Левое лицемерие

rightview — 24.02.2018 Левые – за народ. Народ при этом должен как дитятко малое ходить на помочах за благодетелями и изображать счастье. А что делать, если народ расходится с благодетелями в видении счастья? Как и положено строгому папке, леваки чадо порют, а то и хуже… как в Новочеркасске. Как в Вандее. Как на Тамбовщине в 1920. Как в Сирии. Или Ливии. Ну не хотят сирийские арабы жить под экс-застройщиком социализма Асадом. Тогда народ именуется «террористами» и его начинают освобождать – видимо, от него же самого – при помощи артиллерии и пулеметов. Но при всём при этом освободители никогда не признаются, что они не «за народ», а «за себя» и просто делают то, что сами считают нужным.

Заметим, что я предлагаю осуждать левых исключительно изнутри их собственных «вводных». Мне не нравится в них вот эта трусливая неспособность сказать прямо: да, мы – власть и хотим властвовать, и будет по нашему, а кто не согласен – к стенке. У них нет для этого дара речи. Они так не могут. Они будут врать и изворачиваться, трусливые и лживые твари. «Мы их расстреливаем, да, но сугубо ради их собственного счастья… исключительно по их просьбе, ради них самих».

Левые в 1937 г. к двадцатилетию революции будут звать функционеров НКВД рассказывать школьникам об ужасах царских тюрем и ссылок, в которых томились товарищи Ленин и Сталин, и о том, как доблестные товарищи Дзержинский, Ежов и Берия спасли народ от возвращения зверств антинародной власти. А что зверства народной власти в разы масштабнее, так это чево… это ничево. Она ж народная, ей можно. К её морде лица ничего не прилипнет. У неё ж патент на народолюбство (всех других претендовавших делать что-то для народа она перерезала, поэтому никто теперь кроме неё, его, сиротинушку, не благодетельствует). Ради борьбы со зверствами допустимо совершить в тысячу раз больше зверств, чем те, которые описаны в качестве повода, особенно, если последних не существовало в природе. За «просто зверства» стыдно, а за зверства во имя недопущения зверств стыдиться некогда: пора к пионерам. Сидит заслуженный дедушка и общается с молодыми году эдак в 1970-м:

- Ну что, пацан, ты, на второй парте. Жрал сегодня хлеб и картоху? Или, там, лапшу? Давала мамка?

- Жрал. Давала мамка.

- Воооот. За то и боролись. Значит не зря та семейка с голоду подохла в продразверстку, которую мы тогда без еды оставили. Понял, да? А учиться-то учишься? В институт небось собираешься?

- Учусь. В инженеры пойду.

- Давай-давай. За то и боролись. Значит не зря мы студентиков очкастых в 1918 и профессоришек в 1938 в расход пускали, контру эту интеллигентскую. Цени, сука, советскую власть, которая всему тебя выучила и лапши дала. Хорошо учись.

Левый – это безумие бега на месте под лозунгом «прогресса». Это утверждение отрицаемого и отрицание утверждаемого. Это ложь как способ существования, как практический принцип: сделай всё, чтобы обосновать и подтвердить бессмысленность сделанного. «Кем ты нас сейчас назвал? Хамами? Ах ты, падла русофобская… Это мы-то хамы, гаденыш ты и выродок, жалко руки до тебя не дотягиваются в твоей Канаде». Вспоминаю, что нам, детям, говорили старшие про вождей. Кто такой Карл Маркс? Это гениальный мыслитель, который доказал неизбежность победы рабочего класса. А кто такой Владимир Ильич Ленин? Это не менее гениальный мыслитель, который исхитрился придумать, как же на практике достичь этой победы. И весь Советский Союз благоговейно веровал в данное распределение функционала ипостасей, ибо оно совершенно абсурдно. Вопрос о несовместимости двух гениальностей, конечно, повисал в воздухе. Если только гений гениев мог придумать, как победить пролетариату, то что там доказал Карл? Мы тихонько думали об этом. Но думы не мешали отменяющим друг друга гениям преспокойно сосуществовать в нашем сознании.

Левый – это тот, кто пишет статью о том, как царская цензура преступно душила творчество русских дореволюционных литераторов, и несёт её в составе авторского сборника на согласование чиновнику Главлита, совершенно искренне не усматривая в этом никакого диссонанса и дискомфорта. Он физиологически не замечает в деятельности двух ведомств ничего общего. Левые будут одновременно негодовать, вспоминая, как мучил деспотизм несчастного Пушкина, и с пониманием встречать меры, принятые гуманной советской властью в адрес Гумилева или Пастернака. Что, убили Мандельштама? Павла Флоренского мочканули? Это не считается. Все равно царизм – тирания, а советская власть – светлая, добрая и прогрессивная. Почему? Потому что она готова неограниченно убивать. За народ. Кого убивать? Народ и готова убивать. Царь либеральничал, потому что о народе не заботился. А советская власть готова сколько угодно этого народа положить. Ей не жалко. Потому что у неё грехи отпущены сразу. Она же за народ. У неё это на лбу написано. Значит все, кто против неё, враги народа. Даже если это три четверти того самого народа, тем хуже, то есть тем лучше для него. Больше крови. Больше красного счастья взахлёб.

Секретарям обкомов, пропагандистам и агитаторам, партработникам и партработницам всех рангов было абсолютно не под силу сообразить, что, низвергая словесно и ритуально (каждое 7 ноября) царизм с его «произволом», цензурой и тюрьмами, они обличают самих себя. Вот Путина недавно осенило: мощи на Красной площади имеют нечто общее с православными мощами. (Его бы ещё пробило сопоставить своих друганов-миллиардеров с друганами Ельцинской семьи в проклятые 90-е – тоже ведь старое вино в новых мехах, а догадливый никак не постигнет, что его антиолигархический пафос давно проапгрейдился до эффекта бумеранга.)

В команде Зюганова как услышали царские речи о подобии КПСС и РПЦ, сразу благосклонно закивали – правда твоя, государь, так и есть. Для присущего им уровня соображения это аргумент в их пользу. Камрадам и поныне в голову не приходит, что кровавая бессмыслица совершенных ими преступлений не оправдывается, а, наоборот, отягощается указанным сходством.

- Зачем же вы попов истребляли, дурни, если потом сами делали то же, что и попы?!

И опять они не ответят как на духу, что хоть раз в жизни было бы для них не «Правдой», а правдой:

- Дык… эта… кровушки хотелось… кишок хотелось выпущенных, мозгов разбрызганных… ну и… поводов хотелось… звинямся.

Им бы один раз осознать себя, этим борцам за народные блага – жизнь и начнет налаживаться, демоны, загнанные под полу, под сукно, под знамя, улетучатся.

Но я требую от них невозможного. Левые – это эйдетически мертвые люди, неспособные увидеть собственную сущность и отнестись к ней уважительно. (То и другое взаимосвязано: потому и не видят, что не уважают, потому и не уважают, что не видят.) Как говорил Ницше («По ту сторону добра и зла», глава «О сущности аристократического»): «знатность там, где чтят свою душу», свою суть. А у кого-то нет души и нечего чтить. Индивиды без родства, без племени в самом общем смысле слов. Мусор на поверхности земли. Они ничего в себе не чтят – никакой генеалогии, национальной или родовой, никакого происхождения, никакой сущности. (А как же Чернышевский, Радищев и т. п., славная народно-революционная традиция? Так сколько таких Чернышевских-Радищевых они перестреляли в 1917 – 1940 гг. за минимальные разногласия, за малейшие отклонения от колебаний линии партии? В гробу они видели «предшественников».) У них только слоганы вместо голов. «Здесь и сейчас». Вот Асад или Менгисту Хайле Мариам, или Каддафи, или Пол Пот «за народ» (сам сказал!). Значит, хороший, пока мы сами же его зачем-нибудь не расстреляем. Значит, может делать с народом чего заблагорассудится. Хорошему человеку ничего не жалко. И даже если нехорошо в итоге выйдет, виновник не виноват, виноват всегда империализм. Он попутал. Виновника, конечно, при случае расстреляем, но за другое. За что-нибудь хорошее, достойное.

Как уже известно регулярным читателям, я придаю склонности к самоотрицанию у левых характер определения: 1, 2, 3, 4. Определение левого указывает на власть, которая не признаёт себя властью, но скрывается за мифической подставной служебной конструкцией «народ», являющейся прямой антитезой власти (поэтому в левую версию «народа» включаются главным образом слабые и нуждающиеся социальные элементы). Что противопоставляется этому, чем отличается и должно отличаться видение вещей политиками и идеологами, которые занимают правую позицию, также неоднократно формулировалось: 1, 2, 3, 4.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив