Лингвопатология вербального синтеза

ru_philosophy — 20.09.2013 Любой мыслитель и ученый, "работающий с" или использующий вербальные средства почему-то испытывает преклонение перед языком, или просто благоговеет перед ним. Несмотря на подобную практику, философски допустим и прямо противоположный подход: язык, хотя и представляет собой неизбежный инструмент, но и, одновременно, позволяет его рассмотрение весьма неудобным и недостаточно качественным инструментом.



Первым пояснением данной мысли следует понимать именно такого рода образную картину. Мыслитель, что, в отличие от ориентирующегося на применение математического аппарата ученого, формулирует собственные идеи посредством синтеза вербальных структур, видит возможности вербального синтеза именно в некотором отношении "ровной и прямой дорогой" совершаемого им мышления. Но на деле это никоим образом не ровная дорога - это всегда в своем роде "извилистая тропка", бесконечно чередующая подъем и спуск, никогда не стремящася обойти никакие ни ямы, ни ухабы, и непременно заставляющая "продираться сквозь кусты". Если исходить из устанавливаемой подобной образной иллюстрацией интенции, то сами по себе вербальные средства просто не позволяют их представления какого бы то ни было рода "простыми структурами", это всегда те или иные "переплетения", "отсылки", "привязки" и т.п.

Доказательство правоты подобного понимания функциональной предзаданности вербальных средств лежит, скорее всего, в области нергламентированности их употребления, переходящей, по существу, в истинную амбивалентность значений и своего рода "роли" слов. И в подобном отношении иносказание - это не более чем простейший пример, когда действительным показателем подобной абмивалентности следует понимать реальную деселекцию классов в языке. Философам, конечно, более знакомо обращение прилагательного существительным, присвоение всякому "действительному", "материальному" и пр. прав подлежащего, но данный пример - это, скорее, пример из специфической области. Пример из рядовой действительности языка - это существование глаголов, не выражающих действие, наиболее ярким представителем которых следует понимать глагол "иметь", но не одного лишь его. Если проинести примитивнейшее предложение "спящий Федот знает, что он не тот", то соблюдение в нем, и, одновременно, правил лингвистического согласования, и построения смысловой основы вовсе не будет означать, что оно действительно осмыслено.

Подобного рода аргументы позволяют говорить о том, что в области философии языка и, вообще, в области понимания природы языка возможны два подхода. Один из них, а именно тот, что и упоминался вначале, "боготворение" языка, признание его именно совершенным инструментом выражения смысла. Другой, конечно, это противоположный подход, заведомое рассмотрение языка как своего рода патологической по своей природе деятельности вербального синтеза, собственно и позволяющей достижения недвусмысленной определенности лишь в случае использования метода "многократного дублирования" вербального инструментария. Именно это и можно наблюдать на примерах дублирования именования определением, подкрепления образными иллюстрациями, представления через причинные и следственные зависимости, разложения на элементы и т.д. Вербальная форма только тогда обретает статус уже "верифицированной" вербальной формы, когда ее сопровождают и определения, и образные иллюстрации и подкрепление картиной причинно-следственных отношений и т.п.

Все изложенные здесь оценки и позволяют, на мой взгляд, их следующее теоретическое обобщение. Философски следует допускать, положим так, некие "две крайние" формы понимания действительности языка, одна, мы ее сделаем первой, это форма преклонения перед языком, и вторая - это форма абсолютного скепсиса в отношении возможностей вербального выражения. Тогда эту первую форму можно будет обозначить как идею отождествления вербальных средств именно в качестве средств прямой адресации. Вторую, напротив, следует определить как понимание вербальных конструктов лишь ограниченными функцией указания ассоциации, где уже становление адресации происходит исключительно в случае, обращения некоей вербальной структуры, как уже и было здесь показано, точкой пересечения непременно нескольких ассоциаций.

Моя позиция куда ближе второй крайней форме, нежели первой. Хотя в определенных ситуациях (всегда в пределах определенного контекста) вербальные формы способны действовать и в качестве средств прямой адресации. Тем не менее, проблему реальной оценки функционального качества языка явно следует понимать реально существующей и несомненно требующей решения.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив