меньше боли, чтобы люди могли жить дальше, зная, что беда миновала. И - подсознательное стремление преодолеть одиночество, которым в этом фильме заражены, как смертельным вирусом, все.

Играя такого человека, очень легко потерять чувство меры. Превратить его в ходячего резонера и проповедника или в жалкого (или патетического) мученика. Кеннет Брана избегает всех этих «порогов» и делает его очень настоящим, изломанным, порой окончательно опустошенным, и при этом - подлинным сокровищем этого мира. В одном из главных за весь сериал монологов он говорит: «Мы живем здесь и сейчас. Это – наша жизнь. Она хрупкая, драгоценная, удивительная. Она – все, что у нас есть». Говорит так, что…ох, нет у меня для этого слов.

По сути, в многосерийном теледетективе Брана играет тему страдания, искупления и возможности прощения шекспировского толка (и это его актерская судьба и его профессиональный и человеческий масштаб). При этом очень сдержанно использует диапазон выразительных средств. На самом деле, большинство эмоций он играет только взглядом.

Еще один эпизод… Курт не боится показаться слабым. Рыдает над свидетельницей, молодой девушкой, которую не смог защитить, баюкая ее окровавленное тело на руках, как ребенка. Потом встречается с дочерью, перед которой испытывает чувство вины, за то, что когда она была юной, он был «дерьмовым отцом» (дочь пыталась покончить с собой, но был ли причиной этого Курт – для зрителя вопрос открытый). Вся боль, весь страх за родного человека, дикая боязнь потерять ее проживаются Валландером-Браной настолько интенсивно, сдерживаемые эмоции настолько душераздирающи… Для меня эта сцена – абсолютная рифма к сцене «Джон Ватсон на могиле Шерлока» плюс «Джон Ватсон в кресле психоаналитика» в начале «Рейхенбаха». Кульминация сезона. Высший актерский пилотаж.

Смешно выдавать подобные оценки актеру, который давно стал национальным достоянием, получил все возможные премии и рыцарский титул, - но даже если представить, что зритель никогда и нигде больше не видел Кеннета Брану и впервые столкнулся с его мастерством здесь, в «Валландере», то и при таком раскладе у меня не остается сомнений – зритель увидит уникального драматического актера «в полный рост».

«Насмотрелся ужасов разных».

Жалеть нежные зрительские нервы в этом фильме точно не собираются. И по новым российским стандартам этот сериал однозначно «рейтинговый». Здесь в одной серии крупным планом берут фото лица 15-летней девчонки, обгоревшего до состояния головешки. В другой – не менее крупным планом лицо 18-летней девушки, искореженное, буквально расплавленное при падении на оголенные электрические провода. Показывают, правда, без аффектации и паники (когда «ой, мамочки, поглядите, какой ужас бывает!»). Мы видим все этого глазами профессиональных полицейских, которые рассматривают эти лица деловито, спокойно, привычно, ища в них не источник «пощекотать нервы», а возможную улику. Настоящий кошмар здесь – в том, как переживает происходящее Курт Валландер. Он с ума сходит от отчаяния: «Что же это за мир такой, где 15-летняя девчонка сжигает себя дотла?!». Он сам – выгоревший почище той девушки. И иногда (часто, черт побери, очень часто) это видно в лице Браны. И вот это страшно.

Валландер ведь жалеет всех, кроме себя самого. Себя он считает слабаком и неудачником. Сердечным калекой, который не способен сделать счастливыми дочь, отца, бывшую жену...

Своеобразным контрастом для Валландера здесь выступает его младший коллега и подчиненный Магнус Мартинссон – «нормальный» следователь (его играет Том Хиддлстон). Сосредоточенный, серьезный в том, что касается расследований, профессиональный, честный, искренне выкладывающийся на работе. И при этом обладающий здоровыми амбициями молодого профессионала. Он заинтересован в получении интересного следственного опыта, наверняка хочет справедливого и заслуженного продвижения по службе. Просит Курта, своего непосредственного начальника, перевести его с расследования явного самоубийства (той самой 15-летней девушки с самосожжением) на дело об убийстве с «загадкой» (мужчину зарубили топором, а потом частично скальпировали). «15-летняя девочка подожгла себя. Это, по-твоему, не преступление?!» - вскидывается, почти выходит из себя Валландер. И в такие моменты в меру амбициозный, одаренный, далеко не бессердечный молодой спец начинает казаться карьеристом и циником, хотя на деле он просто умеет абстрагироваться от эмоций при своей работе. Хотя рядом с Валландером все «нормальные», защищающие себя от выгорания люди начинают казаться черствыми… И ты сам невольно начинаешь копаться в себе, спрашивать, где ты мог быть более чутким, открытым? И чей путь вернее – безусловно «правильного», но держащего дистанцию Мартинссона, или раздирающего себя в клочья на каждом новом деле Валландера?