«Култукское» землетрясение

27 августа 2008 года (в 10:35 местного времени) на юге озера Байкал произошло сильнейшее за полвека землетрясение. Подземные толчки ощущались на большой территории Сибири – от Красноярска на западе до Читы на востоке и от Северобайкальска на севере до Улан-Батора в Монголии на юге. Очаг находился под озером, на глубине около 16 км, в районе посёлка Утулик.
     Согласно исследованиям, проведённым Российской академией наук, максимальные эффекты сотрясений в пределах эпицентральной зоны достигали 8 баллов (по шкале MSK-64). В некоторых населенных пунктах, расположенных в радиусе 80км от эпицентра, интенсивность составляла: Слюдянка 25км 7,5 баллов; Байкальск 12км 7 баллов; Маритуй 23км 6,5 баллов; Быстрая 42км 6,5 баллов; Торы 73км 6,5 баллов; Иркутск 75км 6 баллов; Шелехов 65км 5-6 баллов; Листвянка 65км 6 баллов. Как правило, с удалением от эпицентра, интенсивность сотрясений падает. Однако, в Слюдянке, Байкальске, Маритуе, отстоящих на меньшие расстояния от эпицентра, сила толчков была значительно меньше, чем в посёлке Култук: 28км 8 баллов.

       После окончания университета и перед уходом в армию осенним призывом, я временно жил в городе Слюдянка и трудился слесарем на крупном железнодорожном производстве, в комплексе которого находился колёсно-роликовый цех. Здание цеха состояло из двух помещений: первое шириной около 60-ти метров, второе было пристроено Г-образным закутком. Именно в нише самого дальнего закутка, мы кропотливо выполняли плановое техобслуживание моечного станка. Предупредив, мой напарник отлучился за дополнительным инструментом, а я с руками по локоть в машинном масле, продолжал развинчивать гайки.

       Вдруг послышался нарастающий монотонный рокот, усилившийся и сменившийся оглушительным гулом. Внутри помещения напольные плиты с рельсами, по которым к станку накатывали колёсные пары, внезапно стали дрожать, пришли в движение бетонные блоки. Мелькнула мысль, что это снаружи по тракционному пути вдоль здания на полном ходу мчится грузовой поезд, создавая шум и раскатистый грохот,… но затем пришла оценка ситуации и включилась паника. Всё вокруг ходило ходуном.

       Времени преодолеть расстояние от дальнего закутка до выхода из здания цеха – нет! Окошки массивно зарешёчены, подоконники не предусмотрены. Ближайший дверной проём между помещениями в восьми метрах, и у меня даже не было уверенности, что он выдержит нагрузку сейсмики. «Это залёт». Оставалось лишь вжаться в приоконное пространство (от углового выступа до решетки).

       Волнообразная тряска продолжалась всего секунд 30, но казалось, прошла целая вечность. Словами не передать испытанных чувств. Ужас осознания, что строение рушится, а ты в нём заперт и бежать некуда. Испуг парализовал тело, от сильного страха пропал голос, сковало дыхание. Казалось, вот-вот обвалятся балки и стенные перекрытия, либо поведёт стороной опоры и рухнет 15-ти тонный мостовой кран. Напольные плиты с огромной силой раскачивало и ворочало, с потолка кусками осыпалась штукатурка и песок со сколами бетона, известковая пелена густым туманом застелила воздух помещений…

       Когда утихли первые толчки, я ринулся к выходу, пробежал диагональю два помещения и ходом вылетел с пустого цеха. Все сотрудники предприятия испуганно жались в группы на узкой территории между зданиями. Побледневший напарник оглядел меня пятирублёвыми глазами – ведь почему-то был уверен, что я успел выскочить до начала этой подземной бури. Рядом стоящие коллеги взахлёб делились впечатлениями о том, как весело подпрыгивала на рельсах 30-ти тонная платформа грузовой дрезины с крановой установкой.

       После случившегося, у меня крепко разболелась голова, и полдня дрожали руки.

       Блокнот сохранил ворох записей со слов очевидцев, делившихся своими впечатлениями. В первые минуты затишья работники кинулись по домам. Мамы спешили в детские сады, забирать детишек. Из-за пиковых нагрузок оборвалась линия мобильной связи. Многим запомнились жуткие моменты: земля (почва) под ногами вдруг прекратила быть твёрдой и стала зыбкой; цвет водной глади озера Байкал внезапно изменился с ярко-синего на угольно-черный; с раскачивающихся деревьев встрепенулись птицы и стаями полетели прочь в одном направлении.

       В ту первую ночь, сон у Слюдянцев как рукой сняло. Мы с друзьями не торопились расходиться. До позднего вечера, пока не начался дождь, сидели на лавке у подъезда, мирно лузгали сёмки и трещали с соседскими бабульками за новостные «жили-были».

       Последствия не заставили себя ждать.

       На дорогах потрескался асфальт. Крутые склоны горных хребтов породили множество оползней, осыпей, обвалов. В связи с камнепадом близ тоннелей у Ангасолки, путейцы временно перекрывали участки Транссиба, обследовали и восстанавливали ж/д полотно, аварийно ограничивали скорость движения поездов. В населённых пунктах Слюдянского района возникли серьёзные поломки котельных сооружений и центральных водозаборов. Особенно сильно пострадало двухэтажное здание средней школы в посёлке Култук. Комиссионным решением оно было признано аварийным и позднее снесено.

       Жильцы домов высыпали на улицы города. Из палат и отделений хосписа на каталках эвакуировали лежачих больных. Машины скорой помощи, мигая сигналками, сновали туда-сюда по федеральной трассе, а служащие МЧС посредством рупора громко объявляли о возможности повторов более сильных толчков в течение суток и убеждали людей держаться подальше от зданий.

       Моментально закрылись все торговые павильоны. Мне довелось созерцать местный вино-водочный магазин, в котором вповалку опрокинулись бутылочные стеллажи и усеяли пол разбитыми стёклами. Коньяк тёк рекой через порог, продавщица навзрыд плакала, махала руками, а алкогольный запах разносился по всей близлежащей округе.

       Во множестве домов частного сектора порушились печные трубы, осыпались внутренние кирпичные перегородки и слабо закрепленные фасады строений. Местами просели потолки, образовались сквозные зияющие трещины, сдавило оконные рамы и вылетели стёкла. Кирпичи и обломки шифера, скользнув с острых крыш – приземляясь корёжили автомобильный металл, пробивали лобовые стёкла и фары. В квартирах слетало всё, что «плохо лежало». Разбивались графины, вазы, столовые сервизы, посуда, отрывались и падали люстры, опрокидывалась тяжелая мебель и бытовая техника, компьютерные мониторы и телевизоры, из холодильников вываливались продукты.

       Ситуация тех дней была осложнена наступавшим отопительным сезоном. За неделю до землетрясения в Саянах и на Хамар-Дабане местами выпал снег. Ранней осенью вдоль побережья озера веют пронизывающие ветры. Массовый развал печных труб и сентябрьские похолодания – торопили сельчан. Ремонтников не хватало на всех. Первое время в Култуке трудились лишь трое печников, позже в поддержку прибыли иркутские бригады. Взлетели цены на строительные материалы. Стоимость кирпича варьировалась от 4,5 до 6 тысяч рублей за поддон (по 360 штук). На цельную печь требовалось 2-3 поддона. В зависимости от объема работ услуги печника обходились от 3 до 6 тысяч. А ещё ведь требовался песок, цемент, шифер… населению не хватало времени и финансов. Пенсионеры и люди преклонного возраста взывали о помощи к администрации района. Работникам железнодорожных предприятий по заявлению выдавали песок и пиломатериалы. Многие восстанавливали жильё своими силами, «крутились» как могли.

На снимках: старая и новая школа в посёлке Култук. Старое здание позже снесли.