Кому нужны списанные библиотечные книги?

Нет, в самом деле – кому? Вопрос, конечно, риторический. Ибо понятно, что книга – не денежная купюра, которая нужна сама по себе. Книга нужна лишь тогда, когда это, хм, извиняюсь за банальность – хорошая книга. Ну или, полезная (как, например, полезен студенту технического Вуза учебник по сопромату). Но современная цивилизация производит не только хорошие или полезные книги. Плохих или уже ненужных книг – море разливанное. И возникает вопрос – что с ними делать?



Вот читаю на сайте Известия.ру: «С 23 апреля по 1 июня по всей России стартует беспрецедентная акция — раздача книг, списанных из библиотечных фондов. Соответствующий приказ Министерства культуры получили все библиотеки страны». О-го-го! И далее, не снижая аллюра: «С 23 апреля по 1 июня по всей России стартует беспрецедентная акция — раздача книг, списанных из библиотечных фондов. Соответствующий приказ Министерства культуры получили все библиотеки страны».

Э-ге-гей! Вот это новость! Ну-ка, где там раздают потрёпанные фолианты? Давайте мне адрес, по которому можно взять себе домой библию с иллюстрациями Доре, вышедшую при жизни самого Доре или in-folio 1623 года Уильяма нашего Шекспира! Чур – я первый в очереди на получение этих и других подобных потрёпанных фолиантов.

Ну ладно, я ёрничаю конечно. Какое там in-folio 1623 года? Нет, ну кто в здравом уме может предположить, что библиотеки будут освобождаться от хороших или, тем более, антикварных книг. Так что оставляю на совести журналиста Известий идиотский пассаж про раздачу «потрёпанных фолиантов».

А если ещё учесть, что «главные отечественные книгохранилища, имеющие статус национальных, в акции пока не участвуют» (пруф), то возникает вопрос – кто участвует и что собираются раздать? По этой же ссылке можно получить ответ на этот вопрос:

«Статус обязывает обеспечивать постоянное хранение библиотечного фонда для передачи знаний будущим поколениям, — прокомментировала нововведение советник дирекции РГБ Нина Хахалева. — При этом следует отметить, что в качестве обязательного нам выделяется 1−2 экземпляра, а в периоды активного спроса приобретаются дополнительные издания. Естественно, со временем они теряют актуальность, приходят в ветхое состояние, и РГБ их списывает после отказа от них других библиотек — это примерно 50 тыс. изданий в год преимущественно 1960−1970-х годов».

То есть, говоря простым языком – библиотеки (да и то, не все) от своих щедрот готовы раздать потерявший актуальность неликвид преимущественно 1960-70-х годов издания. Например, бессмертное произведение Л.И.Брежнева «Малая земля» или набор нравоучительных историй о пионерах-героях. Или учебник по языку программирования Алгол-68. Или… Впрочем, такой макулатуры накопилось наверное тысячи названий. И все они интересны и полезны не более, чем «Малая земля» или учебник по языку Алгол-68.

Ещё один риторический вопрос – в какой момент библиотека считает нужным избавиться от какой-то книги или даже от целой кучи книг? Очевидно тогда, когда становится очевидным, что данная книга вообще никаким спросом не пользуется и только занимает место в хранилище, собирая пыль. Либо, когда книга настолько ветхая, что нуждается в реставрации, но она настолько бестолковая, что реставрировать её нет никакого смысла. То есть, попросту, когда книга становится не книгой, а хламом.

Но почему бы хлам попросту не выкинуть? Но куда там! Это же будет – караул! – уничтожение книг! В мозгу сразу возникают картины гитлеровских штурмовиков, сжигающих книги на площадях немецких городов. А от этой картинки чуть ли не рукой подать до концлагерей смерти и массового геноцида. В общем, в воспалённом мозгу, склонном к аффектации, всё что угодно может родиться, в связи со здравой идеей – уничтожать ненужный хлам, даже если этот ненужный хлам имеет вид книги.

Поэтому в рамках этой общей мозговой болезни вполне предсказуемым является такое высказывание советника дирекции РГБ о раздаче книг: «Ведь отдать их читателям – гуманнее, чем отправить в макулатуру».

Ёб вашу мать! Причём тут гуманизм? Это именно макулатура. Никому ненужная макулатура. Ну давайте старые автомобили не на переплавку отправлять, а раздавать бесплатно желающим. Думаете никто не возьмёт? СССР с его тотальным дефицитом на всё, а особенно на хорошие книги, сформировал целое поколение барахольщиков, которые тащат к себе всё, что можно найти. Это люди пенсионного возраста, и голова у них давно уже не варит – это тихие помешанные. И они конечно примут в дар и книгу «Малая земля», и учебник «История КПСС», и старую дверь от автомобиля «Жигули». А заодно ещё старые ботинки, старые брюки, стержни от ручек и без счёта обломков лыж. Ибо почему бы и нет?

Некоторые в своём идиотизме идут ещё дальше. Их ужасно печалит даже не уничтожение старого мусора, но вообще сама идея того, что библиотеки должны избавляться от него. Вот некий литературовед, писатель, лауреат «Большой книги» Евгений Водолазкин заявляет:

«Слышал об этой идее, она мне совершенно непонятна. Допускаю, что есть какие-то трудности с площадями. Что книги просто некуда девать. Но есть в этой акции что-то неправильное. Это ведь не просто переписанная бумага — библиотечные книги хранят память прикосновений сотен тысяч людей, это скорее сущность метафизическая, чем физическая».

Метафизические прикосновения сотен тысяч людей. Ага. Так и хочется сказать этому Евгению Водолазкину – ну и дурак же ты, братец. Какие прикосновения сотен тысяч людей? Такое ощущение, что этот Водолазкин смотрит на современные районные библиотеки (которые, собственно, в основном и будут участниками акций), как на Александрийскую библиотеку, хранящую бесценные манускрипты античности. Это рак мозга какой-то.

Конечно, среди моря печатного говна, от которого хотят избавиться библиотеки, возможно попадутся и пара-тройка каких-то кому-то интересных книжек. «Это может быть русская классика и переводная литература, изданная в 1950–1960-е годы, известные научные труды, например Выготского и Величковского, научная периодика и исследовательские работы», как пишется в одной статье. Ключевое тут слово – «может быть». Может быть, а может и не быть. И уж если на то пошло, то вполне логичным было бы сперва создать некую единую базу данных по книгам, от которых собираются избавиться библиотеки.

И уже по этой базе разные там Водолазкины могут выбрать то, что может быть представляет хоть какую-то ценность. И, возможно, определить, что вот такая-то книга, которая может быть и не интересна сама по себе, но всё же должна быть сохранена на память потомкам (пусть даже «Малая земля» Брежнева или монография «Роль партийных органов в выполнении плана по мелиорации земель северного полюса» доцента кафедры Истории КПСС Фёдора Пиписькина), но сохранена в одном-двух экземплярах, а не в тысячах экземплярах. Пусть оный Водолазкин и сочувствующие ему люди, найдут деньги, построят специальное книгохранилище и свезут туда все эти уникальные экземпляры оной ненужной макулатуры. А там ещё и оцифруют их и сделают общедоступными. И конечно можно даже предположить, что раз в десятилетие найдётся какой-нибудь человек, который захочет прочитать, скажем, сборник докладов XV конференции партийного актива КПСС города Крыжопля за 1978 год.

А что? Если такая книга издана, значит на ней – «память прикосновений сотен тысяч людей» и конечно надо её сохранить и дать возможность кому-нибудь когда-нибудь с ней ознакомиться. И пусть для этого будет специальное место. Но только лучше всё же, чтобы остальные библиотеки от этой макулатуры освободились. Пусть лучше на освободившихся площадях создадут комфортную зоны общения людей в соответствии с реалиями XXI века. Современным библиотекам давно уже пора меняться. А то они в нашей стране до сих пор похожи на ту библиотеку, которая описана в романе Умберто Эко «Имя Розы».