Кому можно лепить снеговики из фуа-гра

В кругу Навального появилась остроумная идея – подпорить новогодние праздники продажному чиновничеству, подослать в их альпийские лежбища нашего агента, чтобы все записал и всех разоблачил. Чтобы неповадно им было играть в снежки из черной икры и лепить снеговиков из фуа-гра.

Идея прекрасная. Но вот о чем мне подумалось. Ну, хорошо – чиновникам негоже лепить снежки из черной икры. А как насчет топ-менеджеров? Государственных компаний? Вроде «Аэрофлота»? Им можно лепить снежки из черной икры? А – частных компаний, вроде «Альфа-групп»? А можно ли оттягиваться в куршавелях владельцам крупных компаний? Пусть даже эти компанию и были созданы исключительно собственными мозолистыми руками и бессонными ночами, если предположить, что такое возможно. А как насчет звезд эстрады, которые непосильным трудом нажили свои деньги, честно заплатив все налоги? Им из фуа-гра снеговики лепить можно?

Я согласен с безальтернативным лидером: для чиновников Новый Год в Куршавеле упадочен и порочен. А для нечиновников? Для них он возвышен и добродетелен?

И так ли уж здесь важен источник бешенных денег: полученная взятка, или богатство, добытое умело данной взяткой, или плата за лояльность, или же просто выигрыш в казино? Во всех случаях человек бесится с жиру. Причем – в самом буквальном смысле. Во всех случаях он обкрадывает ближнего. Ну, конечно, не очень близкого, но все равно гражданина того же государства, члена того же общества. Обкрадывает часто вполне по закону. Просто в силу того, что закон так написан, что разрешает воровать.

К чему я завел этот разговор? Назад, к советской уравниловке? Чтобы не было богатых? Нет, и советская уравниловка была нехороша, и богатые обществу нужны. Но плохо, когда богатство имущества сопряжено с нищетой души.

«Намучился я с фланелевыми штанами, теперь пришло мое времечко. Я теперь председатель, и сколько ни накраду – все, все на женское тело, на раковые шейки, на Абрау-Дюрсо. Потому что наголодался». Впрочем, мы голодали не физически – голодали в мечтах о красивой жизни. Жизни, какая казалась нам красивой – с крокодилами и пальмами.

Так и рос в наших душах кадавр неудовлетворенный. А дальше все точно по Стругацким: «Пока ей хотелось лопать, она чихала на свой духовный мир, потому что хотела лопать и лопала. Насытившись же, она игнорировала свой духовный мир, потому что соловела и временно уже ничего больше не желала».

Конечно, разговоры сегодня о необходимости самоограничения могут казаться прекраснодушными. Какое уж там самоограничение, когда все вокруг только тем и заняты, что кушают из чана! Чудачество! Белая ворона!

Собственно, так и есть. В обществе, где царит «Обогащайтесь!», разговоры про духовную нищету звучат юродством.

Но если мы хотим думать о том, каким быть завтрашнему дню, то нам нужно не талдычить про коррупцию, надеясь нанять за сто рублей сторожа, который будет охранять триллионы. Не здесь проблема.

А проблема в том, что снежная баба из фуа-гра стала символом народной мечты. Богатые от бедных отличаются только тем, что у одних есть возможность эту мечту воплотить, а другие смотрят на это воплощение и облизываются.

Пока мы не начнем мечтать о чем-то другом, кроме как набить брюхо поплотнее, перспективы наши как общества самые печальные.

А когда начнем, необходимость самоограничения в потреблении, безотносительно к размеру богатства и честности его приобретения (замечу, что нам никогда не удасться провести здесь строгую грань между честно и нечестно) станет нам самоочевидной.

Потому что сверхпотребление одного оборачивается нищетой другого и, как следствие, желанием бедного отобрать у богатого «свою» часть силой. Со всеми вытекающими последствиями.