Limit to your love. Amsterdam.

opera78 — 16.11.2009 Давно хотел написать о своем прадеде, Семене Павловиче Кравцове.
Знаю о нем совсем немного — родился во Владивостоке, работал в Дальневосточном пароходстве. На момент ареста в 1937 году заведовал отделом снабжения. Судя по всему, человеком он был везучим, судьба его берегла. Благодаря усилиям своей жены, Анны Игнатевны — моей прабабушки, был через два года выпущен из тюрьмы.


(15 июня 1927 года. Крайний справа это не я, это мой дедушка Николай)

Во время ареста Семена Павловича, моей прабабушки не было в городе, это ее и спасло. В квартире уже была засада, ждали когда она вернется. Кто-то из родственников отправился на вокзал ее предупредить. Встретили, рассказали об аресте. Анна Игнатьевна так и не заходя домой пересела на другой поезд и отправилась в Москву. В Москве сутками сидела в приемной Калинина, т.к. тот был знаком с Семеном Павловичем и мог помочь. Долго добивалась встречи, жила на вокзалах, голодала. Писала сотни писем о том, что ее муж ни в чем не виноват, что это ошибка, недоразумение.

Опять же, повезло — статья была не политическая, за которую тогда давали «десять лет без права переписки» а бытовая. В итоге, Анне Игнатьевне удалось встретиться с Калининым. Через два года Семен Павлович вышел на свободу. Изуродованный, с покалеченными руками без ногтей. Из ушей постоянно шла кровь и врачи рекомендовали поменять морской климат на более мягкий. Но помимо климата, это был 1939 год — в его пароходстве шли массовые аресты начальства и надо полагать, тогда уже статьи давали совсем не бытовые.

Так, из Владивостока, он с семьей перебрался в Белоруссию. По рассказам мамы, в детстве ее совсем не пугало отсутствие ногтей у дедушки Семена. Он был веселый и добрый человек. Закладывал в уши вату и шел в неизменной морской форме (тогда служба в пароходстве приравнивалась к военной) с женой гулять по городу. Никогда не жаловался на жизнь и судьбу. Продолжил работать, точнее служить в Гомельском речном пароходстве, где его опыт очень ценили. После войны была проблема с толковыми специалистами, в конце 40-х принимал участие в организации Верхнеднепровского пароходства. Жил он в большом доме на берегу реки Сож. Умер в 1968 году, ему было всего 63 года.

Конечно, эту историю нельзя назвать чем-то необычайным, ведь сколько таких судеб, сколько слез и горя? Думаю, грех обижаться на судьбу даже на фоне того, что было со знакомыми и соседями. Но это совсем не означает, что речь идет о справедливости. Те, кто пришли к власти в 1917 году, на место правды и закона поставили ложь, абсурд и беззаконие.

К примеру, в подмосковной деревне Клишино, где родилась моя бабушка, Клавдия Васильевна Тихачева. Из Озерского отдела НКВД пришел приказ посадить несколько человек, в том числе двух женщин. Тогда ведь брали для статистики, выполняли план товарища Ежова. Собрались всей деревней и стали думать кому... Тогда соседка моей бабушки, Александра, у которой не было семьи и детей, сама согласилась отсидеть 10 лет в лагере.

Примечательно, что когда мне было 8 лет и я гостил у бабушкиных сестер в Клишино, мне довелось побывать в гостях у Александры. Запомнилось, что ее почему-то звали папой Шурой, она курила и ругалась как сапожник. В деревне она была настоящей легендой.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив